Кто мы такие, чтобы противостоять Злу, появившемуся на Земле во времена, когда не существовало ещё ни человеческой истории, ни самого человечества?
У Лавкрафта необычный стиль, который поначалу раздражает, а потом завораживает. Теперь я понимаю, почему Кинг, описывая создание страшного рассказа как лестницу, по которой автор ведёт читателя к двери со спрятанным за ней монстром, говорил, что Лавкрафт предпочитает эту дверь вообще не открывать. Послушали тяжёлое дыхание монстра за хлипкой деревянной перегородкой, посмотрели на следы от его когтей на каменном полу, попытались рассмотреть хоть что-то через замочную скважину - и хватит с вас. Но читателя это оставляет злым и неудовлетворённым, он хочет, чтобы дверь открыли. Когда её откроют, он, конечно, снова будет недоволен, потому что монстр недостаточно страшный. Возможно, бить читателя палкой гораздо эффективнее, чем пытаться напугать его словами, я не знаю. Мне нравится мысль, что монстра можно показывать краешком, одной какой-то выпуклой чертой, одной - но очень конкретной, очень индивидуальной, присущей именно этому монстру.
Отвлеклась. Возвращаясь к стилю Лавкрафта: этот господин - бог недоговоренности. Чаще всего его персонажи сталкиваются с чем-то неописуемым, а раз оно неописуемо, то никто и не собирается для вас его описывать. "Я видел там скелет, - говорит рассказчик, - и ты не поверишь, как он был чудовищен и ужасен! Я не буду вдаваться в подробности, но это было ого-го!" Или ещё лучше: "Мы увидели там нечто столь страшное, что лучше никому об этом не знать". Доведённый до нервной чесотки читатель хрипло кричит: "Да что там было-то?! Что?! Что-о-о-о?"
И вот что интересно: так или иначе через все рассказы проходит тема Тайного Знания, по крупицам собранного персонажами из старых манускриптов, загадочных талмудов и прочих библиографических редкостей. И точно таким же Тайным Знанием выступают для читателя сами рассказы Лавкрафта - истина рассыпана по ним такими же крупицам, намёками, полная картина собирается постепенно из маленьких кусочков. Он выдерживает стиль! Поэтому чем больше рассказов прочитано, тем интереснее становится и тем меньше раздражают постоянные недомолвки. Мне даже показалось, что произведения в этом сборнике специально расположены по мере убывания туманности - от самых неопределённых ("Неименуемое") до подробно описывающих созданную автором мифологию почти без умолчаний ("Хребты Безумия").
Итак, прочитав первые четыре рассказа, я начала горько сожалеть, что у меня уже куплены ещё два тома Лавкрафта - настолько мне было скучно. Антураж казался затёртым до безликости, а ужас - совершенно не страшным, да ещё этот курсив, которым подчёркивается последняя, самая-пресамая фраза, от которой у читателя должны зашевелиться волосы! Когда же я перевернула последнюю страницу "Хребтов Безумия", то посмотрела на ждущие своей очереди тома с любовью и предвкушением. Я до вас доберусь, мои милые. Забавно, что всего два-три рассказа получили бы от меня высокую оценку сами по себе, в то время как в совокупности они мне очень нравятся. Думаю, дело в том, что Лавкрафт создал свою Вселенную, и это весьма завораживающая и пугающая Вселенная. Она пугает не своими монстриками - ракообразными пришельцами, шогготами, потомками Ктулху и т.д. Она пугает своей зловещей неотвратимостью. Представьте, что вы жили своей тихой жизнью, и вдруг вам открылась некая истина, согласно которой человечество - это плесень в чьём-то заварочном чайничке, и её вот-вот выплеснут в унитаз. Можно ли что-то сделать? В общем-то, нет. Можно только надеяться, что лично вы не доживёте до этого момента, и это очень вероятно, потому что те, кто докопался до тайных знаний, не живут долго. Вы не повелители мира, вы слепые котята - говорит нам Вселенная Лавкрафта. Опасность, которую несёт в себе слишком сильное желание докопаться до истины - один из основных мотивов произведений этого сборника. Так вот, эта Вселенная отражается понемногу во всех рассказах Лавкрафта, и получается нечто парадоксальное - каждый рассказ сам по себе не очень интересен, а вместе они создают Нечто.
Я тут даже начала делать наброски для игры в "Бинго" по книгам Лавкрафта. Туда должны войти такие пункты, как
- "безумный араб" (он меня просто доконал!)
- физически ущербный бог (слепой, безлицый и т.п.)
- криптограммы
- зловоние
- многозначительные умолчания
- стеллажи с книгами (от пола до потолка)
- Новая Англия (даже в рассказе про Антарктиду она есть)
- выделенный курсивом финал
Но мне надоело, и я бросила это дело незавершённым. Сейчас вот думаю, что ещё космос надо было включить.
Это было моё первое знакомство с Лавкрафтом, если не считать одной экранизации его творчества - фильма "Дагон", чрезвычайно жуткого. Не могу сказать, что я прямо-таки в восторге, но начало многообещающее.