Глава 3

Вечером того же дня, Ведьмин лог

С горем пополам мы доехали до Ведьминого лога. Он находился немногим дальше плотины, разделявшей деревню на две стороны. Место это было мрачное и жуткое, под стать владелице. Дом Прасковьи стоял у леса, прогнившее черное дерево, из которого он был построен, увивал плющ, а прямо над колодцем нависла ива. Здесь всегда стояла кладбищенская тишина, даже птицы надолго не засиживались. Как только мы спешились с велосипедов, стая воронов зловеще закаркала и взмыла, улетая прочь.

– Воронцова, вот же ж… – Милена выразилась не самым приличным образом.

– Знаю-знаю, девочки, честно говоря, нога уже и прошла… – Пропищала Анька, с ужасом всматриваясь в темный одноэтажный дом.

– Нет уж, давай хотя бы мазь у неё попросим, чтобы наверняка. – Решительно ответила я.

Мы медленными шажками приблизились к калитке. Переглянулись, чтобы решить, кто из нас рискнет её отворить.

– Все с вами ясно. – Фыркнула я и толкнула дверцу.

Металлическая конструкция издала оглушительный скрип, такой мощный, что пришлось зажать уши. Зубы свело.

– Бр-р… – Передернуло Милену.

Терять было нечего, я подошла к двери и трижды по ней постучала. Внутри послышалось шарканье, затем дверь медленно, с таким же скрипом отворилась. На пороге никого не было. Я потупила и все же сделала шаг вперед.

Дома у местной ведьмы было холодно, как в склепе, да и запах стоял такой же – затхлый и древний. Мы точно не знали, почему Прасковью прозвали ведьмой, и были ли тому подтверждения, но все деревенские обходили её дом стороной. Бабушка Надя всего раз приходила к ней в гости – лет десять назад я сильно заболела и ничто не сбивало мне температуру, и не помогало избавиться от кашля. Прасковья дала ей одно из своих загадочных средств, и на следующий же день я была здорова, как огурчик.

– Добрый вечер, Прасковья Павловна! – Крикнула я, дергая за руку Милену.

Девочки ввалились в сенцы.

– Проходите. – Прозвучал ледяной, дребезжащий голос.

Мы аккуратно ступали по дощатому полу, держась за руки. Анька прихрамывала и всхлипывала. Судя по голосу, Прасковья находилась в кухне. Мы ещё не появились на пороге, как она произнесла:

– Аня, Милена и Аглая…

По коже пробежались мурашки. Может, она заметила нас в окне?

– Здравствуйте, Прасковья Павловна! – Поприветствовала я.

Восьмидесятилетняя «ведьма» сидела на стуле и смотрела в нашу сторону, но словно сквозь нас. Взгляд её был туманным и блуждающим. На один глаз она давно ослепла, оттого белый зрачок выглядел жутковато. Старушка была крупной, кожа её совсем уж обвисла. Тело прикрывало длинное черное платье.

– Садитесь. – Велела она.– Аня, подойди.

Аня бросила на нас полный страха взгляд и проковыляла к старушке.

– Ничего страшного с твоей ногой не случилось. – Отрезала старушка, которая, на секундочку, понятия не имела, зачем мы пришли.

При осмотре Прасковья безжалостно вертела стопой Ани, и та закусила кулак, чтобы не визгнуть. Мы с девочками приехали сюда в легких платьях поверх мокрых купальников, а в доме было так холодно, что мы поочередно застучали зубами.

– Сейчас. – Шепнула старушка и встала.

Прасковья поставила на газовую плиту чайник и вышла из кухни. Мы сидели молча, подавая друг другу безмолвные знаки. После этой «беседы» я сделала вывод, что нам троим здесь одинаково не по себе. Шаркая, старушка вернулась в кухню. В руках она держала литровую банку, полную жидкости, по консистенции и цвету напоминавшей сопли.

– Сядь. – Велела ведьма Ане.

Когда Прасковья окунула два пальца в банку, раздался мерзкий «хлюп», и я еле сдержала рвотный позыв. Она нанесла мазь на всю щиколотку, а после обернула бинтом.

– Уже завтра не будет болеть. – Сказала ведьма в завершении.

– Спасибо вам огромное. Вы извините, что мы к вам так вломились, меня бы мама отругала… – Благодарила Аня. Голос её дрожал.

