Часть третья

Глава первая

И снова Данзена Равджу среди ночи разбудил какой-то звук, как будто что-то ходило перед монастырем. Схватив оружие, он вышел наружу и огляделся. И не увидел ничего, кроме прозрачного ночного неба с зеленоватой полосой на горизонте. Время от времени до его ушей доносился далекий вой и шорох ветра в постепенно отраставшей траве. До полновластного наступления весны оставалось совсем немного.

Он вернулся в монастырь.

Уснуть оказалось непросто. Данзен даже подумал, не стоит ли развести костер и снова полистать дневник. Чем больше он вчитывался в описания, тем увлекательнее они казались. Между делом Данзен заметил, что в конце осталось еще достаточно страниц, где он мог бы вносить собственные записи.

Возможно, именно этим он и займется. Возможно, он проведет остаток своей жизни здесь, в долине Генсин, выполняя случайные работы для жителей Шуи, встречая екаев и записывая сведения о них.

Наконец Данзен улегся и уставился в потолок. Он едва мог разглядеть то, что осталось от росписи. Монастырь явно был древним, куда старше настоятеля, который жил здесь прежде. Сложенные из громадных камней стены намекали на времена, когда искусство каменщиков дополнялось силой эхо. Времена, когда небеса все еще существовали.

Это произошло задолго до рождения Данзена.

Шуньята пала, оставив мир без рая, с одним лишь Диюем.

Человечество вот уже много поколений существовало без блаженства загробной жизни. Люди могли лишь собирать останцы, которые они поглощали или вкладывали в талисманы. Только так кто-то вроде Норвина Давы мог приблизиться к раю, какими бы ни были его поступки на земле.

Одна из причин, почему Данзен Равджа никогда не пытался развить собственное эхо, состояла именно в этом.

Разумеется, он и без того обладал силой, с которой не мог потягаться ни один смертный. Не то чтобы Данзену казалось, что обращаться к собственному эху ниже его достоинства. Но мысль о том, чтобы развить скрытые в нем отзвуки рая, вызывала тревогу, которую он не мог объяснить. Ему чудилось в этом какое-то притворство, хоть он и понимал, насколько подобное оправдание сомнительно.

Бывшему убийце приходилось встречаться и даже сражаться с теми, кто сумел подчинить собственное эхо, с помощью останца Шуньяты или без него. Сомнения у него вызывала не сама сила, и даже не сложности, которые требовалось преодолеть, чтобы ее получить. Противодействие коренилось в самой сути Данзена Равджи. Какая-то его часть ощущала вину за падение рая, пусть это и случилось задолго до его рождения, пусть даже он и не имел к этому никакого отношения.

Он припомнил, как бывший наставник, Бирен Йеше, сказал, что все изменится, когда Данзен станет стариком. Что, мол, тогда-то он и начнет изо всех сил стараться продлить жизнь духовными практиками.

Но Бирен был реалистом. Он же пояснил Данзену, что такие попытки ни к чему не приведут. Даже начни он развивать эхо за многие годы до собственного рождения, этого все равно было бы недостаточно. Данзену никогда не удалось бы овладеть своим эхом настолько, чтобы отвратить смерть. Он мог стать сильнее, но и только.

А Данзен и без того был достаточно силен.

Бывший убийца наконец задремал на несколько часов и вновь проснулся от шума за стенами монастыря. Он беззвучно сел и сразу потянулся к Астре.

– Паломник? – позвал кто-то снаружи.

Данзен осторожно подошел к открытому дверному проему и увидел перед собой довольно крупного мужчину с деревянным ящиком для инструментов в руках. В стороне стоял запряженный в тележку осел.

Гость был мускулистым, с широкими плечами, мощными руками и крупными ладонями. Под коротко остриженными волосами виднелся шрам на лбу. Гость был одет в простую серую рубашку с застегнутым на несколько пуговиц воротом и штаны с парой нашитых сверху дополнительных карманов.

– Она предупредила, что ты молчаливый, – сообщил он Данзену, не сдвигаясь с места.

– Хамдо?

Мужчина улыбнулся.

– Единственный и неповторимый. Хотя, кажется, в Чутаме живет еще кто-то с таким же именем. Так, по крайней мере, мне говорил Темур. Так что… – Гость кашлянул. – Разрешишь мне зайти и поглядеть, с чем предстоит работать?

