Роли:
Тамара – пожилая женщина, примерно семидесяти лет.
Алиса – внучка Тамары, девочка лет десяти.
Фима – пожилой мужчина, примерно семидесяти лет.
Наталья – хозяйка кафе.
(Кафе «Приют репатриантов». Наталья убирает столики, что-то напевает. Входят бабушка с внучкой. Бабушка (Тамара), разглядывает стены…).
ТАМАРА. Ничего не узнаю. Когда я была здесь в последний раз, всё было по-другому. Видимо, стала подводить память.
НАТАЛЬЯ. Здравствуйте! Я – хозяйка кафе, и всех своих посетителей хорошо знаю. Мне кажется, что вы здесь впервые. Но вы не волнуйтесь, у нас здесь прекрасные напитки, а для детей есть кроме того и то, что они очень любят.
ТАМАРА. У меня такое впечатление, что здесь всё поменялось.
НАТАЛЬЯ. Вы бывали здесь раньше?
ТАМАРА. Очень-очень давно. И, если по правде, то не здесь. Да-да, не здесь. Я тогда была ещё девушкой. Пятьдесят лет назад.
НАТАЛЬЯ. Не здесь… а где же?
ТАМАРА. В Харькове. Но, когда я вошла сюда, у меня возникло чувство, что я уже была здесь. Что это – то самое кафе. Странно… Вы не находите?
НАТАЛЬЯ. Простите, я не знаю, что вам ответить.
ТАМАРА. Время бежит, всё меняется. Советский Союз… Израиль…
НАТАЛЬЯ. Вы, пожалуйста, садитесь. А я обслужу вас сегодня бесплатно. Что бы вы хотели заказать? Девочке могу предложить очень вкусное мороженое.
АЛИСА. Ой, я люблю мороженое. Особенно, если оно вкусное.
ТАМАРА. А мне кофе с молоком, но без сахара.
НАТАЛЬЯ. Сейчас всё подам. Если хотите, я могу включить музыку.
ТАМАРА. Музыку?! У вас есть, блюз «Осенняя грусть»?
НАТАЛЬЯ. Легран? Это моя любимая мелодия. Сейчас поставлю.
(Наталья выходит).
АЛИСА. Бабушка, ты никогда мне не говорила, что бывала здесь раньше.
ТАМАРА. Просто это было так давно. (Мечтательно, почти нараспев). А, может, и не было. Осенний блюз…
(Наталья вносит кофе и мороженое. Звучит мелодия).
НАТАЛЬЯ. Желаю вам приятного отдыха. (Уходит).
ТАМАРА. Тебе нравится быть здесь?
АЛИСА. Очень.
(Музыка стихает. Входит старичок с тростью, сгорбившись. Чувствуется, что ему путь сюда дался нелегко. Садится за другой столик. Голова его поникла, он не смотрит по сторонам. К нему подходит Алиса).
АЛИСА. Дедушка, у тебя что-то болит?
(Старичок поднимает голову, смотрит на девочку и лицо его меняется).
ФИМА. Ты хорошая девочка. Нет, у меня ничего не болит. Разве что душа. А ты здесь с бабушкой?
АЛИСА. Да, с бабушкой.
ФИМА. Ты очень похожа на одну мою старую-старую знакомую. Как тебя зовут?
АЛИСА. Алиса.
ФИМА. А как зовут твою бабушку?
АЛИСА. Тамара. Вот она сидит за соседним столиком. Ты разве не видишь?
ФИМА. (Дрожащим голосом). Вижу, родная моя. Вижу…
(Девочка убегает. Фима подходит к Тамаре).
ФИМА. Тамара… ты меня не узнаёшь? Изменился? Постарел?
ТАМАРА. (Вглядываясь). Фима?.. Фимочка! Боже мой! Значит, не забыл.
ФИМА. Как я мог забыть! Сегодня ровно пятьдесят лет, как мы договорились встретиться здесь. Встретиться, если судьба нас разведёт в разные стороны.
ТАМАРА. Фимочка!.. Не могу поверить, что вижу тебя. А ты ничуть не изменился. Всё такой же… красивый.
ФИМА. И ты… Такая, с которой я расстался много лет назад.
ТАМАРА. Фимочка!.. Где же ты был всё это время?
(Входит Наталья, видит говорящих и тихо уходит. Звучит блюз. Внучка садится за другой столик и продолжает кушать мороженое).
ФИМА. 1968-й год. Как всё хорошо у нас начиналось.
ТАМАРА. Это был последний вечер перед твоим уходом в армию.
ФИМА. Тогда я думал, что отслужу два года, вернусь и мы поженимся.
ТАМАРА. Я тоже так думала. Но ты исчез. Пропал.