Внезапно, на нас с Миленкой свалилось что-то теплое и острое. С испугу мы подпрыгнули на старом диване.

– Мамочки! – Вскрикнула я.

– Эй, Паук, брысь! – Рыкнула ведьма.

Немного успокоившись, я ощутила на своих коленях нежные лапки черного, худощавого кота. Он замурчал и лег калачиком на моих ногах.

– Напугал, блин! – Глубоко дышала Милена, держась за сердце.

– Ты ему понравилась, девочка. С Пауком такое редко случается. – Слегка улыбнулась ведьма.

Только я хотела встать и попрощаться, как засвистел чайник, извещая о кипении. Прасковья медленно поднялась, выключила плиту и достала четыре кружки, явно намекая на то, что мы приглашены за стол.

– Не откажетесь от кофе? – Спросила она, не оборачиваясь.

– Конечно. – Нехотя ответила я.

Анька перебралась к нам на диван и вклинилась по центру, выпрямив ногу.

– Кажется, уже намного меньше болит… – Заметила она шепотом.

– Не сомневайся, к утру совсем пройдет. Держите.

Прасковья поставила перед нами чашки, села напротив и улыбнулась, щуря глазами. Она громко прихлебывала кофе и выжидающе смотрела, как пьем его мы. Смею заметить, что кофе был неплох, и в него явно что-то было добавлено. Никакой горечи при отсутствии молока и даже сахара не ощущалось.

– Спасибо. – Хлопнула по столу кружкой Милена.

Прасковья схватила кружку, развернула её к свету и начала разглядывать дно. Ведьмины причуды…

– Тиран в юбке. Продолжишь воротить нос, останешься одна. Вижу, матери твоей нужно обратиться ко врачу с проблемой, что долго её беспокоит. И ещё… стоит быть осторожнее и внимательнее к своему окружению.

Милена смотрела на неё округлившимися глазами, полными злобы. Она не любила, когда кто-то совал свой нос в её дело, и уж тем более, когда чужие люди рассуждали о её семье или характере.

– Это вам что, кофейная гуща рассказала? – Съязвила она.

– И шалфей. – Кивнула она.

– Как интересно.

Аня стукнула Милену в бок, чтобы та не выводила ведьму из себя. Нам хотелось выйти отсюда живыми, без порчи и прочих проклятий. Следом за кружкой Милены, в ход пошла Анина.

– Я вижу обман, чую запах алкоголя. Страх, что будешь несчастна, как и мать. Мальчишка твой бегает за каждой юбкой, не открывай ему сердце. Совсем скоро найдется достойный. Он уже рядом.

– Что? Костя? Да быть того не может…

Ведьма фыркнула, но промолчала, забрав мою кружку. Она нахмурилась и повела бровями.

– Бедная девочка… все в этой жизни тебя обижают. И любовь тебя ждет болезненная, но такая сильная, какую редко встретишь. Страдания, одни страдания…

– Вот спасибо… – Протянула я.

– В деревне происходит что-то нехорошее. – Как бы невзначай продолжила ведьма, убрав кружки. – Духи рассержены.

– Какие духи? – Хрипло спросила Анька.

– Вы разве не знаете легенд? Никто не рассказывал вам о девушке, утонувшей во Вшивке? А о маленькой Насте, которая погибла по время грозы?

– Конечно, мы о них слышали. – Кивнула я.

По рассказам, призрак утонувшей девушки часто видели на берегу. Она плакала и просила спасти свою тонущую сестру, а на деле топила спасавших. Забирала их души. После этой легенды дети и подростки, гуляющие в одиночестве (в том числе и я), старались как можно быстрее пробежать мимо Вшивки, или вовсе обойти её.

Маленькая Настя же играла в прятки возле кладбища с другими детьми, около тридцати лет назад. Она спряталась за столб, проводящий электричество, и молния метнула прямо в него – девочка погибла на месте. С тех пор её призрак, по словам деревенских, просил поиграть с ней в прятки, и если девочка находила своего соперника, то съедала живьем. Короче говоря, деревня наша полнилась чудными россказнями.

– Что ж, Прасковья Павловна, спасибо вам большое! Мы пойдем, родители ругаться будут. – Анька оперлась на наши коленки и встала.

