Глава 6

В свой офис Пузырев не поехал. Он оставил машину на стоянке около парка и пошел по еловой тенистой аллее, размышляя о том, куда двигаться в этом непростом расследовании дальше.

Андрей шел и шел, несколько раз сворачивал на другие дорожки, углубляясь в парк всё дальше. Чем дальше он уходил, тем больше чувствовалось запустение. Это был уже, скорее, не парк, а лес, в котором кто-то непонятно зачем проложил дорожки, засыпанные гравием. Несмотря на то что был воскресный день, народу в парке почти не было.

Пузырев понимал, почему решил прогуляться именно здесь. Окружающая тишина напоминала о том, что время словно остановилось. Ветви деревьев переплетались над головой, создавая естественный навес, который затенял всё вокруг. Но это было не главным. Старик Николай сказал, что той ночью кто-то с тележкой ходил в парк. Это было странно.

Андрей достал смартфон, включил навигатор, посмотрел на карту парка. Лишь в одном месте парк близко прилегал к поселку, в котором произошло убийство. И это место было совсем рядом. Андрей сверился по карте, какая дорожка может привести его к тому месту, откуда можно из поселка попасть в этот заброшенный, заросший деревьями, уголок.

Вскоре Пузырев был на месте. Тут уже была не гравийная дорожка, а обычная лесная тропа. Улица, на которой располагался дом хирурга, упиралась в канаву, через которую был переброшен деревянный пешеходный мостик, достаточно широкий, чтобы провести по нему садовую тележку. От мостика вглубь парка, а вернее, леса вела хорошо утоптанная грунтовая тропинка.

 Андрей пошел по тропе. Несмотря на то что несколько раз дорогу пересекали другие тропки, Пузырев знал, куда идти. На карте он совершенно четко видел большую систему водоемов. Именно к этим прудам и вела грунтовая дорожка.

Минут десять пути, и вот Андрей вышел на берег. Вода светилась под солнечными лучами, отражая яркие оттенки синего и зеленого. Легкий ветерок принес запахи свежести и влажной земли, а волнение леса вокруг создавало атмосферу уединения. Пара уток плавала около берега, но увидев человека, птицы медленно заскользили по ровной глади к центру водоема.

Пузырев присел на толстый корень, выходивший из земли, и стал наблюдать за водоплавающими, которые, отплыв, потеряли к человеку всякий интерес. Тропа не подходила в этом месте вплотную к воде. Берег густо зарос высокой травой, никаких следов заметно не было. Если кто-то привозил сюда тележку с трупом, то на траве должны были остаться вполне конкретные следы от колес.

Посидев немного, Андрей поднялся и пошел в обход пруда, внимательно вглядываясь в берег, стараясь заметить хоть что-то напоминающее следы колес или волочения. Утоптанная дорожка вела вдоль берега, но людей не было видно.

Но вот послышался какой-то шум, и из-за поворота выехал велосипедист. Пузырев чуть сдвинулся с тропинки, пропуская мужчину в спортивном костюме, который лихо промчался мимо, даже не взглянув на сыщика.

Андрей двинулся дальше, размышляя о том, что, даже если удастся подрядить для поисков водолазов, неизвестно, сколько времени у них уйдет, чтобы обследовать всё дно у берегов. Пруд был хоть и не широкий, но вытянутый на несколько сот метров.

Вскоре тропа вывела Пузырева на небольшой, но довольно широкий и очень старый каменный мостик, в самом узком месте отделявший этот пруд от еще одного такого же, уходящего еще дальше в лес. И это означало дополнительные несколько сот метров побережья.

Андрей задумчиво, опершись о каменные перила, смотрел на водную гладь. Здесь было довольно глубоко, не было видно не только дна, но и водорослей. Пузырев представил, а что бы он стал делать, если бы ему нужно было незаметно ночью выкинуть из тележки тяжелый груз.

С одной стороны, чем дальше и дольше он бы тянул телегу, тем больше была вероятность случайно наткнуться на людей. Хотя если днем тут никого нет, то ночью и подавно. С другой стороны, вот этот мостик, расположенный довольно далеко от поселка и основной тропы, был очень уж подходящим местом, чтобы не оставить следов на берегу. И тут было достаточно глубоко, чтобы скрыть на дне улики.

