Отзывы на книгу «Царство страха»

Книга попала ко мне в самое нужное и подходящее время. Идеальная книга для подборки - "что читать когда ты и твоя жизнь по уши в дерьме". Это был превосходный заряд бодрости, вдохновения, чувства юмора, трешовых жизненных историй Хантера С. Томпсона и много много яда на всяких тупорылых сморчков, которые осложняют другим жизнь, от соседей до правительства. Ну и куча беззакония. Хотя, а судьи кто?

Такие как ХСТ непобедимы. Он всю жизнь проупотреблял всевозможные веселящие травы и лекарства и говорил, что единственное неудобство, которое они ему принесли - это толпы людей, мешающих ему радостно всем этим закидываться. А если это стало запрещено законом, что ж, в таком случае у него будут проблемы, но что поделать. У всего есть своя цена. Но это ни разу не значит, что надо прекращать всё веселье и раскаиваться. Разбежались. Но если вы подумали, что эта книга о наркотическом угаре, то это не так. Это просто констатация самим ХСТ данного факта из его жизни.

Во время чтения этой книги мне хотелось взять байк, добыть где-нибудь сигнальную ракетницу, встретить отбитого незнакомца, который без вопросов согласится на какой нибудь адский розыгрыш, подкатить в 3 часа к дому друзей и здорово повеселиться. Одновременно с этим мне очень хотелось обложиться трудами Томаса Джефферсона и прочих отцов-основателей, и потягивая сигарету сначала читать их всю ночь напролёт, а потом плакать о том, как же Америка могла докатиться до того, до чего докатилась.

В книге очень много политики, критики законодательной и судебной системы, рассуждений об изменениях взаимоотношений граждан с властью, начиная с Кеннеди и заканчивая Бушем-младшим. ХСТ отличный пример того, что с какими бы ты тараканами в голове не был, если ты остаёшься человеком и относишься к другим по-человечески, то окружающие будут за тебя горой, куда бы ты ни влипал. ХСТ на протяжении всей своей книги постоянно повторял такую мысль:

«ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО НЕОБХОДИМО ДЛЯ ТОРЖЕСТВА ЗЛА, – ЭТО БЕЗДЕЙСТВИЕ ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ».

Используя свои связи, деньги, влияние и друзей, он впрягался в громкие судебные процессы, в которых имелась явная несправедливость и попрание прав человека, и делал всё, что было в его силах для изменения приговора или хотя бы привлечения внимания общественности. А сосчитать сколько раз сам писатель был судим даже не представляется возможным) Ему вменялись как мелкие правонарушения, так и ложные клеветнические обвинения в покушении на изнасилование и на убийство. Но после того, как ХСТ победил в делах по этим ложным обвинениям, всё адвокатское сообщество США ещё много лет слало ему слова благодарности за возвращение к использованию в своей линии защиты всеми попираемой Четвёртой поправки к Конституции США.

ХСТ ни разу не святой, безбашенный, очень быстро соображает, всегда готов к любым приключениям, и может надрать вам задницу, если вы выкинете что-то плохое. Подтверждение этому моя любимая весёлая история из жизни молодого Хантера, оказавшегося по работе в Рио де Жанейро в 1960х. Он вместе со своим приятелем здоровенным голландцем, сбежавшим в Рио после того как грохнул пару нацистов ещё до войны, увидел как двое парней мучают визжащую собаку, растягивая её за задние и передние лапы, и одновременно сорвались с места, чтобы проучить мерзавцев. Сцена погони и выковыривания гадов из переполненного автобуса, куда те почти успели заскочить, под вопли и суматоху окружающих и дальнейшая драка 2 на 2 это просто бомба. Казалось бы, всё супер, мерзавцы получили по заслугам. Но не тут то было. Зайдя после эдаких приключений в бар, выпить горячительного, Хантер с голландцем не сразу поняли, почему бар стала окружать кричащая толпа, явно собирающаяся с кем то расправиться. Оказалось, что один из мерзавцев был сыном министра обороны, и толпа собиралась линчевать белых гринго за их выходку, так что дикая погоня теперь развернулась в обратную сторону. Подобных ситуаций, в которые влипал Хантер просто множество. У нормального человека уже бы сдали нервы.

"Хотя почему? «Почему сплошной негатив в голове?» – подумал я. Как вообще пришел в голову термин «сматываться»? Я же здесь с миссией под кодовым названием «развлекуха» ".

Читать этот сборник автобиографических эссе были сплошным удовольствием. ХСТ настоящий профессиональный журналист, владеет метким злобно-ироничным стилем изложения мыслей. Он прошёлся по всем, кто ему не нравился и признался в любви ко многим хорошим людям, которых знал. А также в любви к отличным машинам, суперским мотоциклам, отменному оружию и своей любимой журналистике. Он всегда делал только то, что считал для себя правильным, даже если это сулило ему проблемы и никого при этом не боялся. А я в свою очередь радуюсь, что у меня ещё немало непрочитанных книг Томпсона, которые ждут своего часа.

