11. Анна

– Как ты меня нашёл? – всё ещё ошалело спросила я, хотя в глубине души знала ответ на свой вопрос.

С помощью Андре, конечно. Меня поразил подвиг Марселя. Я не понаслышке знала, какой путь ему пришлось пройти и какие невзгоды преодолеть, чтобы добраться сюда. Это было… Приятно.

– Давай поговорим наедине, Анна? – предложил Марсель.

Он подождал, пока я переобуюсь в ботинки, перекинувшись парой фраз с Бертой, а потом мы вышли из палатки на улицу. Уйдя достаточно далеко от лагеря в лес, мы остановились.

 Парень притянул меня к себе и жадно поцеловал. Я с готовностью ответила на поцелуй. Только сейчас я поняла, как сильно скучала по нему. В объятиях Марселя я как будто бы вернулась домой, где тихо, спокойно и безопасно.

Это обманчивое ощущение продлилось недолго. Стоило Марселю меня отпустить, меня накрыло тревогой. Я-то надеялась, что он уже отправился во Фрогию. Но он здесь, и теперь я буду волноваться ещё и о нём.

– Как дела, Марсель? – не зная, с чего начать наш разговор, спросила я.

– Ты бы знала, Анна, через что мне пришлось пройти, чтобы разыскать тебя в этом аду! – воскликнул парень, и мне стало стыдно. – Как ты могла поступить так со мной! А твоя семья? Да они с ума сходят!

– У меня не было выбора, – это всё, что я смогла ответить парню, ведь это было правдой.

– Вы вовремя покинули госпиталь, – чуть успокоившись, продолжил Марсель. – Там началась настоящая эпидемия! Какая-то неизвестная лихорадка. Люди умирают в считаные часы в страшных муках. Никакие лекарства не помогают. Никто не знает, что это за вирус.

– Многие биолаборатории были разгромлены берлессами. Это не новость. Вполне вероятно, что это новый вид биологического оружия. Может, таким образом эти чудовища надеются выиграть войну?

– Берлессы не настолько глупы, чтобы травить людей. Они же рискуют сами пострадать от лихорадки. Насколько нам известно, среди берлессов тоже есть заражённые. И у них нет вакцины от этой лихорадки.

– Что ещё тебе известно?

– Да, в принципе ничего… Нам надо как можно скорее покинуть тот район! Я приехал за тобой, Анна!

– Я никуда не поеду, Марсель! – категорично заявила я. – Мне тоже через многое пришлось пройти, чтобы оказаться здесь! Я не могу всё бросить на полпути!

– Ты не понимаешь, Анна. Здесь, именно в этом месте нас всех ждёт смерть. Я просто обязан доставить тебя домой!

– Я не боюсь лихорадки! Найди аргументы посерьёзней! Хотя не думаю, что такие причины вообще существуют. Я не поеду домой, пока не выполню то, зачем приехала сюда!

Марсель помолчал, собираясь с мыслями, и мне снова показалось, что он что-то не договаривает.

Было довольно поздно, я устала, в лесу нас окружили стаи комаров, поэтому этот разговор, взбодривший меня поначалу, начал меня жутко утомлять.

– Марсель, говори всё, что тебе известно, или проваливай! Отбой был давным-давно! Я не хочу шариться в темноте в своей палатке и будить остальных! Мы и так без сил!

– Берлессы готовятся атаковать Боровинскую АЭС, – наконец, произнёс Марсель. – Вся территория будет заражена радиацией. Погибнет всё живое! Поэтому я здесь! Это всё зашло слишком далеко! Анна, умоляю, поехали домой немедленно!

Я не поверила Марселю. Разве может человечество повторить свои ошибки? Я прекрасно помню, чем обернулась катастрофа в Стальном. Это же…

Господи, слова Марселя повергли меня в шок! Может быть, это просто уловка, чтобы забрать меня отсюда? Информация слишком чудовищна, чтобы быть правдой!

– Откуда информация, Марсель? – с недоверием поинтересовалась я, отгоняя комаров от лица.

