Басня 3
Жаворонки

Еще в древние века, в самое то время, как у орлов черепахи летать учились, молодой Жаворонок сидел недалече того места, где одна из помянутых черепах, по сказке мудрого Эзопа, летанье свое благополучно на камне окончила с великим шумом и треском. Молодчик, испугавшись, пробрался с трепетом к своему отцу:

– Батюшка! Конечно, возле той горы сел орел, о котором ты мне когда-то говорил, что она птица всех страшнее и сильнее…

– А по чему ты догадываешься, сынок? – спросил старик.

– Батюшка! Как он садился, я такой быстроты, шуму и грому никогда не видывал.

– Мой любезнейший сынок! – сказал старик. – Твой молоденький умок… Знай, друг мой, и всегда себе сию песенку пой:

 
Не тот орел, что высоко летает,
Но тот, что легко седает…
 

Сила. Многие без природы изрядные дела зачинают, но худо кончат. Доброе намерение и конец всякому делу есть печать.

Басня 4
Голова и Туловище

Туловище, одетое в великолепное и обширное с дорогими уборами одеяние, величалося перед Головою и упрекало ее тем, что на нее и десятая доля не исходит в сравнении с его великолепием…

– Слушай, ты дурак! Если может поместиться ум в твоем брюхе, то рассуждай, что сие делается не по большему твоему достоинству, но потому, что нельзя тебе столь малым обойтись, как мне, – сказала Голова.

Фабулка сия для тех, которые честь свою на одном великолепии основали.

Басня 5
Чиж и Щегол

Чиж, вылетев на волю, слетелся с давним своим товарищем Щеглом, который его спросил:

– Как ты, друг мой, освободился?.. Расскажи мне!

– Чудным случаем, – отвечал пленник. – Богатый турок приехал с посланником в наш город и, прохаживаясь из любопытства по рынку, зашел в наш птичий ряд, в котором нас около четырехсот у одного хозяина висело в клетках. Турок долго на нас, как мы один перед другим пели, смотрел с сожалением, наконец:

– А сколько просишь денег за всех? – спросил нашего хозяина.

– 25 рублей, – отвечал он.

Турок, не говоря ни слова, выкинул деньги и велел себе подавать по одной клетке, из которых, каждого из нас на волю выпуская, утешался, смотря в разные стороны, куда мы разлетались.

– А что же тебя, – спросил товарищ, – заманило в неволю?

– Сладкая пища да красная клетка, – отвечал счастливец. – А теперь, пока умру, буду благодарить Бога следующею песенкою:

 
Лучше мне сухарь с водою,
Нежели сахар с бедою.
 

Сила. Кто не любит хлопот, должен научиться просто и убого жить.

Басня 6
Колеса часов

Колесо часовой машины спросило у Другого:

– Скажи мне, для чего ты качаешься не по нашей склонности, но в противную сторону?

– Меня, – отвечало Другое, – так сделал мой мастер, я сим вам не только не мешаю, но еще вспомоществую тому, дабы наши часы ходили по рассуждению солнечного круга.

Сила. По разным природным склонностям и путь жития разный. Однако всем один конец – честность, мир и любовь.

Басня 7
Орел и Сорока

Сорока Орлу говорила:

– Скажи мне, как тебе не наскучит непрестанно вихрем крутиться на пространных высотах небесных и то в гору, то вниз, будто по винтовой лестнице шататься?..

– Я бы никогда на землю не опустился, – отвечал Орел, – если б телесная нужда к тому меня не приводила.

– А я никогда бы не отлетывала от города, – сказала Сорока, – если бы Орлом была.

– И я то же бы делал, – говорил Орел, – если бы был Сорокою.

Сила. Кто родился для того, чтоб вечностью забавляться, тому приятнее жить в полях, рощах и садах, нежели в городах.

Басня 8
Голова и Туловище

– Чем бы ты жива была, – спросило Туловище Голову, – если бы от меня жизненных соков по частям в себя не вытягивала?

