Глава 2: Алхимия Резюме и Горечь Человеческого Кофе

Первые циклы смены света и тьмы (люди называли их «днями») Фил провел в состоянии, балансирующем между оглушенным ступором и тихой паникой. Эмпирическим путем он установил, что виртуозная игра на лютне и декламация сонетов на Синдарине не являются конвертируемой валютой при попытке приобрести странное, но удивительно сытное блюдо под названием «шаурма» (пахнущее всеми мыслимыми и немыслимыми специями, жареным мясом и легким оттенком вселенской усталости повара). Ночевка же под раскидистым кустом сирени в городском парке, несмотря на умиротворяющий аромат цветов, закончилась неприятным диалогом с двумя суровыми людьми в синем, чья речь изобиловала гортанными звуками и угрожающими интонациями.

Деньги. Вот ключ к выживанию в этом мире. Разноцветные бумажки и тусклые металлические кругляши, обладавшие мистической способностью превращаться в еду, крышу над головой и право не вызывать подозрений у людей в синем. А путь к этим талисманам лежал через тернии ритуала, именуемого «поиск нормальной работы».

Первым шагом было создание «резюме» – магического артефакта, якобы концентрирующего всю суть соискателя на одном листе бумаги. Фил нашел пристанище в тихом, прохладном здании, пахнущем старой бумагой, клеем и пылью веков – библиотеке. Здесь, под неодобрительным гипсовым взглядом какого-то местного бородатого мудреца, он сел за гудящий артефакт под названием «компьютер». Экран светился холодным, безжизненным светом, а клавиатура казалась набором загадочных рун, не сулящих ничего хорошего.

«Так… навыки», – бормотал Фил, осторожно тыча пальцем в клавиши, словно боясь разбудить спящего внутри демона. – «Навык созерцания игры света на поверхности утренней росы – развивает наблюдательность, терпение и чувство прекрасного… 312 лет практики».

Тихий фыркающий звук заставил его обернуться. За соседним алтарем познания сидела девушка. Ворох темных волос был небрежно стянут на затылке карандашом, а в больших серых глазах, обрамленных густыми ресницами, плясали смешинки, хотя общий вид у нее был довольно утомленный – видимо, местная магия познания требовала больших энергозатрат. Она быстро уткнулась в свой экран, но плечи ее подрагивали.

«Я помешал вашим изысканиям?» – вежливо осведомился Фил.

«Нет-нет, что вы», – девушка снова подняла на него глаза. Теперь в них читалось не только веселье, но и живое, почти детское любопытство. – «Просто… такой пункт в резюме – это свежо. Обычно тут пишут про «уверенный пользователь ПК» и «стрессоустойчивость». Вы, видимо, очень стрессоустойчивы, раз триста лет росу созерцали?»

«О, несомненно», – серьезно подтвердил Фил. – «Однажды на поляну, где я предавался созерцанию, выбрел весьма раздраженный грибной король. Пришлось сохранять полную невозмутимость и делать вид, что я – часть пейзажа. А что такое… ПК?»

Девушка рассмеялась – негромко, но так заразительно, что даже гипсовый мудрец, казалось, слегка оттаял. «Персональный компьютер. Вот эта штука перед вами. Меня Аня зовут. А вас, непревзойденный мастер маскировки под пейзаж?»

«Филэлиас Луносветный. Для друзей – просто Фил», – представился он, стараясь придать голосу достоинства, несмотря на всю абсурдность ситуации. – «Я нахожусь в процессе… э-э… поиска приложения своим талантам. В рамках того, что именуется нормальной работой».

«Ясно», – Аня смерила взглядом его попытки на экране. – «Боюсь, с таким резюме вы скорее найдете приложение в местном фольклорном ансамбле или… в цирке. Давайте, помогу перевести ваши таланты на язык, понятный HR-менеджерам. А то жалко будет, если такой специалист пропадет». В ее голосе звучала искренняя, хоть и ироничная, доброта. Возможно, она сама когда-то пыталась вписать в резюме «умение видеть красоту в обыденном»?

Следующий час стал для Фила упражнением в семантической эквилибристике. Аня, вооружившись терпением святой и цинизмом человека, прошедшего не одно собеседование, пыталась облечь его эльфийскую сущность в унылые одежды корпоративного лексикона.