Писать рецензию, когда в тебя тычут Кольтом М-1911 не только не удобно, но и как-то ссыкотно. Старина Хант совсем слетел с катушек. Сейчас он стоит рядом со мной, держит свою пушку у моего виска и орет мне в ухо: «Пиши, мелкий засранец! Ты ж вроде прочитал мою книгу! Давай, делись с этой мелюзгой своим мнением! Вы ж, умники, разбираетесь в литературе больше, чем я! Рецензии пишите, критикуете! Валяй, скажи им какой Хантер Томпсон на самом деле мудак! Чего застыл, мерзавец? Я вас свиней всех на чистую воду выведу!».

Если честно, я от страха уже давно наложил в штаны. Хантер всем своим видом показывает, что его намерения самые, что ни на есть серьезные. Глаза швыряют молнии, рот брызжет слюной и извергает проклятия. Я, признаюсь, не хотел писать рецензию, но этот безумец меня все-таки заставил. Сначала, пока я читал его «Царство страха», он молча расхаживал по комнате, временами застывал на месте, о чем-то думал, но затем внезапно подлетел ко мне и крикнул: «Прочитал? Теперь пиши!» От удивления я не знал, что ему ответить. Мне хотелось сказать – «Хант, я хреновый писатель. У меня вряд ли получится написать что-то внятное о твоей книге». Хотелось добавить – «Мужик, книги ты пишешь совершенно чумовые. Ты чертов гений, я не имею никакого права их рецензировать». Но вслух я ответил: «Хорошо, мистер Томпсон, как скажете». И я пишу, несмотря на то, что жить мне осталось каких-то два часа. Я пишу – Хантер С. Томпсон достоин того, чтобы его читали и им восторгались. Хантер С. Томпсон настоящий мужик, с яйцами и прочими атрибутами, характерными для жестких парней. Он говорит то, что думает, пишет то, что хочет. Он принципиален и целеустремлен. Он бесстрашен и резок. Он безумен и он крут. Его проза похожа на ураган, цунами. В то же время она мудра и рациональна. Она несет в себе огонь разума и горечь неприятия. Она… Она…

- Мистер Томпсон, я больше не могу…
- Ну и хрен с тобой! Прощай!

Спасите!

Вот это точка! Я не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы до конца осознать и книги, и жизнь великого Хантера Томпсона. С каждой прочитанной его книгой я всё больше и больше узнавал об этом человеке, он всё сильнее покорял меня своей безбашенностью и в то же время абсолютной разумностью. Этот тот человек, о котором можно на самом деле сказать, что он мудр. ХСТ прожил жизнь без тормозов, он всегда шёл только вперёд, всегда добивался своего, всегда был на стороне людей и никогда не поддавался соблазну - разве что наркотическому. Это был Писатель, Журналист, а главное - Человек. И всё с большой-пребольшой буквы. И всё это я узнавал на протяжении ознакомления со всем его творчеством, а финалом стали его Мемуары - Царство Страха.
Мемуары? Я родился, учился, хулиганил, умнел, работал, крутил романы... Фигня! Если бы Томпсон написал такие мемуары, которые пишут все - это был бе не он. Мемуары Томпсона - это поток воспоминаний, зачастую обрывочный, что может сбить с толку читателя, ожидавшего увидеть каталогизированную жизнь великого писателя. Это не то, что делал Акула Хант. Его жизнь - это хаос. В один день он упивается с друзьями в доме Кена Кизи до беспамятства, в другой колесит по дорогам с бандой байкеров, в третий летит на Кубу, в четвёртый почти занимает пост окружного шерифа, в пятый - "покушается на убийство" Джека Николсона. Он знал стольких людей и столько всего, что я не перестаю восхищаться его жизнью от книги к книге.
Но больше всего меня восхитила его борьба за идею. В "Царстве Страха" есть просто великолепный пример того, как Хантер относился к Системе. Кто ещё, при обвинении в нескольких тяжких преступлениях, решил бороться и свести всё к снятию 4 из них, а последнее свести к условному сроку? Думаете, Томпсон? Ошибаетесь! ПОлучив такое предложение, он не пошёл на компромис, он добился того, чтобы с него полностью сняли обвинения. Как вам? Круто, да? А ведь это ещё не всё! Он не захотел мириться с тем, что в дом любого человека без предупреждения могут ворваться и искать там нечто 11 часов. Он не стал признавать, что это было всего-лишь небольшое недоразумение.