– Сие есть самая правда, – отвечала Голова, – но в награждение того мое око тебе светом, а я вспомоществую советом.

Сила. Народ должен обладателям своим служить и кормить.

Басня 9
Муравей и Свинья

Свинья с Муравьем спорили, кто из них двоих богаче. А Вол был свидетелем правости и побочным судьею.

– А много ли у тебя хлебного зерна? – спросила с гордою улыбкою Свинья. – Прошу объявить, почтенный господин…

– У меня полнехонька горсть самого чистого зерна.

Сказал как только Муравей, вдруг захохотали Свинья и Вол со всей мочи.

– Так вот же нам будет судьею господин Вол, – говорила Свинья. – Он 20 лет с лишком отправлял с великою славою судейскую должность, и можно сказать, что он между всею своею братиею искуснейший юрист и самый острый арифметик и алгебрик. Его благородие может нам спор легко решить. Да он же и в латынских диспутах весьма, кажется, зол.

Вол после сих слов, мудрым зверьком сказанных, тотчас скинул на счеты и при помощи арифметического умножения следующее сделал определение:

– Понеже бедный Муравей только одну горсть зерна имеет, как сам признался в том добровольно, да и, кроме зерна, ничего больше не употребляет, а, напротив того, у госпожи Свиньи имеется целая кадь, содержащая горстей 300 с третью, того ради по всем правам здравого рассуждения…

– Не то вы считали, господин Вол, – прервал его речь Муравей. – Наденьте очки да расход против приходу скиньте на счеты…

Дело зашло в спор и перенесено в высший суд.

Сила. Не малое то, что в обиходе довольное, а довольство и богатство есть то же.

Басня 10
Две Курицы

Случилось Дикой курице залететь к Домашней.

– Как ты, сестрица, в лесах живешь? – спросила Домовая.

– Так слово в слово, как и прочие птицы лесные, – отвечала Дикая. – Тот же Бог и меня питает, который диких кормит голубей стадо…

– Так они же и летать могут хорошо, – промолвила хозяйка.

– Это правда, – сказала Дикая, – и я по тому ж воздуху летаю и довольна крыльями, от Бога мне данными…

– Вот этому-то я, сестрица, не могу верить, – говорила Домоседка, – оттого, что я насилу могу перелететь вон к этому сараю.

– Не спорю, – говорит Дичина, – да притом же то извольте, голубушка моя, рассуждать, что вы с малых лет как только родились, изволите по двору навозы разгребать, а я мое летанье ежедневным опытом твердить принуждена.

Сила. Многие, что сами сделать не в силах, в том прочим верить не могут. Бесчисленные негою отучены путешествовать. Сие дает знать, что как практика без сродности есть бездельная, так сродность трудолюбием утверждается. Что пользы знать, каким образом делается дело, если ты к тому не привык? Узнать не трудно, а трудно привыкнуть. Наука и привычка есть то же. Она не в знании живет, но в делании. Ведение без дела есть мученье, а дело – без природы. Вот чем разнится scientia et doctrina (знание и наука).

Басня 11
Ветер и Философ

– О, чтоб тебя черт взял, проклятый!..

– За что ты меня бранишь, господин Философ? – спросил Ветер.

– За то, – ответствует Мудрец, – что как только я отворил окно, чтобы выбросить вон чеснокову шелуху, ты как дунул проклятым твоим вихрем, так все назад по целому столу и по всей горнице разбросал, да еще притом остальную рюмку с вином, опрокинувши, расшиб, не вспоминая то, что, раздувши из бумажки табак, все блюдо с кушаньем, которое я после трудов собрался было покушать, совсем засорил…

– Да знаешь ли, – говорит Ветер, – кто я таков?

– Чтоб я тебя не разумел? – вскричал Физик. – Пускай о тебе мужички рассуждают. А я после небесных планет тебя моего внятия не удостаиваю. Ты одна пустая тень…

– А если я, – говорит Ветер, – тень, так есть при мне и тело. И правда, что я тень, а невидимая во мне Божья сила есть точно тело. И как же мне не веять, если меня всеобщий наш Создатель и невидимое все содержащее существо движет.