– Андре сказал мне. Это секретная информация! Можешь мне, конечно, не верить…

– Настолько секретная, что Кижи не отведут войска и позволят целой армии погибнуть? А берлессы? Они в союзе с Северо-Боровинском! Разве нет? Будут бить по союзникам, чтобы оставить без электроэнергии две области врага? Что происходит Марсель? Ты несёшь какую-то чушь! Я дура, по-твоему?

– Тише ты! – зашипел на меня Марсель. – Об этом никто не должен узнать!

– Да с чего вдруг? Люди могут погибнуть! Нужно всем об этом рассказать, чтобы успеть эвакуировать как можно больше наших!

– Да, чёрт! – злобно выругался Марсель. – Анна, послушай. Всё не так, как я тебе сказал. Это будут не берлессы. Фрогийцы взорвут АЭС, чтобы подставить берлессов. Так понятнее?

Теперь я вообще ничего не понимала. Может быть, у Марселя тоже лихорадка?

– Или ты выкладываешь всё, что тебе известно, или я никуда не еду! – пригрозила я ему.

– Господи! Твой отец меня убьёт! – простонал Марсель, и я поняла, что он не шутит. – Когда взорвут станцию, сепаратисты все сдохнут. Одной проблемой меньше. А мы всё свалим на берлессов. Мировое сообщество не простит Берлессии такого поступка, поэтому мы сможем открыто ввести войска в Кижи.

– Да это же чудовищно! Нет! Марсель, скажи, что ты врёшь! – разревелась я. – Я уеду с тобой прямо сейчас! Только скажи, что это неправда!

– Это правда! Времени мало! Станцию не взорвали, только потому, что ты здесь!

– Андрэ знал всё с самого начала? Почему не сказал тогда? А ты когда об этом узнал?

– План изменился в день твоего побега! Если бы ты не выключила телефон или хотя бы прочла наши сообщения, то тоже была бы в курсе! Зачем ты поступила так с нами?

– А наша армия? Солдаты? Они же все погибнут?

– Всё должно быть максимально правдоподобно. Это наша жертва. Во имя всеобщей победы! Нет другого выхода, понимаешь?

Нет, я не понимала! Я ни хрена уже не понимала! Разве так можно делать? Уничтожить одним ударом миллионы людей и выжечь огромный кусок планеты навсегда, чтобы просто ввести войска в Кижи? Они там с ума посходили?

– Бомбить будут с воздуха? – зачем-то уточнила я. Хотя была ли разница? – Или у нас есть камикадзе?

– Воздух контролируют берлессы… Когда мы начнём наступление с востока, и отвлечём повстанцев Грэя, специальная группа захватит АЭС и произведёт взрыв.

Всё равно в это не верю! Мне нужно срочно связаться с Андре! Пусть от лично скажет мне правду!

12. Анна

Мой телефон был в рюкзаке, поэтому мне нужно было вернуться за ним в палатку. А перед этим закончить разговор с Марселем, потому что я не хотела разговаривать с отцом в его присутствии.

Марсель от меня не отцеплялся. Он настаивал на том, чтобы выехать из лагеря немедленно. Вот это срочность!

Я не осознавала до конца всю серьёзность положения. Взрыв, масштабы катастрофы и смерть я видела только в роликах на Ютюбе. Вот мне и казалось, что атомный взрыв – это что-то из области фантастики. Гораздо важнее для меня было выяснить, правду ли говорит мой жених.

Если это правда, значит, мой отец – палач, каких поискать! Гитлер во плоти! Я любила отца так сильно, так безоговорочно, что меня рвало на части от этой ситуации. Скорее всего, Марсель навёл на меня жути для убедительности, вот и всё.

– Утром поговорим. Мне надо подумать. – пыталась отвязаться я от Марселя.

– Да ты с ума сошла? Какое утром?

Он схватил меня за плечи и грубо встряхнул.

– Пусти! Мне больно! – зашипела я на парня, и он разжал руки.

У Марселя был такой безумный взгляд, что я невольно отпрянула от него. Никогда его таким не видела!

– У тебя час, чтобы собраться и подумать! Я не собираюсь подыхать здесь вместе с тобой! Не смей болтать об этой операции, иначе тебя вздёрнут, как предателя Фрогии!

Парень ушёл в сторону лагеря, и я поспешила следом.

