2

Больше никаких существенных улик и следов обнаружить не удалось, хотя пацаны лезли из кожи вон и рыли на совесть. Правда, в серванте, в небольшом выдвижном ящике, в котором перемешались деньги, документы и отдельные блокнотные листы с телефонными номерами, именами и записями расчетов, нашли маленький вскрытый пакетик с белым порошком. Отпечатки пальцев на целлофане очень нечеткие и, скорее всего, тоже принадлежат хозяину квартиры. Но не зря же Джульетта подходила к серванту и крутила носом у ящика. Возможно, посетительница к пакетику прикасалась или принесла с собой, а потом сумела незаметно протереть салфеткой. В лаборатории проверят.

Опрашивать соседей по лестничной площадке Роман Владимирович специально послал маленького и худенького Марченко – наиболее безобидного на вид, но все равно разговаривать ему пришлось через двери, недолго и недоверительно. Если среди собеседников Марченко и был человек, позвонивший по «02» и сообщивший о выстреле в соседней квартире, то он не сознался, что вполне естественно. Общий вывод из скудных и неохотных показаний: квартира шумная, то музыка гремит, то девки визжат, то что-то грохочет, бьется и падает. А если и стреляли, то стреляют сейчас круглые сутки, и никому дела нет. Пойди тут разбери: петарды взрывают, или Басаев в городе. Конечно, не может быть, чтобы услышав, пусть даже не выстрел, а звук, похожий на выстрел, никто не припал к дверному глазку и не проследил спускающегося по лестнице незнакомого человека. Может быть, еще позвонят, или участковый что-нибудь выяснит. Добровольно стать свидетелями люди нынче не торопятся. Да что там свидетели – понятых днем с огнем не найти! Гражданский долг – это где-то там, у граждан, а у нас народ государству ничего не должен. Хотя счетчик народу все равно включен – такой счетчик, что через семь колен не расплатиться.

В общем-то, для Романа и его группы – не этого школьного класса, а настоящих оперативников для начала хватило бы и крестика. Но сегодня в его команде – всего лишь практиканты, курсанты из Новгорода, а Роман ко всякому порученному делу относился ответственно.

Он оглядел приунывших помощников.

– Ну, господа Шерлоки Холмсы, Мегрэ, Пинкертоны и Насти Каменские. Чего приутихли? Устали? Спины болят? А головы как? Давайте, выкладывайте свои соображения. Кашин, ты в ванной комнате, наверное, ни одного миллиметра не пропустил? Вот с тебя и начнем.

Длинный Кашин поднялся со стула, пригладил волосы и нерешительно оглянулся на товарищей.

– Ну, чего… Пришел мужик с подружкой… – Роман недовольно скривился, и Кашин поспешно поправился: – То есть, привел этот самый Сорокин Геннадий Анатольевич, тысяча девятьсот семьдесят четвертого года рождения, домой неизвестную пока гражданку. Выпили вина под музыку, а потом и это… Ну, а как закончили, она его и пристрелила. Потом все протерла – народ нынче грамотный, собралась и ушла. Основной инстинкт, девяносто девятая серия…

Роман неопределенно кивнул, и Кашин радостно продолжил:

– Тетка ушлая! Пулю Геннадию Анатольевичу прямо в сердце вогнала, а потом пошла себе преспокойненько в ванную, помылась. Зубы почистила, а щетку бросила – не сполоснула. Причесалась – волосы на расческе оставила. Знала, что из-за этого Сорокина никто радиоизотопный анализ и исследование на ДНК делать не станет. А вот отпечаточки протерла. Похоже, с нервами у нее все в порядке, да, товарищ майор?

– Да, в порядке, даже слишком.

– Ну да, даже слишком! Она – его знакомая, Роман Владимирович! То есть, не один раз здесь бывала. Поэтому знала, что никто из соседей на выстрел не прибежит. И мотив: какие-то старые обиды, приготовилась заранее. И еще… – Кашин сделал небольшую паузу и с гордостью объявил: – Убийца – крашенная блондинка, товарищ майор!

– И как же ты определил, что волосы на расческе крашенные? По корням?

– Не только на расческе. Я еще в стоке ванны волосы нашел. Разного цвета, разной длины и, как бы это … – Кашин замялся, подыскивая нужное определение. – … и разной структуры, вот! То есть…

– Да ты, Кашин, там поманьячил, в ванной, – коротко хохотнул один из стажеров.

Товарищи тему не поддержали, и Роман Владимирович тоже.

– Отставить, Цветков! Всему свое время. Потом, за кружкой пива вспомните и посмеетесь, – и уже более мягко добавил: – А сейчас у нас – труп, который уже ни постоять за себя, ни оправдаться не может… Молодец, Кашин, неплохо. Насчет цвета волос я с тобой полностью согласен. И насчет нервов. У тебя все?

– Вроде бы, все.

– Кто добавит или предложит свою версию? Давай, Марченко.

Марченко встал.

– В основном, я тоже с Кашиным согласен. Вот только, чтобы в сердце с двух шагов попасть, не надо и ушлой быть. И то, что приготовилась заранее – тоже спорный вопрос. Возможно, спонтанно получилось. Я расскажу, как я это все представляю, да, товарищ майор?

– Расскажи, конечно. Для того и спрашиваю… Погоди минутку!

Зазвонил телефон. Роман Владимирович снял трубку. Дежурный из отделения передал ему короткую информацию об убитом. Майор покивал, поблагодарил и снова обратился к курсанту:

– Слушай, Марченко, это правда, что ты в прошлом году чемпионом Новгородского Управления по кик-боксингу был? Мне тут твои дружки выложили.

– Правда. В легком весе.