– И вот ещё, не беспокойте Петра Ивановича. Вижу, очень скоро вам взбредет в голову его потревожить. – Сказала, провожая нас, ведьма.

Кто такой этот Петр Иванович, мы понятия не имели, но на всякий случай пообещали его не тревожить. Добежав до велосипедов, мы быстреньки расселись и покатили в сторону плотины.

– Жуть жуткая, вот что я вам скажу. – Анька дрожала от страха и холода, сидя на раме и держась за центр руля.

– Ничего жуткого, у старушенции поехала крыша от одиночества. – Хмыкнула Миленка. – Вы на левую сторону?

– Ага.

– Когда встретимся? – Спросила Милена, притормаживая у плотины.

– Меня наверняка загрузят на несколько дней. – Вздохнула я. – Если что, я через Аньку или Вовку с вами свяжусь.

– Я завтра тоже пас, маме надо помочь по хозяйству.

– А мне с детьми… – Грустно сообщила Милена. – Ладно, свидимся!

Мы с Анькой поехали на другую сторону. Вова великодушно согласился отвезти её велосипед к себе, чтобы не оставлять матери Воронцовой, иначе та сходу все поймет. Так что сначала я довезла Аньку, а потом себя. О том, что мы услышали в доме ведьмы, не обсуждали и постарались забыть, как страшный сон.

Глава 4

28 июня, левая сторона

Неделя выдалась жуткой. На следующий день после нашей поездки на Пасеку, я узнала от бабушки, что к нам едут родственники. Причем все родственники, как со стороны деда, так и бабушки. Мы, кажется, сутки неотрывно готовили. И когда приехали долгожданные гости, мне пришлось три дня их везде сопровождать, отвечать на раздражающие вопросы, улыбаться и смеяться над шутками о моих несуществующих женихах, да ещё и спать табуном в одной комнате.

Мне и дяде Феде выделили раскладушки, так что мы спали с ним прямо в центре большой комнаты. Лет с двенадцати я стала называть его просто «Федей», тем более что старше меня он был всего на десять лет. Федя всю жизнь был моим спасителем и лучшим другом. Он показал мне первый ужастик, после которого я не спала двое суток, катал меня на спине, научил вылавливать червей из навозных куч и рыбачить, катал меня на надувной лодке и вообще делал все, о чем бы я не попросила.

Федя и в этот раз помогал мне не сойти с ума и не откинуться из-за стресса, вызванного толпой родственников. Меня воспитали так, что я не имела права перечить старшим ни в чем и никогда, грубо говоря, быть человеком без мнения, рабом обстоятельств. Семьи моих подруг всегда поражались моей чрезмерной скромности и вежливости, а я и не умела жить по-другому, и потому, когда друзья позволяли себе какую-то вольность при родителях, или когда их родители соглашались с их мнением, у меня лезли на лоб глаза. В моем подсознании сформировался устой о том, что, если ты ребенок, значит, мнение твое, все равно что восьмая лапа паука – бесполезное явление.

За счет того, что ко мне не прислушивались и не позволяли иметь свои цели, мне казалось, что я запуталась в себе. Кто я и чего хочу? Каковы мои чувства на самом деле? Кем я хочу стать? Я не знала. Знала лишь, что по наставлениям дедушки мне следует идти вмедицинский, а хочу я этого или нет, не имело значения. С каждым годом я становилась все самостоятельнее и независимее, внутри меня вертелась буря, еле сдерживаемая мной, и я готовилась к совершеннолетию, чтобы с чистой душой продемонстрировать семье, что Я имею значение. Что моя жизнь – моя, и решения в ней принимать мне. А пока, мне приходилось быть забитым и напуганным подростком, который все же иногда нарушал правила и жил полной авантюризма жизнью.

– Аль, пойдем за земляникой? – Спросил Федя, который решил остаться у нас ещё на неделю.

Мы оставались на «левой» стороне, так как Федя был бабушкиным племянником. Дом покойной прабабушки Жени был построен из бетона, к нему присоединялось деревянное крыльцо. Низ был отделан побелкой, а стены выкрашены в голубой. Крышу дед как раз перекладывал новой серой черепицей, пока мы с Федей искали корзины для ягод. Участок здесь был огромным: прямо за домом расстилался широкий яблоневый сад с кустами малины и ежевики, а дальше переходил в лес и заканчивался у пруда, по которому мы часто переплывали на ту сторону деревни. Лет в пять-шесть я ни раз терялась в нашем саду, встречала цапель, лис.