Данзен кивнул.

– Я могу подвести сюда твоего осла, а ты пока осмотрись.

– Отлично, не придется лишний раз ходить.

Данзен подвел осла к монастырю и оставил его у одной из статуй перед входом. В отличие от многих жителей деревни, вьючное животное отнеслось к нему с полным безразличием, присутствие бывшего убийцы его ничуть не удивляло и не беспокоило.

– Все не так плохо, как кажется, но и не замечательно, – сообщил Хамдо, выходя наружу, и хрустнул костяшками пальцев. – И я не проверил дальние комнаты. Они частично завалены мусором.

– Я как раз собирался их расчистить, – сказал Данзен.

– Я могу с этим помочь. Кроме того, у меня есть приятель, который наверняка согласится подсобить время от времени. Я его уже упоминал, его зовут Темур. Так вот, сегодня, думаю, стоит начать с нескольких дыр на крыше. Она ведь протекает, так?

– Да.

– Вот ими и займемся. Ты оказал нам с женой такую услугу, за которую трудно так просто отплатить, – сказал плотник, поворачиваясь к Данзену. – Так что, если сможешь достать нужные материалы, это место будет прямо как раньше.

– Я не собираюсь основывать здесь монастырь, – сказал ему Данзен. – По крайней мере, в буквальном смысле.

– Я не это имел в виду, – ответил Хамдо и махнул рукой. – Сюда все равно почти никто не придет. Людей, которые посещают подобные места, очень мало, а самые религиозные – все равно отшельники. А они обычно не живут в деревне. Честно говоря, я удивлен, что моя жена вообще сюда пошла. Скажи Сарнай, куда собирается, я бы ее отговорил. От молитв Шуньяте никому не будет никакого толку. И уж точно не они помогли Лиган, ей помогло твое путешествие к отшельнику.

Данзен проворчал что-то неопределенное.

Он тоже не верил, что молитва Шуньяте способна помочь, но если бы Сарнай не пришла к монастырю, она никогда не повстречала бы Данзена, а тот не отправился бы к отшельнику. Так что, можно сказать, молитва и впрямь помогла спасти ее малышку.

Но бывший убийца не собирался вступать в спор. Когда дело доходило до самоанализа, он редко пытался заставить других покинуть рамки привычных представлений.

– Я помогу, как сумею, – заверил он плотника.

– Как заделаем крышу, стоит взяться за дверь, – продолжил Хамдо. – Думаю, ее мы тоже успеем починить сегодня.

– У меня есть деньги. Запиши, что нужно, и я куплю все в Шуе.

Плотник кивнул.

– Без проблем. Как я уже сказал, мне от тебя никакой оплаты не нужно, но если потребуется помощь кого-то, кроме тебя, этому человеку, вероятно, понадобятся деньги. Разумеется, если это не моя жена. Она тоже никакой платы не возьмет. Но с другими тебе придется расплачиваться самому.

– С этим я разберусь, – заверил Данзен. – В долине наверняка найдутся подходящие для меня дела.

– Вроде подработок и проблем с екаями?

Данзен кивнул.

Хамдо ухмыльнулся.

– Это уж точно. Люди не особенно охотно берутся за такую работу, на которую ты, судя по всему, способен, так что дел для тебя найдется достаточно. Польются дождем! И, кстати говоря, надо бы закончить с ремонтом до сезона дождей. Тебе вряд ли понравится, если монастырь зальет водой. Ладно, мы зря теряем светлые часы. Приступим. А потом я составлю список.

* * *

К тому времени, как Данзен закончил покупки на дворе-складе Чуки в Первом районе, разместив уже второй за день заказ, наступил вечер.

Большую часть дня он провел за работой с Хамдо. Вдвоем они сумели подлатать крышу и повесили на место дверь. Во время второй встречи с Чуки Данзен договорился о том, что завтра к монастырю доставят еще досок, а также множество других материалов, которые велел ему купить Хамдо.

Чуки оказался тихим парнем с открытым простым лицом и коричневой от постоянной работы на солнце кожей. И все время, пока они разбирались с заказом, он не вынимал изо рта большую деревянную щепку.

Данзен покинул двор не то чтобы с пустым кошельком, но денег у него стало куда меньше, чем накануне. Тем не менее пробираясь через Первый район к Третьему, он не особенно об этом беспокоился.