Да, место было подходящим, но никаких оснований вызывать водолазов у Андрея не было. Сейчас он был никем, и у него были всего лишь подозрения. Как опер со стажем, он понимал, что даже работай он сейчас в полиции, никто ему только из-за его хотелок водолазов бы не дал. Нужны были факты, а у него, кроме подозрений, до сих пор были только слова бывшего преступника, пусть и друга.

 Бросив в пруд маленький камешек, кем-то оставленный на парапете, Андрей пошел на автомобильную стоянку.

Только вечером Пузырев пришел в офис, который по заведенной давно привычке, работал и в выходные. Суровый уже собирался уходить домой, а в приемной сидел Пашка, поджидая друга.

– Пойдем, посидим, подумаем, – Андрей кивнул другу и открыл свой кабинет.

– Есть что новое? – с надеждой в голосе спросил Лаптев.

Андрей, поморщившись, покачал головой.

– Глухо. Старуха ничего нам не скажет. Крепкая дамочка, не удивлюсь, если в девяностые она вместе с мужем занималась темными делишками.

– А сам Серов?

– Он с нами разговаривать больше не будет. И не потому, что боится сболтнуть лишнего. Он из тех твердолобых баранов, которые, если на них найдет, будут гнуть свою линию, даже если их резать начнут.

– Что будем делать? Есть мысли?

– Будем ждать звонка Соломинки, – вздохнул Пузырев. – Может, что интересного наша подружка накопает.

За окном уже стемнело, когда в смартфоне Андрея раздался видеозвонок. Катя звонила из дома, она была в легком халатике, подчеркивающем ее замечательную фигуру.

– Ребятки, рада вас видеть, – просияла женщина. – Сейчас я вам кое-что расскажу. Приготовьтесь слушать.

– Всегда готовы, – Пашка дурашливо отсалютовал в экран.

– Итак, Юлия Серова, в девичестве Мосягина, в первом замужестве Мордвинова. Сорок пять лет. Детей нет. Два года назад овдовела, но долго не тосковала. Прежний муж был крупным чиновником в Москве, умер на рабочем месте от кровоизлияния в мозг. Никогда толком нигде не работала, мужья обеспечивали.

– Типичная такая биография, – усмехнулся Лапоть.

– Теперь, что касается последних дней, – не обращая внимания на реплику друга, продолжила Катя. – Еще месяц назад Серова купила билет на поезд, но не в Абхазию, а до Анапы. Во вторник в десять вечера поезд отправился с Московского вокзала по расписанию. Как следует из данных РЖД, Юлия Серова в поезд села, предъявив свой паспорт. Правда, доехала ли она до Анапы или вышла раньше, информации нет.

– Нормально! – Пузырев недоуменно смотрел на экран смартфона. – Если она села в поезд, то чей труп видел Пашка?

– Ребятки, я не знаю, чей там труп, я говорю то, что есть в базах, – Соломина пожала плечами, отчего чуть не вылезла из халата, почти полностью обнажив плечи. – Про такси слушать будете?

– Говори уж, – буркнул Андрей, ожидая услышать еще одну безрадостную весть.

– Макс постарался, напряг всех агрегаторов такси в городе. В интересующее нас время из поселка, интересующего нас, было два заказа. Один из вызванных водителей как раз доставил пассажира на Московский вокзал примерно за пятнадцать минут до отправления поезда на Анапу. Разумеется, кого он вез, диспетчер не знает, но я могу дать вам номер машины. Можете попробовать сами поговорить с шофером.

– Давай номер, – вздохнул Пузырев, – хоть какая-то зацепка.

– Ну, в общем-то, у меня всё, – сказала Катя извиняющимся тоном после того, как продиктовала марку и номер машины такси. – Прошу прощения, если немного подпортила вашу железобетонную версию.

– Ладно, разберемся, – хмуро произнес Андрей.

– Ну, вы, если что, звоните, мальчики, пока.

За спиной Соломинки появился мужик с голым торсом, и экран погас.

– Как-то всё это мне не нравится, – покачал головой Пузырев, исподлобья хмуро глядя на друга.