– То-то тебе двери никто не открыл. Надо было Кашина посылать… Ладно, давай, рассказывай.

– Женщина раздевалась у окна, или сам Сорокин ее раздевал – в принципе, нет никакой разницы. И одежду тут же бросили. Она была в майке или бадлоне, снимала через голову и зацепила крестик. Цепочка расстегнулась, крестик упал и запутался в бахроме. Сначала женщина не заметила его исчезновения. А потом, после завершения полового акта… – Марченко бросил короткий взгляд на весельчака Цветкова, но тот сидел в углу рядом с собакой, обиженно опустив голову, и комментировать не стал. – В общем, она решила, что Сорокин крестик стащил. Он не сознавался, она его и хлопнула. Крестик-то дорогой, не одну тысячу рублей стоит.

– А пистолет она всегда носит, вместо помады, да? – ревниво спросил Кашин.

– А почему бы нет? Я многих девчонок знаю, которые с газовыми ходят. А могли бы боевой достать, так и боевой бы носили. И насчет нервов – тоже вопрос. Наверное, на нее кровь попала, поэтому в душ пошла. Ну, еще отпечатки пальцев с бутылки и со стакана стерла – догадалась. Но все равно, очень нервничала и торопилась, когда крестик искала, даже лифчик забыла за шторой. А если бы была, как ты говоришь, ушлая, то и глушитель бы прихватила, и дверь входную бы заперла, а не оставляла открытой. Ломать дверь из-за анонимного звонка никто бы не стал.

– Понятно… Ну, а ты, Цветков?

Поднялся Цветков, сохраняя обиженное выражение лица.

– Во-первых, неизвестно, мужчина здесь был или женщина, – пробубнил он, глядя в сторону. – А во-вторых, Кашин правильно сказал, что убийца – человек без нервов. У нее… или у него, наверное, не меньше получаса ушло, чтобы в душ сходить, в шкафу пошарить и отпечатки стереть. А ведь выстрел, наверняка, половина подъезда слышала, только не признаются. И участковый мог не через сорок минут после звонка прийти, а через десять. – Он повернулся к товарищу. – А ты говоришь: нервничала.

– А может, она в соседней квартире живет, – уперся Марченко. – Прикинула, что успеет выскочить. Так ведь, Роман Владимирович?

Роман покачал головой.

– Возможно, возможно… Хладнокровие преступника очевидно – тут я с Цветковым и Кашиным полностью согласен, еще раз повторяю. Потрясающее хладнокровие, я бы сказал. А насчет соседней квартиры – идея неплохая. Вот и займешься выяснением, тем более, что опыт общения через закрытые двери у тебя уже есть. Пол убийцы окончательно определит экспертиза, но, по-моему, очевидно, что здесь была женщина… Что еще? Паспортные данные убитого вы уже видели, вот что сообщили дополнительно. В Питере живет пять с лишним лет, работает в довольно сомнительной фирме. Все это в прошедшем времени, естественно… Зарабатывал хорошо – в прошлом году купил однокомнатную квартиру, вот эту самую. Не судим, не привлекался, связи с криминальным миром соответственно рода деятельности, то есть, на низшем уровне. Но все равно, мог узнать что-то лишнее или что-то не так сделать, или что-то утаить. Фирма поставляет комплектующие к кварцевым часам в Европу. Официально: то ли брокерская, то ли дилерская, дистрибьютерская – черт их разберет! Попутно занимается контрабандой драгоценных камней и металлов. Надежная «крыша». Кроме того, убийство могло быть совершено на почве личной неприязни, ссоры, например, из-за пропажи того же крестика. Ограбление отпадает – это тоже очевидно. Ни деньги, ни ценности преступника не интересовали. Возможно, экспертиза выявит какие-то дополнительные детали. Вот, пока и все. Считаю, что мы сегодня поработали неплохо.

– А крестик-то! – воскликнул Кашин. – Что же вы про крестик ничего не сказали?

– Да, крестик… Спасибо, что напомнил. – Роман Владимирович снова подошел к телефону, снял трубку и стал набирать номер. – Здравствуйте… Марина? Это я – Роман. Борисыча позови, пожалуйста… Боря? Ты что, жуешь? Нет? Ну, брат, повезло тебе сегодня – вовремя сбежал. Мы только заканчиваем… А ты с пельменями заканчиваешь? Здорово! Значит, жуешь все-таки? А у меня тут, похоже, умышленное со странностями… Да, странных моментов очень много. Вот еще крестик золотой нашли… Что? – Роман покосился на стажеров и хмыкнул: – Да, Джульетта нашла. Я-то в этих ювелирных делах не очень, сам знаешь, но сразу видно: не такой крестик, как сейчас делают, чтобы можно было на авианосце вместо якоря использовать. Тонкая работа – чувствуется рука мастера. Ты завтра никуда из города не убежишь?… Ну, так я подъеду с утра – покажу, ладно? Полюбуешься, поразмышляешь, к кому обратиться, да?… Ну, отлично, давай, до завтра.

– Ну, вот, – обиженно протянул Кашин. – У нас под носом целая куча странных моментов, а вы ничего не говорите.

– Так вы их сами заметили и даже обрисовали, – усмехнулся Роман. – Если дама так разъярилась из-за пропажи крестика, то зачем стрелять, будоражить соседей, а потом долго искать, уничтожать следы своего пребывания и, в результате, все равно не найти? Раз уж она такая боевая, то могла бы припугнуть с помощью того же пистолета, оглушить, связать, а потом уже спокойно, не торопясь, искать, если не сознается. А коли уж выстрелила, надо бежать, уносить ноги, а не в душе отмываться. Или совсем уже перестали бояться милицию, а?