Как и говорил Хамдо, в том, что касается случайных подработок в долине Генсин, Данзен, вероятно, сумеет занять уникальную нишу. Ему, разумеется, придется и дальше проявлять осторожность, и новое прозвище отчасти в этом помогало.

По крайней мере, он на это надеялся.

Ощутив ворчание в желудке, Данзен решил зайти в питейную Третьего района, «Залу Ракси».

Снаружи у привязи стояли три лошади. Данзен припомнил, как впервые столкнулся здесь с Шедрупом, и о путешествии, которое за этим последовало. На секунду он задумался, где старейшина Сондерс держит своего племянника, и сможет ли удивительно могущественный городской пьянчужка оправиться от своей пагубной привычки.

Данзен вошел в таверну и направился к обычному своему месту в углу, не обращая внимания на болтовню посетителей в главном зале. Когда подошла Зоря, он скинул с головы капюшон.

– Как обычно? – спросила она.

Он промолчал, только слегка наклонил голову набок, разглядывая ее.

– Похлебка и эль. Все как обычно. – Зоря вытерла руки о передник и улыбнулась Данзену. – Так ведь?

– Да, – наконец ответил Данзен.

Женщина направилась прочь, и его взгляд вновь привлекли новенькие подметки ее туфель. Рано или поздно его сапогам понадобится починка. Можно спросить Зорю, кто крепил новые подошвы к ее туфлям. Этот человек, судя по всему, работал на совесть.

Данзену не трудно было оставаться в стороне. Бывший убийца с удовольствием неторопливо ел похлебку и прилагавшуюся к ней хрустящую булочку и запивал их небольшими глотками эля.

В определенный момент ему начало казаться, что он вовсе не сидит в комнате, а превратился в тень, которая впитывала все, что происходило кругом.

Пока он доедал похлебку, трое мужчин отошли от барной стойки и сели за столик неподалеку, так что Данзен мог слышать их разговор. Самый здоровый из них был явно пьян, и троица, по всей видимости, пересела подальше от бара именно из-за него. Спутники принялись отчитывать пьяницу.

– Харша, болван, – сказал один из них, с длинными белыми волосами, собранными на затылке в узел, – говори потише.

Данзену показалось, что он видел этого человека прежде, но он не мог вспомнить, где именно. А так как незнакомец сидел к нему спиной, Данзен не мог рассмотреть его лицо. Попивая эль, он прислушивался к разговору.

– Ну так дай мне денег на пару часов в ближайшем борделе, чтобы я мог отвлечься… – заявил Харша и стукнул кружкой по столу. – Мы разберемся с этой треклятой курицей завтра!

Третий мужчина пожевал губами и наконец сказал:

– Я бы справился с курицей, если бы ты не начал путаться под ногами.

Харша фыркнул.

– Путаться? А что сделал бы ты, если бы в тебя полетел огненный шар? Где служанка? Эй! – крикнул он Зоре и демонстративно помахал ей пустой кружкой.

С натянутой улыбкой служанка кивнула.

– Ты мне не кивай, а принеси еще чертова эля, – пробормотал себе под нос Харша.

– Харша, в последний раз предупреждаю, – сказал мужчина с белыми волосами, – мы взяли тебя с собой только из-за твоего…

– Да мне насрать, что сказал мой отец. И вот еще что…

Зоря подошла к столу и поставила перед Харшой кружку с элем, забрала пустую и ускользнула прочь.

– А! То, что нужно! – объявил Харша. Пьяный здоровяк приложился к выпивке и тут же потерял нить разговора.

– Мы попробуем еще раз следующей ночью, – твердо заявил второй мужчина. – Поверить не могу… Нет, язык не поворачивается. Я все равно стою на том, что это ты всему помешал, – набросился он на Харшу.

– Я согласен с Осулом, – произнес беловолосый мужчина прежде, чем Харша успел ответить. – Завтра мы попытаемся еще раз, и на этот раз добудем нужное, даже если придется убить мальчишек.

Харша опустил кружку.

– Да, давай прикончим этих мальчишек! Они все равно просто деревенские дурачки.

Беловолосый кивнул.