«Эти тупые козлы попытались разрушить мою жизнь, — сказал он, — а теперь мне говорят, что произошла маленькая оши¬бочка».

Он засудил всех причастных к процессу Томпсона, и его поддержали практически все.
Томпсон был борцом или, как он сам говорил, Воином. Он всегда сражался до последнего, писал ли он книгу, статью или просто делал что-то для себя или для других. Он был великим Человеком, и к чёрту то, что говорит Библия. У меня есть Кумир.

«Вы когда-нибудь жили, не испытывая страх за то, что будет с вами завтра?

Вы вообще знаете, что это такое – жить без страха?

В ваших желудках, печенке и мозгах когда-нибудь не барахтался этот высасывающий все соки комок мучительного ожидания, что прямо сейчас вас высадят из машины, лишат зарплаты, выгонят с работы, выселят из квартиры, отнимут дом, дачу, конвертируют ваши сбережения в пыль?»

Фрэнки-шоу (с)

Это великая страна, или как?
Благонадежным ответом будет: «Да, и спасибо Вам за то, что спросили». В случае любого другого ответа вы попадаете на лист ожидания в отель с видом на залив Гаунтанамо

В девять лет Томпсон, чтобы отомстить водителю школьного автобуса, вместе с друзьями кинул тому под колеса почтовый ящик. И люди из ФБР вскоре стояли на пороге его дома, советуя сознаться, потому что его друзья уже дали показания. И когда, казалось бы, выхода уже нет, преступление раскрыто, преступников поймали за руку, будущий отец гонзо-журналистики пошёл на таран и спросил у людей в форме, что за друзья и какие именно показания дали. Поняв, что блеф не сработал, представители власти ушли, а Хантер на всю жизнь выучил урок – не стоит бояться людей в погонах только потому, что у тех больше власти. Всегда надо драться до последнего и оспаривать любое их обвинение.

Доку предстояло жить в интересное время – время, в которое человека могут на всю жизнь посадить за решетку, даже если он не совершал преступления. Время, в которое до вершин власти дорвались полные дураки, медленно убивая и обворовывая страну. Время, в которое была война во Вьетнаме и рухнули башни-близнецы. И, находясь внутри этого хаоса, нужно было не свихнуться, а продолжать во что бы то ни стало освещать несправедливые судебные процессы, уличать политиков во лжи и самому не оказаться в тюрьме.

Свобода – устаревшее понятие в этой стране, вчерашний день. Вышла, вишь, из моды. Единственная свобода, на которую мы можем претендовать сегодня, – это свобода от Идиотизма. Остальное не важно

«Царство страха» – предпоследняя и автобиографичная книга Томпсона. С вершины прожитых лет он окидывает взглядом последние десятилетия и вспоминает самые яркие и знаковые моменты. А таких у автора было много. Основная тема романа, как вы поняли – борьба за собственную независимость и независимость народа Америки. Хантер встревал в любое громкое дело, где был замешан полицейский произвол и ущемление человеческих прав и кричал об этом во всех своих статьях. А однажды и сам был обвинён сразу в десятке нарушений закона, но вышел сухим из воды.

Битва за пост шерифа в Эспене; суд с назойливой феминисткой, которая обвиняла Дока в изнасиловании и употреблении наркотиков; ночные приключения с ненормальным судьёй, пытающимся выбивать долги из всех подряд, пока эта ночь обрастала трупами и преследованиями; работа в порно-индустрии; «покушение» на жизнь Джека Николсона; драка с местными в Рио, когда их с другом чуть не линчевала взбесившаяся толпа – всё это жизнь одного американского журналиста, который всегда конвертировал страх в ненависть и отвращение и выплескивал это на свою печатную машинку.

Не ошибусь насчет этого: мы все находимся в Состоянии Войны, причем неизвестно, с кем именно, и мы будем воевать с этим загадочным Врагом всю оставшуюся жизнь

Горы оружия, море наркоты, сумасшедшая езда на байке и драка со взбесившимся львом в машине – всё это тоже часть жизни Томпсона. Книга не линейна, автор постоянно перескакивает с темы на тему, рассуждая о политике, войнах, безумных командировках, сексуальных девочках, всё это перемешивается со случайными воспоминаниями и отрывками из интервью. Создаётся впечатление, что ты сидишь с Томпсоном за барной стойкой, который харизматично рассказывает о своей жизни. Но так, как ты наслышан о собеседнике, не удивишься, если прямо сейчас в бар ворвутся головорезы по его душу, и вместе вы умчите на бешеной скорости по шоссе, стараясь не разбиться то ли об гору камней, то ли об кучу наваленных друг на друга трупов овец.