ФИМА. Это было весной. Попал я в танковую дивизию. То, что я еврей, там никого не волновало. Я научился водить танк и, забравшись в него, мечтал о встрече с тобой.
ТАМАРА. А что же было потом?
ФИМА. Потом? Потом была Прага, Прага тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. Прага в сентябре, словно в золоте. А мы танками… И я не выдержал. Советский Союз для меня исчез. При первой возможности я бежал. Сначала в Турцию перебрался, помыкался в ней. Затем добрался до Израиля.
ТАМАРА. А как же ты нашёл меня?
ФИМА. Это долгая история. Я не мог жить без тебя. Если не жить, если не дышать одним с тобой воздухом, то хотя бы знать всё о тебе. Так я узнал, что ты, ещё там, вышла замуж, появились дети. Всё, как у людей. Потом, когда твой муж умер, ты с детьми переехала в Израиль. Сейчас у тебя уже внуки. И своя жизнь.
ТАМАРА. Но почему ты не появлялся, не давал знать о себе?
ФИМА. Зачем? У меня тоже со временем появилась семья. Жена ничего не знала о том, что я всё время как бы слежу за тобой. Зачем ей было это знать. Но я всегда помнил тот последний наш день и обещание встретиться.
ТАМАРА. Но, то было в Украине. А сейчас мы в Израиле. И почему ты решил, что я приду сюда, в это кафе?
ФИМА. Когда моя жена ушла в мир иной, я переехал в твой город и стал издали наблюдать за тобой. Это было единственное, что доставляло мне радость на закате жизни. Я знал каждый твой день, а когда ты с внучкой пришла в это кафе, понял, что пришёл тот самый день, и мы должны встретиться.
ТАМАРА. И ты пришёл?
ФИМА. И я пришёл.
ТАМАРА. Зачем?
ФИМА. Мы договорились с тобой встретиться.
ТАМАРА. Но зачем?
ФИМА. Я помнил об этом всю жизнь.
ТАМАРА. То была другая жизнь!
ФИМА. Нет. Жизнь у человека всегда одна.
ТАМАРА. А я уже забыла о той жизни.
ФИМА. Неправда. Когда ты произнесла: «А ты ничуть не изменился. Всё такой же… красивый», я понял, что ты ничего не забыла.
ТАМАРА. Ну, хорошо. Что ты хочешь? От меня.
ФИМА. Ничего не хочу. Мне ничего не надо. Просто у меня было одно-единственное желание – увидеть тебя.
(Во время разговора Фима меняется на глазах. Он выпрямился, оставил на стуле трость, буквально молодеет… Это уже не тот старичок, который вошёл в кафе).
АЛИСА. Бабушка! Я уже съела мороженое. Пошли домой, я устала.
ТАМАРА. (Вскочив). Да-да, внученька, пойдём. Сейчас пойдём. (Фиме). Ну вот, мы и встретились. Прощай. Надо идти. (Алиса подбегает к Тамаре, берёт её за руку и они медленно уходят. Фима сидит и смотрит им вслед).
(На второй половине сцены Тамара и Алиса как бы идут домой. Алиса останавливается и говорит).
АЛИСА. Бабушка! А тот дедушка так и остался в кафе. Один? Ему будет плохо. Давай возьмём его с собой.
ТАМАРА. Ты так считаешь?
АЛИСА. Я видела его грустное лицо.
ТАМАРА. Если ты так считаешь, пойди и позови его пойти с нами.
(Алиса бежит в кафе, подбегает к Фиме).
АЛИСА. Дедушка! Пошли с нами!
(Она берёт его за руку, и они под мелодию Леграна «Осенняя грусть» уходят).
КОНЕЦ
Роли:
Эдвард – мужчина в чёрном. Возраст не имеет значения.
Марина – женщина среднего возраста.
Надежда – женщина среднего возраста.
Наталья – хозяйка кафе.
В пьесе использованы строки стихотворений:
Эдуарда Асадова «Я могу тебя очень ждать»,
Юлии Друниной «Не встречайтесь с первою любовью»,
Саши Беста «Я ведь писал те строки не о вас».
(Кафе «Приют репатриантов».
Входят МАРИНА и НАДЕЖДА. Садятся за столик. НАТАЛЬЯ подходит к ним).
НАТАЛЬЯ. Добрый вечер! Вам кофе, как обычно? С молоком?
МАРИНА. Добрый вечер! Да. И погорячее, пожалуйста. И, если можно, включите музыку. Хорошо бы танго. Старое танго.
(Наталья вносит две чашечки кофе).
НАТАЛЬЯ. Пожалуйста. Приятного аппетита!
(Наталья уходит. Звучит старая пластинка).