«Магистр лютневых баллад, способных вызвать слезы у камня» превратился в «Развитые коммуникативные навыки, опыт публичных выступлений (акустическое сопровождение)».

«Способность часами выслеживать редчайшую лунную орхидею» стала «Высокая концентрация внимания, ориентация на результат, целеустремленность».

«Знание языка птиц, шепота ветра и наречия корней» трансформировалось в «Лингвистические способности (древние и редкие диалекты)». Аня с сомнением посмотрела на список: «Синдарин, Квенья, язык подземных гномов… Боюсь, для вакансии менеджера по работе с клиентами это немного… избыточно».

«А как же умение чувствовать приближение дождя по запаху земли?» – с надеждой спросил Фил, вспомнив этот полезный в Лесу навык.

«Прогнозирование и аналитические способности!» – с энтузиазмом записала Аня, но тут же спохватилась. – «Хотя нет, давайте это уберем. Еще решат, что вы в Гидрометцентр метите».

К концу их титанических усилий резюме Фила стало похоже на странный гибрид волшебной сказки и должностной инструкции. Пункты вроде «Опыт разрешения межвидовых конфликтов (барсуки, лесные духи, грибные короли)» соседствовали с «Готовностью к монотонной работе (медитативные практики)». Аня сказала, что это «креативно и запоминающе». Фил подозревал, что это эвфемизм для «абсолютно невменяемо».

«Благодарю вас, Аня», – сказал он искренне, ощущая странное тепло от ее присутствия. Она пахла кофе, старыми книгами и чем-то неуловимо весенним, как первая оттепель. – «Вы подобны путеводной звезде в этом сумрачном мире… э-э… трудоустройства».

«Да ладно вам», – Аня смущенно улыбнулась, пряча взгляд. – «Просто… удачи на собеседовании. И ради всего святого, не предлагайте им сыграть на лютне. Если только это не собеседование в филармонию».

«Но музыка – это кратчайший путь к пониманию души!» – возразил Фил.

«К пониманию души – возможно. К пониманию вашей пригодности к работе с офисной техникой – вряд ли», – Аня вздохнула, собирая свои вещи. На ее потертой сумке болтался брелок в виде смешного, пузатого дракончика. – «Держитесь, Филэлиас. Этот мир не так уж плох. Просто… очень странный».

Она ушла, оставив после себя аромат кофе, едва уловимый запах озона (неужели тоже магия?) и ощущение хрупкой надежды. Возможно, даже в мире беззвездных ночей и гудящих машин можно найти свой путь. Или хотя бы кого-то, кто поможет тебе не споткнуться на первом же шагу.

Глава 3: Кубикл Желаний и Печеньки Экзистенциализма

Офис «Перспективы Плюс» встретил Фила запахом полироли для мебели, слабо замаскированным ароматом вчерашнего кофе и почти осязаемым напряжением ожидания. Воздух в приемной, казалось, был соткан из тиканья настенных часов – безликих, как сама вечность в этом месте – и невысказанных мантр о скорейшем наступлении вечера пятницы. Пространство было залито ровным, мертвенно-белым светом ламп дневного света, в котором все цвета казались блеклыми, а лица – уставшими.

Фил присел на краешек дивана из искусственной кожи, холодного и скользкого, как шкура гигантской офисной рептилии. Он закрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти образ тихого лесного озера, отражающего бездонное звездное небо. Но вместо озера перед внутренним взором настойчиво возникал булькающий кулер в углу приемной, а вместо шепота звезд слышался назойливый зуммер телефона на стойке администратора. Он незаметно поправил шапку-бини цвета жухлой листвы, пытаясь упрятать под нее предательски заостренные кончики ушей – знаки его чужеродности, его изгнанничества.

«Филэлиас Луносветный?» – Голос, прозвучавший из приоткрывшейся двери, был ровным, почти механическим, но Филу показалось, что он уловил в нем тончайшую нотку вибрации – как струна, натянутая до предела. На пороге стояла Светлана Игоревна, HR-менеджер, воплощение офисного порядка. Идеально отглаженный брючный костюм цвета асфальта, безупречная прическа волосок к волоску, на лице – стандартная маска номер три: «Профессиональная Заинтересованность». Но ее глаза, внимательные и цепкие, на долю секунды задержались на потертом чехле от лютни у ног Фила, и в их глубине мелькнуло что-то похожее на сбой в программе.