Цитаты из книг автора «Хестер Дженкинс»

Карл V стал императором Священной Римской империи. Испытывая постоянные трудности из-за немецких князей, за безопасность и процветание которых император всецело брал на себя ответственность, не получая взамен никакой сравнимой пользы, Карл V являл собой полный контраст с Сулейманом, чье слово имело силу закона во всех его обширных владениях. Вместе с империей Карл приобрел противника в лице короля Франции Франциска I, его неудачливого соперника и с тех пор заклятого врага. Еще одним соперником, на первый взгляд не столь опасным, хотя ему суждено было стать источником тревог и слабостей империи, был брат императора Фердинанд. Как говорят, советник Карла де Шьевр по поводу Фердинанда сказал ему так: «Не бойся ни короля Франции, ни иного правителя, кроме твоего брата». Честолюбие Фердинанда проявилось очень рано. Его дед Фердинанд Арагонский пытался создать для него итальянское королевство, но без успеха. Карл после избрания императором передал Фердинанду прежние австрийские провинции, чтобы удовлетворить его жажду власти, и потом женил его на Анне, наследнице Венгрии и Богемии

Знаменитый штандарт с конским хвостом, отличавший высокопоставленного чиновника, появился следующим образом: знамя одного из средневековых турецких принцев погибло в бою, и с ним улетучилась храбрость его солдат; тогда он одним ударом отрубил хвост у коня, привязал его к своему копью и крикнул: «Смотрите, вот мое знамя! Все, кто любит меня, за мной!» Турки сплотились и одержали победу. Знамя назвали тугом. Каждый санджакбей имел право на один конский хвост, и европейцы называли его «пашой одного хвоста»; бейлербей (в буквальном переводе «принц принцев» или «полковник полковников») имел право на два или три хвоста; великий визирь мог похвастаться пятью конскими хвостами, а перед султаном носили семь подобных знамен.

на Востоке рабы составляют богатство человека, а у нас они являются средством накопления богатства. На Востоке рабы – радость скупца; у нас они – лишь инструмент алчности»

Турции всегда считалось нежелательным, чтобы дочери султанов имели детей мужского пола, а если таковые рождались, то их постигала немедленная смерть: им «забывали» перевязать пуповину. Эта мера в правление Ахмеда I стала законом с целью избавить страну от гражданской войны из-за соперничества принцев крови

Османские завоевания продолжились, и через век после падения Константинополя Сулейман привел свои армии к стенам Вены, тем самым отметив самую дальнюю точку турецкого нашествия в Европе. При Сулеймане Турция не только господствовала на Балканском полуострове от Адриатического до Черного моря и до Дуная на севере, но и оказывала большое влияние на остальные европейские страны. Не было ни одного королевского двора в Европе, который мог бы позволить себе не считаться с султаном Сулейманом.

образ мыслей, были арабское богословие и персидская поэзия, и это хорошо видно по большому количеству арабских и персидских заимствований в турецком языке.

В конце X века ветвь тюрков, завоеванная арабами, приняла ислам, и с течением времени все тюрки стали мусульманами. Естественно, посредством своей религии арабы оказывали значительное влияние на грубых тюрков, настолько сильное, что тюркская мысль с тех пор уже не была свободна от арабского влияния.

Еще одно свидетельство их политических идеалов можно найти в «Искусстве правителя», дидактической поэме, описывающей тюркское общество XI века. В ней говорится: «Разговаривай с людьми по-доброму, но не позволяй им фамильярничать

Деятельность для них означала войну, одно слово у них выражало мысль, которая содержится в двух наших словах: «бежать» и «предать мечу». Идеальной смертью считалась гибель в бою, как говорилось в пословице: «Человек рождается в доме, а умирает в поле». В их самых древних культах на первом месте поклонение металлу и мечу.

Ибрагим потерял голову к тому времени, когда принимал свое последнее посольство, и произнес то, что было опасно произносить любому подданному деспота на Востоке, даже самому безумному. То ли он говорил из чистого безумия, которое боги насылают на того, кого хотят погубить, то ли он всерьез хотел открыто и явно присвоить себе власть, которой владел по факту, сказать невозможно. По всей видимости, даже будучи великим визирем Турции, Ибрагим никогда не забывал, что он грек.