Цитаты из книг автора «Гюстав Лебон»

История персидской цивилизации начинается только с Кира и его преемников, которые успели за пять веков до Р.Х. завладеть Вавилоном и Египтом, т. е. двумя крупными центрами цивилизации, освещавшими тогда своей славой восточный мир. Греки, которые должны были господствовать в свою очередь, тогда еще не шли в счет. Персидская империя сделалась центром цивилизации, пока она не была ниспровергнута Александром, переместившим, вместе с тем, центр мировой цивилизации. Не обладая никаким искусством, персы после завладения Египтом и Вавилонией заимствовали у них художников и образцы искусства.

Персия не имела семи столетий, как Греция, но только два века, чтобы создать себе искусство. Единственный народ, арабы, успел до сих пор выработать оригинальное искусство в столь короткое время.

высокая цивилизация попадала в руки негритянской расы, эта цивилизация быстро принимала очень плачевные формы.

Другая раса, тогда тоже варварская, но белая, греческая раса заимствовала у Египта и Ассирии первые образцы своего искусства, и она также сначала ограничивалась безобразными подражаниями. Произведения искусства этих двух великих цивилизаций были доставлены ей финикийцами, тогдашними властелинами над морскими путями, соединяющими берега Средиземного моря, и народами Малой Азии, хозяевами сухих путей, ведших в Ниневию и Вавилон. Глава IV Как преобразовываютс

и предпочитает архитектуру как выражение и политического, и экономического развития народа: мы никогда не спутаем архитектуру, созданную при диктатуре, с архитектурой, созданной при демократии.

Современная психология описывает это как «эффект Даннинга-Крюгера»: самонадеянность людей, испытавших ранний успех и думающих, что после этого они могут принимать безошибочные решения и чем угодно управлять, никого не слушая.

Плутарх считал: основатель историографии Геродот воспроизводил в своей «Истории» чаще злонамеренные слухи, чем действительные события. Также, по мнению многих интеллектуалов XIX века, например, К. Маркса, романы не меньше рассказывают о современности, чем статистические таблицы. Очень интересное объяснение данного парадокса предложила недавно О. Седакова в эссе «Кому мы больше верим: поэту или прозаику?» (2008 г.). Этот автор доказывает, что творчество делает самого поэта более открытым и доброжелательным по отношению к явлениям, чем человек обычно бывает в своем бытовом состоянии, замкнутом на частных насущных заботах, – и поэтому поэт открывает вещи с неожиданной стороны, в более широкой перспективе, и это новое представление точнее старого шаблонного. К поэтам Седакова относит и классиков художественной прозы, как Л.Н. Толстой. Рассказ об Атлантиде, приписанный египетским жрецам, передан в диалоге Платона «Тимей», Сократ приводит этот рассказ с целью показать, что нельзя рассматривать государственное устройство в отрыве от устройства мироздания.

Если бы, не имея этих произведений, мы знали о минувших веках только то, что повествуют нам нелепые рассказы и тенденциозные сочинения древних историков, то истинное прошлое каждого народа было бы для нас почти столь же скрыто, как прошлое той затопленной морем таинственной Атлантиды, о которой говорит Платон.

Лебон развивает концепцию поэта как медиума, популярную в тогдашней психологии, согласно которой творческая изобретательность всегда опережает рефлексию, поэт сочиняет быстрее, чем успевает понять, что создал, и в силу этого действует во время творчества бессознательно и под внушением культурных образов. В этой концепции смешиваются самоописание поэта («баловень Муз», «вдохновенный вещатель») и действительная психологическая аналитика, поэтому современная психология говорит о более сложном отношении сознательного и бессознательного элементов в художественном творчестве.

образует душу расы и эпохи, наследие чувств, мыслей и внушений, влияние которых на них всемогуще, потому что оно управляет темной сферой бессознательного, в которой вырабатываются их произведения.