– Чей же труп я видел? – Лаптев тоже выглядел очень расстроенным, что с ним бывало редко. – Не могло же мне померещиться.

– Ну, была у меня изначально еще одна версия про неудовлетворенную пациентку, – Андрей задумчиво облокотился о стол. – Но…

Резко схватив телефон, Пузырев набрал номер Соломиной.

– Да, Андрюша, что еще? – раздался нежный, мурлыкающий голос Кати.

– Катюшенька, а сообщений о пропаже какой-нибудь женщины, пациентки Серова в эти дни не было? – быстро заговорил Андрей, понимая, что сейчас женщине совсем не до него. – Ты могла бы, вообще, составить для меня список его пациенток, собрав отдельно тех, у кого к хирургу были претензии?

– Хорошо, Андрюшенька, – проворковала женщина, – завтра я тебе всё составлю, сделаю всё, что ты захочешь. Но давай, это будет завтра.

Катя отключилась, а Андрей задумчиво посмотрел на сидящего напротив друга.

– Хорошо Катьке, всегда у нее под боком есть кто-то.

– А ты так и не женился? – спросил Лаптев друга. – Всё по Катюхе сохнешь?

– Не сохну, но и другой женщины, которая бы мне нравилась хотя бы также как Соломинка, до сих пор не встретил. А у тебя как с личной жизнью?

– Отлично, – усмехнулся Павел. – Я и не собирался никогда ни на ком жениться. Я для этого не предназначен, а девушек, готовых на время разделить со мной одиночество, вокруг и без этого хватает. Меня всё устраивает.

– Понятно, – Андрей кивнул. – Давай отбросим личную жизнь и подумаем, что мы имеем.

– Мы имеем труп, которого нет… Больше я ничего не могу сказать.

– И что нам с этой массой информации делать? – Пузырев скептически посмотрел на друга. – Может, плюнуть и спать спокойно?

– Андрюха, не кривляйся. Мы оба отлично знаем, что пока не разберемся в том, что произошло, мы не сможем спокойно спать. В этом мы с тобой очень схожи, мы упрямы, как бараны, и будем толкать забор, пока он не упадет.

– Ладно, что-то у меня сегодня голова больше не варит, – Пузырев устало потер ладонью наморщенный лоб. – Пойдем, по кружечке пропустим, и по домам. Завтра буду думать.

Глава 7

Утром Пузырев в офис не поехал. Он позвонил Суровому и отпустил старика домой. Ночью Андрею пришла в голову замечательная во всех отношениях мысль, что с адвокатской деятельностью пора заканчивать. Чем заниматься дальше, Пузырь еще не придумал, хотя мысль о возвращении в полицию всё чаще посещала его.

Андрей поехал в диспетчерскую широко известного по всей стране таксопарка. Его удостоверение при входе в большой офис не вызвало у охраны никакого подозрения, тем более что с утра уже звонил следователь Березин и предупредил, что сотрудник полиции приедет по очень важному делу.

Пузырева провели к руководительнице диспетчерской службы, молодой, строгой женщине в огромных очках.

– Я хотел бы пообщаться с водителем, который в прошлый вторник вечером отвозил пассажирку на Московский вокзал, – сказал Андрей и назвал номер машины.

– Пойдемте к компьютеру, посмотрим, кто это, и где он сейчас, – женщина улыбнулась одними губами.

То, что творилось на компьютере диспетчера, ввело Пузырева в ступор, такой какофонии движущихся красок он никогда в жизни не видел.

– Не волнуйтесь, здесь сейчас вообще все наши машины отображены, – усмехнулась диспетчер, увидев удивление в глазах опера. – Сейчас мы найдем вашу.

Женщина нажала какие-то клавиши на клавиатуре, и мельтешение на экране исчезло, осталась одна зеленая точка.

– Вот, Бабоев Сухроб, сейчас свободен, – сообщила диспетчер.

– А можно сделать, чтобы он сюда приехал?

– Вы только поговорить хотите? – женщина вопросительно посмотрела на Андрея.

– Было бы неплохо, чтобы он отвез меня отсюда к Московскому вокзалу. Проезд я оплачу.

– Хорошо, сейчас устроим, – женщина подняла трубку. – Вы подождите пока в холле, я вам сообщу, когда водитель приедет.