– Что-то подружки к тебе давно не заходили. – Невзначай бросил Федя, закрывая деревянную калитку.

– Их тоже запрягли. Завтра должны встретиться. – Ответила я неохотно. Я жуть как вымоталась за эту неделю, даже языком было лень шевелить.

Прямо перед нашим забором лежала узкая тропа, а дальше стояли два заброшенных сарая, где когда-то жил скот прабабушки, и сразу за ним – зеленый луг. Бесконечное поле. Сказочное место, где на кочке можно было поймать сигнал телефонной сети.

– Через наше поле? – Уточнила я.

Федя кивнул, и мы вышли на ядовито-зеленый луг. Шпарило солнце, жужжали пчелы, слабый ветерок доносил ароматы цветов. Через час обе корзины были наполовину наполнены вкуснейшими ягодками, а на моей неприкрытой голове в пору было жарить яичницу.

– Это Титов? – Спросил Федя.

Я чуть не выронила корзину. К нам приближались два коня, а на них восседали Игорь Титов и его пасынок, Алик Красильников. Супер.

– Эй, Игорь! – Свистнул Федя.

Как бы я его не любила, в это мгновение мне хотелось его придушить.

– Пойдем на другую поляну, пока они нас не…

– Гайка, да что с тобой, я Игоря сто лет не видел! – Хлопнул меня по плечу дядя и побежал навстречу коням.

Двое мужчин спешились, Игорь сердечно поздоровался с Федей, а я закатила глаза, увидев Алика.

– Неужели это Аглая?! – С театральным удивлением ахнул Игорь Владимирович и поспешил ко мне. – Как же выросла наша малышка! А до чего красива!

– Здравствуйте, Игорь Владимирович! – Широко улыбнулась я, принимая объятия.

– Сколько тебе уже лет, девочка? – Ещё шире улыбнулся он.

– Через пару недель шестнадцать. – Скромно ответила я.

Алик издал странный звук, похожий на хрюканье. Натуральная свинья.

– Погляди, Олег, какая красавица!

Олег, видимо, настоящее имя Алика. Мне, тем временем, захотелось провалиться сквозь землю.

– На мой взгляд, Элла куда привлекательнее… – Заявил этот урод, поглаживая продолговатую мордашку своей золотистой кобылы.

Игорь Владимирович бросил на него негодующий взгляд и перевел тему.

– Мы вот своих красавиц выгуливаем. Аглая, помнишь, ты каталась на Уильяме позапрошлым летом?

– Было дело…

Господи, когда же этот разговор закончится, и мы благополучно унесем ноги с поля? Я посмотрела на Федю, он с восторгом разглядывал лошадей. Размышляя, какой лучше подать ему сигнал бегства, я начала покашливать. Примерно на десятый раз Федя таки обратил на меня внимание.

– Гайка, ты в порядке? Подавилась?

Я закатила глаза и сдержала порыв ударить себя рукой по лбу.

– А чего бы тебе не прокатиться сейчас? – Предложил Титов.

– Я не…

– Да она свалится через метр. – Хмыкнул Алик.

– Я не имею ничего против. – Тут же исправилась я и уверенным шагом устремилась к жеребцу.

– Федь, может, заглянешь пока ко мне?

– Конечно!

Чтобы Федя упустил возможность выпить дорогого виски? Ни за что. А мне теперь отдуваться. Предатель.

– Ты оставишь меня на растерзание этого придурка? – Прошипела я, склонившись к Феде.

– Да ладно тебе, Гайка, неделю в заточении просидела, развейся!

Я прорычала несколько некультурных слов и уселась в седло. С Федей мы ещё поговорим. Развейся!

Забыла сообщить об одном обстоятельстве: я совершенно не умела общаться с парнями. С друзьями – да, но все мои друзья когда-то были мальчишками, с которыми мы росли бок обок. Мы, в конце концов, купались голышом в возрасте пяти лет во Вшивке! Конечно, мы были близки и друг для друга бесполы! За исключением Милены и Андрея…

– У тебя руки в уздечке запутались? – Вернул меня в реальность голос Алика.