Надо было немедленно поговорить с Бертой об этом. Я обязана была сообщить ей об опасности. Хотя бы ей! Она моя подруга, мой самый близкий человек здесь, даже не Марсель!

Почти бесшумно я пробралась в палатку, откопала свой телефон в рюкзаке, а потом разбудила Берту. Она нехотя оделась и взяла с собой камеру. Девушка даже в туалет ходила с ней, поэтому я не удивилась.

Я отвела сонную и не слишком довольную подругу вглубь леса и дословно рассказала ей о том, что поведал мне Марсель.

– Как думаешь, это правда? – спросила я её мнения об услышанном от меня.

– Знаешь, Анна, я уже ничему не удивляюсь, – горько усмехнулась она и закурила. – Давай позвоним твоему чокнутому папаше? Он нам всё растолкует.

– Что если это просто уловка, чтобы вернуть меня домой?

– Звони! Не уснём же теперь…

Несмотря на поздний час, папа взял трубку. Ставить на громкую связь было опасно, поэтому Берта прилипла ухом рядом с со мной, чтобы слышать разговор.

– Анна? Господи, Анна! – завопил отец, а на его фоне я услышала рыдания мамы.

– Привет, пап! – еле сдерживаясь, чтобы не зареветь, поздоровалась я.

– Как ты? Марсель сообщил, что нашёл тебя!

– Я в порядке, папа! Марсель наговорил мне ужасные вещи про атомную станцию! Это правда?

Мы с Бертой затаили дыхание, чтобы не пропустить ни слова, сказанного Андре, ведь от этого зависели наши жизни.

– Погоди, Анна, я выйду в коридор! – сказал отец. Чтобы мама не слышала нашего разговора, – догадалась я, и мне стало плохо. – Ты слушаешь меня, Анна? – через несколько секунд снова заговорил отец.

– Да.

– Я не могу рассказать тебе всего, мой телефон наверняка прослушивают берлессы, поэтому срочно, повторяю срочно, уезжайте как можно дальше от АС!

Значит, это правда. У меня затряслись руки. Я вся затряслась от бешенства и отчаяния.

– Папа, ты понимаешь масштабы этого шага? Ты должен это остановить! Я знаю, что ты можешь!

– Нет. Всё уже решено! Я тяну время ровно до тех пор, пока ты не будешь в безопасности.

– Это же массовое убийство людей! Чем тогда мы будем отличаться от берлессов? Или Гитлера? Папа, пожалуйста…

– Это война! Так нужно, Анна! Торопись, мы ждём тебя дома!

Не в силах совладать с собой, я разрыдалась от бессилия. Мой отец – бессердечное чудовище? Ну а кто же ещё?

Берта, которая всё прекрасно слышала, обняла меня за плечи и судорожно вздохнула. Она тоже плакала. Даже моя смелая и стойкая подруга понимала, что надвигается горе катастрофических масштабов.

– Я никуда не поеду! – твёрдо и решительно сказала я. – Тебе придётся убить меня тоже, папа! Вместе с жителями Северо-Боровинска, сепаратистами и их маленькими детьми, вместе с берлессами и нашими солдатами!

– Анна, умоляю! Просто сделай так, как я прошу! Хочешь поговорить с мамой?

Это был запрещённый приём! Я была уверена, что мама способна уговорить меня на что угодно.

– Я остаюсь в Кижах! Погибну на своей родине, от руки своего отца. Я люблю тебя, папочка! Пока!

Я закончила разговор, а потом вынула батарею из смартфона.

– Ты серьёзно, Анна? Останешься? – снова закуривая спросила Берта.

– Я не хочу возвращаться во Фрогию! Я разочарована в своей стране и своём отце! Они меня предали, Берта, понимаешь? Предали!

Я уже рыдала в голос от боли и обиды. Всё, во что я верила, ради чего я приехала сюда, оказалось обманом, пустышкой. Страна, которая меня приютила и обогрела, будет пострашнее Берлессии, а люди в ней, хуже зверей. Но больней всего мне сделал отец. Я видеть его не могу!

Вся моя жизнь показалась мне бессмыслееной и глупой. Я же ради отца здесь! Ради своей страны!