Цитаты из книг автора «Харлан Кобен»

Все вы заладили как попугаи: «женщина, мать». Что за сексизм? Мирный житель есть мирный житель. У тех мужчин тоже были дети. Но об этом никто ни разу не вспомнил. «Мать и женщина». Можно подумать, это чем-то хуже, чем убить отца и мужчину.

Ты можешь либо принимать в чем-то участие, либо защищать это, но не делать то и другое одновременно. Ее армейские друзья поняли бы. Кто-то, возможно, заставил бы себя перешагнуть через черту. Они улыбались бы, катались на каруселях и покупали футболки, но в их глазах оставалось бы что-то такое, что никогда не уходило полностью, заставляя их постоянно сканировать периметр в поисках надвигающейся опасности.

Она разлепила глаза. Звуки не столько удалились, сколько насмешливо затихли, напоминая о том, что они могли и умолкнуть, но на самом деле всегда оставались где-то рядом, всегда с ней. Майе снова вспомнилась теория относительно того, что звуки не затихают, что если ты крикнешь в лесу и услышишь эхо, то это эхо просто становится все слабее и слабее, но никогда не исчезает полностью. Вот так же и ее звуки.

Допустим, Жан-Пьер связался с Клер после многолетнего перерыва. Такие истории то и дело случаются, особенно в эпоху Интернета. Когда есть «Фейсбук», ни один любовник не исчезает навсегда.

Она терпеть не могла, когда люди начинали проводить параллели с солдатами и войной. При этом они умудрялись продемонстрировать одновременно снисходительность и полное невежество в вопросе.

Если вам все-таки непременно нужно высказаться, пусть это будет какое-нибудь короткое и хорошее воспоминание, связанное с покойным.

Существуют и другие непреложные правила для тех, кто желает выразить соболезнования родным и близким усопшего. Меньше слов. Чем банальность короче, тем похвальнее,

правило номер один: выражая соболезнования, забудь местоимение «я», –

время летит быстрее, когда мы живем по заведенной рутине, когда не узнаём ничего нового, а наш образ жизни утвердился раз и навсегда. Чтобы замедлить бег времени, нужно в первую очередь получать новые впечатления.

Некоторые говорят, что скорбь начинается с отрицания. Мне нередко приходилось приносить родственникам жертвы трагические известия, и я открыл для себя: верно как раз противоположное. Сначала приходит полное и мгновенное понимание. Человек слышит известие и сразу же осознает: оно убийственное, облегчения не будет, потому как смерть – дело окончательное. Его мир разрушен, и сам он уже никогда не будет таким, как прежде. Человек понимает это за считаные секунды. Понимание проникает в твои жилы, переполняет тебя. Твое сердце разбито, колени подгибаются. Все твое тело хочет подкоситься, обрушиться, сдаться. Тебе хочется сложиться калачиком. Хочется прыгнуть в шахту и лететь не останавливаясь. И вот тогда наступает стадия отрицания. Отрицание спасает. Отрицание возводит защитную ограду. Оно удерживает тебя, когда ты хочешь спрыгнуть с края. Ты кладешь руку на раскаленную плиту. А отрицание заставляет отдернуть ее.