Через двадцать минут Андрей уже сидел в машине. Мощный, даже крупнее Пузырева, таджик по-русски разговаривал почти идеально.

– Да, забирал я в том поселке пассажирку с чемоданом, – подтвердил таксист информацию, добытую Катей. – Отвез ее на Московский вокзал. Она торопилась, до поезда оставалось мало-мало времени.

– Значит, это была женщина. Вы можете ее описать?

– Высокая, не толстая… – шофер на некоторое время задумался. – Одежда немного странная была. Лето. Хоть и вечер уже был, но было тепло. Джинсы и широкая… как это называется… блузка, такая бесформенная. Но это ничего. На голове был платок. Зачем?

– А цвет волос у женщины какой был? – спросил Андрей, вспомнив торчащий постоянно из-под платка Тамары Федосеевны седой клок.

– Крашеная она. Цвет непонятный. Синий, фиолетовый, голубой. Только я видел то, что над глазами. Остальное платком закрыто было.

– А возраст женщины вы сможете назвать?

– Трудно сказать, – шофер покачал головой. – Не молодая, это точно. А так, может, сорок, может, пятьдесят… может, и шестьдесят. Голос не старый, фигура непонятная. Попа не тощая, вполне приличная, женская такая, круглая. Это я почему заметил. Она запретила мне ее чемодан трогать. И около дома сама его в багажник засунула, и на вокзале сама достала. Я попу ее хорошо видел, когда она наклонялась.

– А чемодан тяжелый был?

– Вот это тоже странно, – водитель поцокал языком. – На юг дамочка едет, явно отдыхать, а чемодан не тяжелый. Она без труда его из багажника доставала.

– А где Вы ее высадили? Можете показать?

– Да, покажу, – согласился таксист, – там обычная стоянка, я всегда там высаживаю пассажиров, кому на поезд.

– А ничего еще странного не заметили, – продолжал Пузырев задавать вопросы. – Может, женщина волновалась сильно, по телефону кому-то звонила?

– Нет, звонков точно не было. Волновалась? Да, волновалась. Ей казалось, она опаздывает на поезд. Я ей говорил, что успеваем. Вечер, пробок уже нет. Но она всё подгоняла меня. Спрашивала, скоро ли мы приедем. Вот, приехали, Вас сейчас высажу там же, где ее высадил.

Выйдя из машины, Андрей огляделся. Площадь Восстания в этот час бурлила и кипела жизнью. Толпы людей, вереницы почти не двигающихся машин. Вечером здесь, конечно, было поспокойнее. Зачем Пузырев приехал на вокзал? Он почему-то так и не поверил, что Юлия Серова уехала отдыхать. Что-то было не так. Неоспоримых доказательств того, что именно жена хирурга уехала на юга, не было, впрочем, и доказательств обратного не было тоже. Очевидным был только тот факт, что какая-то женщина с пустым чемоданом доехала от дома хирурга на такси до Московского вокзала.

Что Пузырев хотел найти на вокзале, он и сам не особо понимал. Единственно кто ему тут был интересен, это проводник или проводница того вагона, в котором уехала жена хирурга. Но как найти этого человека? Андрей сел на свободное кресло в зале ожидания и набрал номер Кати.

– Ну что, Пузырев, теперь ты вовремя, и я готова поговорить, – сразу же заявила Соломинка.

– Насчет пациенток Серова есть что-нибудь? – спросил Андрей.

– Максик старается, составляет для тебя список. Заметь, делает это он в ущерб своей собственной работе.

– Катенька, я и не сомневался, что ты умеешь мотивировать мужчин на подвиги.

– У тебя возникли какие-то новые идеи? – женщина пропустила шутку друга мимо ушей.

– Я хочу встретиться с проводником того вагона, в котором якобы отправилась в Анапу Юля. Ты сможешь устроить мне эту встречу? Если что, я сейчас уже на вокзале и…

– До чего же ты въедливый, Андрюшенька, следственный отдел по тебе плачет. Хорошо, я сейчас попробую, что-нибудь организовать. Сиди, жди.

Пузырев не стал сидеть, он прошелся мимо багажных ящиков, вышел к платформам. Народ вокруг суетился, спешил, мимо сыщика проходили и пробегали пассажиры, тащившие за собой огромные чемоданы. Чуть ли не каждые десять минут от перронов отходили поезда в края дальние и не очень.