– Согласен. Если они начнут мешать, мы примем меры. Никто не станет по ним скучать. Это забытая деревня на краю мира. Не то что на западе. Тут нет ничего похожего на Сайншанд, Одвал или даже Тудан. Только безумец согласится жить так далеко от цивилизации. К тому времени, как они заметят пропажу, мы будем уже в Чутаме. Мы заберем плату и оставим тебя с отцом, – едва сдерживаясь, заявил Харше беловолосый мужчина. Потом он повернулся к Осулу: – И попытаем счастья в следующей захолустной долине, поближе к Балингару. Его здесь нет.

Тон, которым он произнес последние слова, заставил Данзена слегка съежиться. Он медленно натянул капюшон обратно на голову и едва заметно отодвинулся. Если, уходя, кто-то из троицы обернется, то увидит лишь человека в капюшоне, с кружкой эля в руках. Довольно обычное зрелище в любой таверне.

– Да, – согласился Осул, – мне тоже кажется, что его здесь нет. С чего вообще кому-то сюда забираться?

– Вы вечно говорите между собой о каком-то загадочном нем, – неожиданно вмешался обозленный Харша. С недовольным видом он сделал еще один глоток эля. – Кто он вообще такой, Найяга?

Данзен медленно поставил кружку на стол и опустил ладонь на рукоять меча. Потом ослабил хватку, напомнив себе, что не стоит делать резких движений. Нет, нужно оставаться незаметным, а если он станет то и дело хвататься за меч, то выдаст себя с головой, особенно убийце вроде Найяги.

Данзен видел стрелка всего один раз, пятнадцать лет назад, и тогда волосы у него были короткими и каштановыми. Но теперь он даже со спины опознал осанку и широкие плечи, натренированные долгими годами усилий, что требовались, чтобы направлять стрелы на огромные расстояния.

Найяга был лучником, не лучшим из воспитанных братством Диюй, но вполне умелым, и Данзен удивился, зачем он связался с этой парочкой. Какой бы ни была их цель, Харша, видимо, оказался довеском, на который Найяга неохотно согласился, чтобы заработать побольше денег. А вот Осул оставался загадкой. Так как убийцы не носили отличительных знаков, трудно было определить, прошел ли он обучение в Братстве.

– Тебя это не касается, – отрезал Найяга. – Сейчас нам нужно сосредоточиться на треклятой курице. Она нужна твоему отцу. Потом мы с тобой расстаемся.

– Я даже не знаю, зачем она отцу, – фыркнул Харша.

– Это неважно. Он заплатил хорошие деньги и потребовал, чтобы мы показали тебе, как нужно действовать. Все, что тебе нужно, – это смотреть и учиться.

– У меня есть и другие интересы, – пробормотал здоровяк Харша, допивая эль. В ту же секунду Зоря оказалась рядом с новой кружкой.

– Это последняя, – объявил ей Найяга.

– Эй…

– Хватит, Харша, – отрезал Осул, на секунду зажмурившись, чтобы не сорваться. – Так, значит, завтра ночью. И если эти мальчишки снова высунутся…

Найяга кивнул.

– Мерзавцы. Эта троица едва ли не хуже, чем курица.

Наемники наконец ушли, так и не заметив Данзена, который все это время сидел за столиком прямо позади них. Зоря подошла, чтобы получить плату за еду и эль, и Данзен задержал ее прежде, чем служанка успела отойти.

– Подожди.

– Да? – Зоря обернулась, и по выражению ее лица Данзен понял, что его оклик ее почти напугал.

– Ты знаешь этих мужчин?

Она покачала головой.

– Нет. И я рада, что они ушли. Тот здоровый угрожал людям у стойки, а двое других выглядят настоящими головорезами. А что?

– Поблизости есть семья с тремя мальчишками и курицей?

Зоря рассмеялась, и на щеках у нее появились ямочки.

– Какой странный вопрос.

– Так есть?

– У большинства семей в округе есть куры, в этом нет ничего необычного. Трое мальчишек? У Ежэней трое, и у Джунге. Это те, кого я помню. Может, есть и другие.

– Спасибо.

– Что-то еще? – спросила служанка с легким любопытством.

Амра окликнул ее из-за барной стойки, и Зоря махнула ему рукой, показывая, что скоро подойдет.

– Нет, – ответил Данзен и направился к выходу. – Еще увидимся.