Если вы ещё не знакомы с Хантером Томпсоном – самое время это сделать. Только не думайте, что знакомство будет приятным. Сумбурным? Безумным? Переворачивающим сознание? Да. «Царство страха» в полной мере и раскрывает Томпсона как личность и проливает свет на прогнившую законодательную систему Америки, с которой всю жизнь боролся Хантер. Приятного вам приключения, из которого, быть может, вы выйдете совершенно другим человеком.

Чтоб вам жить в интересное время… Сон Разума под высоким напряжением порождает у#бищ. И как любил повторять Хантер: «Не верь, не бойся и пиши. ДЕЛО ГОВОРИТ САМО ЗА СЕБЯ»

Мои новогодние каникулы прошли под эгидой последнего текста Хантера Томпсона – Царство Страха. Эту книгу сложно назвать романом, она выходи за рамки жанров и, как мне кажется, является последним высказыванием Томпсона, завещающим всем пытливым искателям формы, ставящим форму выше содержание, - новый горизонт возможностей, который он сам только сумел наметить перед своим переходом из Удручающего Бытия в Увеселительное Ничто.

Мемуары представляют коллаж из компиляций текстов о Томпсоне, его статей, зарисовок, рассказов и комментариев к ним. Некоторые истории рассказываются на протяжении всей книги, перебиваемые никак не соотносящимися с ними вставками. К примеру, история «Свидетельница» повествует о девушке из порно-индустрии, которая упорно хочет взять интервью у Томпсона, а заодно и трахнуться с ним по полной программе. Эта история прерывается, возобновляется и снова прерывается, раскрывая эпилог читателю уже ближе к концу книги. Этот некий литературный метод умаления какого-то события, в результате чего стираются границы между сюжетными интенциями, рвется повествовательная канва, в ходе чего мы понимаем, что сюжет вообще не имеет значения, а сам принцип линейного повествования поставлен под вопрос. Из-за смешения несмешиваемых на первый взгляд литературных элементов (проза, мемуары, статьи Томпсона и статьи о нем) Царство Страха превращается в Царство Методов.

Во время чтения я отметил, как резко скачет настроения стоящих по соседству отрывков. Томпсон бравирует перед лицом Государственного Катка, вызовов смерти. Он эпатирует бесшабашными увеселениями, когда стреляет из пиротехнической пушки или вкидывает кислоту за рулем. Скорбит по возможностям что-то исправить, но возможностям не потерянным, а тем возможностям несуществующим, не прописанным Всевышним, которых и не было изначально. Пускается в терпкие ностальгические воспоминания, то унывая по прошедшему, то приободряясь от осознания, что все-таки есть что-то радостное, позволяющее отвлечься от безутешности мира. Этим Царство Страха меня очень привлекло, и как литературный метод сам по себе, и как душещипательное чтиво, располагающее к аттракциону эмоций, и как высказывание Томпсона, в котором ему удалось запечатлеть себя с разных сторон.

Язык Томпсона вызывает у меня самые противоположные чувства. С одной стороны (по канону начну с негатива) стиль его письма не отличается красноречием, большой эрудицией и богатой лексикой. Его лексика на уровне школьника прочитавшего всю школьную программу и не бравшего ни одной книги в руки до конца жизни. Томпсон страдал американскими клише («сейчас я сделаю из тебя сочную отбивную»), не использует жаргоны и неологизмы (возможно, все дело в качестве перевода), не нагружает предложения деепричастными оборотами и прочим. Достаточно безлико, хоть и живо, описывает эмоции. Томпсон не отличается страстью к скрупулезному, дотошному литературному языку Пруста и Набокова. Он просто фиксирует моменты, по которым читатель по контуру проведет линии и получит какой-то приблизительный образ. Ему нет дело до того, как бы искуснее описать пирожное Мадлен, ванну с пузырящейся водой лица людей. Томпсон не романтик в духе европейских модернистов, пытающихся уместить весь мир и не только в исписанные, помятые тетрадки. Этим он меня отталкивает. С другой стороны простотой своего слога ему удается схватывать описательные ориентиры, которые беспримесным, рафинированным, выхолощенным описательным арсеналом создают в воображении у читателя самые живые картины.
«Над бассейном висел туман, странные растения двигались в непроглядной темени. С одного края бассейна другой еле просматривался». – Отрывок так и пестрит косноязычием, но в то же время эти простые слова – такие говорящие.

Царство Страха – незамысловатая книга, написанная предельно простым языком. Книга, состоящая не из слов, а из одних эмоций, конвертированных в краску на бумажных листах. «Бедняга Фолкнер. Он и правда считает, что большим чувствам нужны большие слова», - ответил Хэмингуэй на замечание Фолкнера: «Еще никому не довелось найти у него слово, которое побудило бы читателя обратиться к словарю». Так и у Томпсона в новаторском по форме тексте расписаны большие чувства маленькими, но емкими словами.