Мне бесконечно жаль
Твоих несбывшихся мечтаний,
И только боль воспоминаний
Гнетёт меня…
МАРИНА. (Обращаясь к Надежде). Скажи, у тебя есть патефон? Да? (пауза) И есть пластинки? О! Как мне тебя жаль! Ведь с ними гнёт воспоминаний тревожит нас… А вот у меня нет ни патефона, ни пластинок! Да-да. Нет… и всё! В доме не должно быть патефона…
НАДЕЖДА. Было время и почти в каждом доме были и патефон, и пластинки.
МАРИНА. Да-да. Когда он был в доме, я доставала его с нижней полки шкафа, ставила на стол… застеленный ещё маминой довоенной скатертью… (пауза). Знаешь, тогда в моде были скатерти с вышивкой нитками «мулине». Мама сама их и вышивала.
НАДЕЖДА. Да, я помню эти чудесные скатерти. Жаль на них прошла мода.
МАРИНА. Как хочется, чтобы, хотя бы иногда, к нам возвращалось то, что хотелось бы забыть. Это знание всегда меня угнетало. И с каждым днём всё сильнее и сильнее. Я не находила себе места… И ты знаешь, что я сделала?
НАДЕЖДА. Стала тренировать свою память?
МАРИНА (на максимально высокой ноте). Нет! Я взяла патефон, собрала все пластинки и… выбросила их! Чтобы разом покончить с прошлым. Плохим и хорошим…
(Звучит танго, примерно 10—15 секунд. Появляется в тёмном углу весь в чёрном ЭДВАРД).
ЭДВАРД.
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
(Исчезает)
МАРИНА. А утром… Первая мысль, бежать, вернуть патефон и пластинки. Ведь с ними от меня ушло прошлое. Но я сдержала свой порыв, и прошлое исчезло… навсегда.
НАДЕЖДА. Как романтично! И что же дальше?
МАРИНА. В доме стало тихо. Но миновало несколько дней. Я, кажется, даже стала забывать о патефоне и пластинках.
(Звучит танго, примерно 10—15 секунд. Появляется в тёмном углу весь в чёрном ЭДВАРД).
ЭДВАРД.
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
(Исчезает)
МАРИНА. Однажды, уже вечерело, я зажгла в комнате свет, послышалась музыка. Откуда она шла, я сразу не смогла сообразить, но мне показалось, что музыка звучит в моей квартире. Вот только где? Я обошла комнату за комнатой.
НАДЕЖДА. И что? Действительно у тебя в квартире звучала музыка? Но ведь ты патефон свой выбросила.
МАРИНА. Вот-вот. И тогда я поняла, что музыка не где-то… она во мне. Музыка звучала в моём сердце. Точно так, как старая пластинка.
НАДЕЖДА. Не может быть!
МАРИНА. Ты сомневаешься? Я не вру, сердце играло ту самую мелодию. А я поняла: дело не в патефоне. От прошлого не убежишь. Прошлое было, и пока бьётся твоё сердце, оно будет вместе с тобой. Хочешь ты этого или не хочешь…
(Звучит танго, примерно 10—15 секунд. Появляется в тёмном углу весь в чёрном ЭДВАРД).
ЭДВАРД.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
(Исчезает).
ЭМИЛИЯ. Говорят, что время не движется вспять. А как же наши воспоминания? Они же заставляют время пятиться назад. И оно отступает. Ты не веришь?
НАДЕЖДА. Это невозможно! Все знают, что время назад не движется.
МАРИНА. Наши воспоминания заставляют сделать это! Только они.
НАДЕЖДА. Ты говоришь так проникновенно, что я уже начинаю тебе верить. Что же дальше?
МАРИНА. Как-то, случайно, на дне ящика в комоде я обнаружила письма. Я о них совсем забыла. Как приехала в Израиль, положила на дно, от посторонних глаз подальше… и забыла. Сижу и думаю: открывать или не открывать?
НАДЕЖДА. И ты открыла их? Скажи! Открыла?!
МАРИНА. Затаив дыхание я приоткрыла первое попавшееся письмо. Это оказалась записка. Ты только представь, записка была от него… Боже мой! Как давно он её писал… Меня и сейчас бросает в жар при одном только воспоминании. Я не завидовала Джульетте, ведь тогда я сама была ею. Когда он смотрел на меня, моё сердце куда-то проваливалось, а глаза сами собой закрывались. Только бы он был рядом. Говорят, что так приходит любовь. Я не знала, что такое – любовь. Но если бы мне сказали: «Умри!» Это – ради него. Я бы умерла… А потом он прислал мне записку, да-да, записку. Эту самую… И это было всё, что осталось от него… На всю жизнь…
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке