Вместе с кинематографистами в Алма-Ате жили и работали около ста писателей из России, Украины, Белоруссии. Сюда эвакуировали известных музыкантов и видных деятелей культуры. Здесь трудились учёные с мировым именем. Это помимо тех многочисленных промышленных предприятий и более 50 000 профессиональных кадров, переехавших вместе с заводами и фабриками.

Именно в войну и послевоенные годы Алма-Ата превратилась в современный город. Эвакуированные представители московско-питерской интеллигенции после войны уехали, оставив неизгладимый след. Многие остались и, смешавшись с освободившимися политзаключенными из лагерей ГУЛАГа, срослись с Казахстаном и сыграли важную роль в культуре столицы и республики в целом. Многие за эти годы погибли. Только от брюшного тифа за годы эвакуации умерли 215 человек из объединённой студии.

Уже в первую зиму явились злые знамения. Так, 9 марта 1942 года на заготовках саксаула умер режиссёр и художник Валентин Кадочников. Он не дожил до тридцати.

Если всмотреться в судьбы тех, кому довелось остаться в живых, избежав и обмораживания на трудфронтах, и тифа, жестоко выкосившего сотрудников ЦОКС, убеждаешься, что именно здесь, в эти дни их героического напряжения проходит черта некоего рокового перелома. И творческого, и жизненного.

Шёл 1944 год… Виолетта, как и многие другие, тоже не избежала перелома в жизни: произошло грандиозное по силе эмоций событие. Она сама не заметила, как влюбилась. И художник киностудии Алтынбек Касымов, которому к тому времени было уже за сорок, ответил ей взаимностью. Виолетте только что исполнилось 27 лет, и она была необычайно хороша собой. Понятно, что юная актриса влюбилась в талант, а взрослый художник не мог устоять перед молодостью и красотой, хотя имел семью и множество ограничений, связанных с менталитетом и верой.

Алтынбек был невысоким и коренастым, немного ниже Виолетты, но светлокожим в отличие от южных казахов. Его род принадлежал к среднему жузу. Казахская пословица гласит: «Старшему жузу дай посох, чтобы пасти скот, Среднему жузу – дай перо для управления, Младшему жузу вручи копьё и выставь против врага».

Средний жуз занимал обширную территорию, включая в себя центральный, северный, восточный и частично южный Казахстан. Выходцы из Среднего жуза становились общеказахскими ханами; местные бии всегда пользовались большим уважением за знание законов и справедливые решения. Также Средний жуз представляли многие знаменитые акыны.

Местные жители этих территорий испытали на себе наибольшее влияние Российской империи. Именно благодаря этому здесь в своё время было больше учебных заведений, чем на территориях остальных жузов. Нередко школы открывались местными баями. Благодаря этому Средний жуз стал местом, где процветала интеллектуальная элита казахов.

В маленьком ауле, где прошло детство Алтынбека Касымова, по вечерам, в доме его деда собирались люди послушать жирши – народных сказителей. Их песни под аккомпанемент домбры – о любви и отваге, о верности, о доброте человеческого сердца – казались мальчику напоённым степью ветром, вечно живущим, как память о давно ушедших событиях.

Эти песни научили его видеть в сухой веточке горькой полыни величие и красоту природы, наполнили его душу мучительной и беспокойной жаждой собственного творческого труда.

Природа одарила его умением рисовать. Но рисунок на бумаге всегда конкретен. Он незыблем, как напечатанное слово. Бумажный лист держит его в плену своих границ. Но существует много путей продлить рисунку жизнь.

Один из них – кино. И Алтынбек Касымов выбрал кинематограф, чтобы оживить рисунок. Но до этого он ещё долго учился рисовать в Ленинградской академии художеств, которую на тот момент возглавлял Исаак Бродский.

Идею о том, что России следовало бы обзавестись собственной «кузницей кадров» в области изящных искусств, не раз высказывал ещё Пётр Первый. И даже успел за год до смерти подписать указ «Об академии, в которой бы языкам учились, также прочим наукам и знатным художествам».

По совету Ломоносова меценат и просветитель Иван Шувалов, имея влияние на императрицу Елизавету Петровну, добился учреждения «особой трёх знатнейших художеств академии». Под «знатнейшими» подразумевались живопись, ваяние и зодчество. Царица своим указом даровала заведению «Привилегию», наделив его императорским статусом. Тогда же на Васильевском острове началось строительство величественного здания в духе классицизма по проекту Жана Батиста Мишеля Валлен-Деламота и Александра Кокоринова. Академия художеств вступила в пору своего процветания.

Даже золотой век Императорской Академии художеств не был совсем уж идиллическим, но долгое время царившие там методы и порядки никем не ставились под сомнение. Гениальный преподаватель Павел Чистяков аккуратно, но твёрдо перестроил обучение рисунку и живописи, в результате чего из стен академии вышли столь разные, но чрезвычайно значимые фигуры, такие, как Репин, Врубель, Серов, Поленов, Борисов-Мусатов, Кипренский, Брюллов, Грабарь и многие другие.

Всё это Алтынбек рассказывал Виолетте в перерывах. Они, уединившись, пили из пиалок чёрный чай, добавляя в него кислый курт. Эти высушенные на солнце творожные комочки спасли жизни многим эвакуированным и заключённым. Его по праву назвали драгоценным камнем казахов. Рецепт курта перекочевал в жизнь современных казахов из древности. Для кочевников, которые много и подолгу передвигались по бескрайним степям, была жизненно необходима лёгкая пища, которая подолгу не портилась и служила отличным источником энергии. Таким и был курт. Его можно было добавить в бульон или просто грызть.

Виолетту поражало, насколько хорошо Алтынбек знал и разбирался в истории своего народа. Оказалось, что если казах не может назвать родственников до седьмого колена, то он считается великим грешником. Манкуртом, лишённым памяти рода.

Первоначально это слово применялось к рабам, а позже трансформировалось и стало применяться к тем, кто забывает свой язык и традиции.

Для того чтобы превратить человека в идеального раба, не помышляющего о восстании и бегстве, ему отнимали память путём надевания на него шири. Для процедуры выбирались молодые и сильные воины. Сначала несчастным начисто обривали головы, буквально выскабливали каждую волосинку. Затем забивали верблюда и отделяли наиболее плотную, выйную часть шкуры. Поделив на части, её нахлобучивали на головы пленных. Шкура, словно пластырь, прилипала к свежевыбритому черепу людей. Это и означало надеть шири. Затем будущим рабам надевали на шею колодки, чтобы они не могли коснуться головой земли, связывали руки и ноги, вывозили в голую степь и оставляли там на несколько дней. Под палящим солнцем, без воды и пищи, с постепенно высыхающей шкурой, стальным обручем сжимающей голову, пленники чаще всего погибали от невыносимых мучений. Уже через сутки жесткие прямые волосы невольников начинали прорастать, иногда они проникали в сыромятную шкуру, но чаще загибались и вонзались в кожу головы, причиняя жгучую боль. В этот момент пленники окончательно теряли рассудок и превращались в манкуртов.

Много раз, уходя со съёмок и репетиций, Виолетта обнаруживала у себя в сумке кулёчки с варёным мясом, солёным или кислым куртом, воздушными баурсаками и, конечно, талканом – священным блюдом кочевников, который готовят из обжаренной муки пшеницы или ячменя крупного помола. Говорят, что, когда готовишь талкан, на пол не должно упасть ни одно зёрнышко. А если упало, то его нужно тут же поднять и отдать птицам, ни в коем случае не наступая на него ногами. Отношение к талкану у казахов как к хлебу, даже, пожалуй, более уважительное.

Виолетта была благодарна Алтынбеку за благородство души. Он, бесспорно, оправдывал фамилию, доставшуюся ему от предков, и был достоин их.

Фамилия Касымов имеет богатейшую историю и принадлежит к распространённому в России типу семейных именований мусульманского происхождения.

Процесс формирования фамилий был длителен, и массовый характер он приобрёл только в XIX веке, что было связано с укреплением государственной власти, требующей более полного и точного учёта населения. Этот процесс коснулся самых разных народов, населяющих обширные территории Кавказа и Средней Азии, вошедшие в XIX веке в состав России. У всех этих народов существовали свои особые национальные традиции именования людей. Однако под влиянием русской администрации они вынуждены были приобретать фамилии, которые к тому же должны были иметь «русскую» форму. А поскольку большинство этих народов исповедовало ислам, в тот период появилось огромное количество фамилий, образованных по типично русской модели, но от традиционных арабо-мусульманских имён, причём одна и та же фамилия могла иметь несколько «национальностей», так как её носитель мог быть представителем любого народа, исповедующего ислам.

К числу таких родовых имён относится и фамилия Касымов. Основой для неё послужило имя Касым, которое является одной из форм древнего арабского имени Кассим. В переводе на русский язык это имя означает «делящий, распределяющий, раздающий», а также и «делящийся, одаривающий». Самым известным носителем этого имени был сын главы первого мусульманского государства, основателя ислама, пророка Мухаммада.

В древности многие народы верили в таинственную связь имени человека и его судьбы. Имя Касим/Касым издревле было одним из самых популярных среди правоверных мусульман, что объясняется указанием пророка, содержащимся в главной священной книге мусульман Коране: «В день суда призовут вас по именам вашим, выбирайте лучшие имена». Несомненно, лучшим считалось имя пророка Мухаммада, поскольку, по мусульманским представлениям, именно Мухаммад будет главным защитником правоверных перед Аллахом на Страшном суде, а также и его кунья, заключающая в себе имя Касим/Касым.