Хоть картину с него пиши. Алик вальяжно отклонился, облокотившись на лошадиный зад, и с откровенной усмешкой разглядывал меня своими зелеными глазами. Золотистые крапинки в них сверкали, словно настоящий металл. Я фыркнула подобно кобыле и тряхнула уздечкой. Уильям слегка ускорил шаг.

– Значит, это твой дом? – Спросил Алик, когда его лошадь поравнялась с моей.

– Да, один из. – Ответила я.

– А второй?..

– На другой стороне.

– А я живу…

– Я знаю, где живет Игорь Владимирович. – Прервала я.

– Ты напоминаешь мне крапиву. – Вдруг выдал он.

– Ты все-таки определись, кобыла или крапива? – Усмехнулась я.

– Как ты посмела оскорбить Эллу подобным сравнением?! – С еле сдерживаемым смехом воскликнул он.

Меня было тяжело задеть оскорблениями такого рода. Я ведь росла с Владом и Андреем, а уж как только они меня не обзывали. Дома дед называл меня «дерьмом» всякий раз, когда я вела себя не по его инструкциям. Так что, если этот полудурок намеревался меня обидеть – не вышло.

–Прошу прощения, Элла. – Обратилась я к лошади. – Так почему крапива?

– Если до тебя дотронуться, ты обожжешь. Но в целом очень полезна, если уметь с тобой обращаться. – Объяснил он.

– Какое умозаключение, ни за что бы ни догадалась, что тебе известны свойства крапивы.

Алик дернул уздечку, расстояние между нашими лошадьми сократилось, и я, внезапно для себя, растерялась и опустила взгляд.

– На что это ты намекаешь? – С шипением вопросил он.

– Да так, ни на что. – Отмахнулась я. – Как тебе русский твистер?

– Дурацкая, но веселая игра. То, что нужно для компании. – Более мягким голосом ответил он.

А голос его был… низкий, и звучал так, словно отдавался от стен эхом, как если бы мы говорили в погребе. Мне эта прогулка казалась жутко неловкой, и я нежно хлопнула ногами по бокам коня, чтобы он перешел на бег. Мы оторвались от Алика ненадолго.

Поле – мое самое любимое место. Оно больше похоже на страну фей, нимф или секретное место леприконов – где начинается радуга. Невысокая трава укрывала землю зеленым покрывалом, горизонт отделял его ровной полосой от чистейшего голубого неба. Казалось, если последовать за горизонт, можно переступить черту реального мира. Туда я и направила коня. Ветер развивал мои пепельные волосы, и я наслаждалась прохладой, ненадолго спасавшей от палящего солнца.

– Я слышал, вы называете компанию Степы и Миши мажорами. Почему? – Все его вопросы летели в лоб.

– Не потому, что у них чуть больше денег. И не потому, что они живут в чуть более роскошных домах.

Я говорила правду. У Вовы и Ани были очень красивые, современные дома, где существовала цивилизация. Например, мы с Миленкой постоянно перлись к ним в гости, чтобы посмотреть скаченные на ноутбуки фильмы или поиграть в денди. У меня вот был лишь древний телевизор, который показывал новостной канал время от времени, но в основном шипел, как Сатана.

– Из-за поведения. – Продолжила я. – Они всегда считали себя крутыми только потому, что старше. У них первых появились права и машины. Наверняка для нас они тоже нашли прозвище.

– Нет, вы для них просто «мелкие».

Я хмыкнула.

– Неудивительно. Возраст не прибавил им извилин.

– Ты всегда такая вредная?

– Я же крапива, ты не забыл?

И тут к Алику подлетело несколько пчел. Он не успел мне ответить, так как начал судорожно от них отмахиваться и разогнал лошадь. Я же хохотала над этим зрелищем, пока Элла не совершила круг, и он не вернулся ко мне.

– Смешно?! – Взъелся он.

Я прикрыла рот рукой, а этот козел… со всей силы шлепнул по заднице Уильяма. Конь среагировал мгновенно, а вот я растерялась и чуть не грохнулась, в последний момент схватившись за вожжи. Уильям встал на дыбы, вновь чуть не опрокинув меня, потом вернулся в устойчивое положение.