Андрей дошел до конца одной из платформ, разглядывая вагоны поезда, собирающегося отправится всего лишь до Москвы. Он уже почти вернулся назад, когда позвонила Катя.

– Пузырев, можешь с вокзала уматывать, – сообщила Соломинка. – У проводницы, которая тебе нужна, сегодня выходной.

– А ты узнала, как ее можно найти?

– Я договорилась. Завтра в десять утра приходи в здание администрации Московского вокзала. У коллектива проводников, обслуживавшего поезд до Анапы, в это время закончится что-то типа летучки. Тебе нужна Алимова Наталья Андреевна, спросишь на входе, тебя будут ждать и покажут, куда идти.

– Спасибо, Катенька, я твой должник.

– Потом отдашь, – Катя резко повесила трубку.

Но от Пузырева никто еще так просто не отделывался. Андрей снова набрал номер подруги.

– Блин, зараза, Пузырь, ты и мертвого достанешь. Что еще? У меня ведь работа.

– Катюша, миленькая, еще просьбочка одна, – взмолился Андрей.

– Давай быстро.

– Может твой Максик пробить по базам движения по банковским счетам этой самой Юли и ее последние телефонные звонки?

– Ну, блин, ты задачки ставишь, милый мой. Я попробую уговорить Макса. Но если ты и дальше будешь так меня доставать, боюсь, я замуж так и не выйду, Макс просто сбежит от меня.

– От тебя ни один нормальный мужик сам никогда не сбежит. Это из области фантастики.

– Да? Ты думаешь? Спасибо. Пока, целую.

«Целует она», – Андрей решил пешком вернуться к своей машине, оставленной у диспетчерской, а по дороге поразмышлять еще об убийстве, но мысли всё сворачивали в другую сторону. Он никак не мог понять, почему спустя годы, мысли о Кате никак не оставляют его в покое.

Соломина наверняка за долгие годы после школы сменила не одного ухажера, второй раз собиралась замуж. Через какое-то время после ухода из органов Пузырев даже вроде бы стал забывать свою любовь. Он ее долго не видел и не слышал, и чувства отступили. Он думал, что окончательно и навсегда.

Но вот они опять встретились, поболтали, Андрей увидел, что красота и обаяние подруги никуда не делись, и сердце снова ёкнуло, и мысли в голове вновь свернули в ту сторону, куда не стоило бы. Пузырев понимал, что ему ничего не светит, но сделать с собой ничего не мог.

Найдя на парковке у диспетчерской свою машину, Андрей поехал за город. На стоянке у парка он вышел и углубился в старый лесной массив. Дойдя до прудов, Пузырев посидел на берегу, глядя на уток, а потом по утоптанной тропе пошел в направлении поселка, внимательно глядя то под ноги, то по сторонам. Что он искал? Следы, которых осторожный преступник, разумеется, ему не оставил.

Перейдя через мостик, Пузырев оказался на улице поселка. Метрах в ста впереди виднелись дома Серова и старика Николая. По широкой асфальтовой дороге Андрей дошел до дома старика и остановился у забора, разглядывая противоположную сторону, а точнее, два соседних дома, расположенных с двух сторон от того, в котором Пашка нашел труп.

– Интересно, кто-нибудь там мог что-нибудь видеть? Из окон обоих домов можно при желании разглядеть, что происходит во дворе Серова.

Произнес эти слова Пузырев тихо, но его услышали. Металлически скрипнула калитка, и старик Николай появился на пороге.

– Народ у нас тут живет не очень любопытный… окромя меня. Никто в чужие дела старается не лезть. Вряд ли ты, Андрейка, узнаешь что интересное.

– Николай, а Вы не знаете, у Серова тележка-то садовая, вообще, имеется?

Старик вышел, прикрыл за собой калитку, постоял, почесывая затылок, и, приподняв одну бровь, с сомнением посмотрел на Андрея.

– Сомневаюсь я, однако. Зачем она ему? Он на участок из дома и не выходит, и мать его не выходит, и жены не выходили. У него там пол-участка плиточкой заложены, а дальше газон.