– Знаю, – сказал Философ, – что в тебе есть существо неповинное постольку, поскольку ты Ветер…

– И я знаю, – говорил Дух, – что в тебе столько есть Разума, сколько в тех двух мужиках, из которых один, нагнувшись, поздравил меня заднею бесчестною частью, задравши платье, за то, что я раздувал пшеницу, как он ее чистил, а другой такой же комплимент сделал в то время, как я ему не давал вывершить копну сена, и ты у них достоин быть головою.

Сила. Кто на погоды или на урожай сердится, тот против самого Бога, всестроящего, гордится.

Басня 12
Оселка и Нож

Нож беседовал с Оселкою.

– Конечно, ты нас, сестрица, не любишь, что не хочешь в стать нашу вступить и быть ножом…

– Ежели бы я острить не годилась, – сказала Оселка, – не отреклася бы вашему совету последовать и состоянию. А теперь тем-то самым вас люблю, что не хочу быть вами. И конечно, став ножом, никогда столько одна не перережу, сколько все те ножи и мечи, которые во всю жизнь мою переострю; а в сие время на Оселки очень скудно.

Сила. Родятся и такие, что воинской службы и женитьбы не хотят, дабы других свободнее поощрять к разумной честности, без которой всяка стать недействительна.

Басня 13
Орел и Черепаха

На склоненном над водой дубе сидел Орел, а в близости Черепаха своей братии проповедовала следующее:

– Пропадай оно летать… Покойная наша прабаба, дай Бог ей царство небесное, навеки пропала, как видно из Историй, за то, что сей проклятой науке начала было у Орла обучаться. Сам сатана оную выдумал…

– Слушай, ты, дура! – прервал ее проповедь Орел. – Не через то погибла премудрая твоя прабаба, что летала, но через то, что принялась за оное не по природе. А летанье всегда не хуже ползанья.

Сила. Славолюбие да сластолюбие многих поволокло в стать, совсем природе их противную. Но тем им вреднее бывает, чем стать изряднее, и весьма немногих мать родила, например, к философии, к ангельскому житию.

Басня 14
Сова и Дрозд

Как только Сову усмотрели птицы, начали взапуски щипать.

– Не досадно ли вам, сударыня, – спросил Дроздик, – что без всякой вашей виновности нападают? И не дивно ли это?

– Нимало не дивно, – отвечала она. – Они и между собою то же самое всегда делают. А что касается досады, она мне сносна тем, что хотя меня Сороки с Воронами и Траками щиплют, однако Орел с Пугачом не трогают, притом и афинские граждане имеют меня в почтении.

Сила. Лучше у одного разумного и добродушного быть в любви и почтении, нежели у тысячи дураков.

Басня 15
Змея и Буфон

Как Змея весною скинула линовище, Буфон, ее усмотрев:

– Куда вы, сударыня, – сказал с удивлением, – отмолодели! Что сему причиною? Прошу сообщить.

– Я вам с охотою сообщу мой совет, – Змея говорит. – Ступайте за мною!

И повела Буфона к той тесной скважине, сквозь которую она, с великою трудностью продравшись, всю старинную ветошь из себя стащила.

– Вот, господин Буфон, извольте пролезать сквозь узкий сей проход. А как только пролезете, тот же час обновитесь, оставив всю негодность по другую сторону.

– Да разве ты меня тут хочешь задушить? – вскричал Буфон. – А хотя мне сюда удастся протащиться, тогда с меня последнюю кожу сдерет…

– Прошу ж не погневаться, – сказала Змея, – кроме сего пути нельзя вам туда дойти, где мне быть удалось.

Сила. Чем лучше добро, тем большим трудом окопалось, как рвом. Кто труда не перейдет, и к добру тот не прийдет.