Возрождение иврита

Важным достижением переселенцев стало возрождение иврита, священного языка иудаизма, который к ХХ веку полностью утратил свое бытовое значение, перейдя в разряд «книжного языка». Большинство репатриантов говорило на идише, одном из видоизмененных диалектов немецкого языка. Большинство, но не все. Да и пристало ли евреям, возрождавшим Государство Израиля, общаться на языке, который они приобрели в изгнании? Некоторые еврейские общины считают бытовое использование «священного языка» неприемлемым и даже святотатственным, общаясь между собой исключительно на идише, но это их частное дело. Но как можно говорить о возрождении еврейского государства без возрождения древнего еврейского языка (который в той или иной степени был знаком всем евреям, поскольку использовался в религиозных обрядах)?

«Для каждого дела требуется только один мудрый и энергичный человек, готовый отдать ради него все свои силы, и дело пойдет, невзирая ни на какие препятствия… – говорил отец современного иврита Элиэзер Бен-Йехуда. – Для каждого нового начинания, для каждого, пусть и самого малого шага на пути прогресса нужен первопроходец, который не намерен отступать». Девизом и делом всей жизни этого великого, без преувеличения, человека стала фраза «Еврей, говори на иврите!». Сменивший после алии имя на Лейзер-Ицхок Перельман, он был в числе первых репатриантов, прибывших в Эрец Исраэль в 1881 году. Его сын Бен-Цион стал первым человеком Нового времени, с рождения говорившем на иврите. В чем был смысл? Во-первых, в том, что не все евреи говорили на идише. Древний иврит, наряду с идеей возрождения еврейской государственности, стал одним из средств сплочения евреев, прибывавших в Эрец Исраэль из разных мест, в единую нацию. Но, возрождая иврит, Бен-Йехуда понимал, что нации нужен не «иврит раввинов и мудрецов», то есть «мертвый» иврит, а живой язык «для обиходной и деловой жизни». Им и его последователями было создано множество новых слов, которых не могло быть в древнем иврите. Словотворчество производилось мастерски – с учетом особенностей иврита и с уважением к его корням. Бен-Иехуда стал зачинателем публикации словаря иврита. При жизни он успел опубликовать только первый том, но последователи добавили к нему еще шестнадцать томов, ставших фундаментом современного иврита, живого литературного языка.

Алфавит иврита

Пионерам иврита приходилось не столько бороться с идишем, сколько с немецким языком, который в начале ХХ века был основным языком научной европейской общественности. Многие евреи не понимали, зачем им, знающим немецкий язык, нужно писать научные статьи на иврите. Мало того, что это доставляло лишние неудобства, поскольку иврит в то время обладал весьма скудной научной терминологией, так еще и ограничивало распространение трудов. Дошло до того, что в 1912 году при основании Техниона – технологического института в Хайфе, языком обучения предлагалось сделать немецкий (Технион был создан по инициативе Общества помощи евреям Германии). «Так же удобнее», говорили сторонники обучения на немецком, не понимая, что подобный подход подрывал основы возрождения еврейской государственности. В самом деле – что это за государство, в ведущем учебном заведении которого преподавание ведется на иностранном языке? Может ли оно считаться самостоятельным? Однозначно – нет. Но для того, чтобы восстановить «историческую справедливость», понадобились значительные усилия, начиная с выступлений еврейской общественности Палестины и заканчивая открытием новых школ, в которых преподавание велось на иврите. Поняв, что у немецкого языка в Палестине нет ни настоящего, ни будущего, административный совет Техниона постановил, что преподавание будет вестись только на иврите. И если кто-то усмотрел в этом проявление национализма, то он ошибся – то было стремление к национальной идентичности, не более того. Хотя и в здоровом национализме нет ничего плохого. Человек вправе гордиться своей нацией и всячески превозносить ее до тех пор, пока это не начинает ущемлять права других наций, разве не так? Для идейных сионистов, прибывших в Эрец-Исраэль не только с целью возрождения еврейского государства, но и с целью возрождения единой еврейской нации, которую предстояло собрать из рассеянных по миру «осколков», идиш был «галутным жаргоном», чужеродным элементом, которому не место на Святой земле.

Как только возрожденный иврит утвердил свои позиции в качестве государственного языка Израиля, отношение к другим еврейским языкам в корне изменилось – стало внимательным и бережным. А как же иначе? Ведь языки – это часть многогранной еврейской культуры. Уже в 1951 году, сразу же после того, как иврит «пустил корни», в Еврейском университете Иерусалима была открыта кафедра идиша.

Вторая алия

К началу Второй алии изменилась общая ситуация, которая благодаря усилиям сионистского движения стала более благоприятной для переселенцев. Но оставался неразрешенным один концептуальный вопрос – вопрос создания еврейского государства. Изначально предполагалась еврейская автономия под османским протекторатом (ни на что иное султанская власть согласиться бы не смогла), но со временем обстоятельства изменились, а вместе с ними изменились и цели. В июле 1908 года произошло восстание так называемых младотурок, турецких либералов-конституционалистов, которые, при поддержке османского офицерства, смогли заставить султана Абдул-Гамида II восстановить действие конституции 1876 года, им же самими отмененной, и разрешить созыв парламента. Демократические перемены в Османской империи подали евреям надежды, которым не суждено было сбыться, поскольку по отношению к другим народам либеральные младотурки ничем не отличались от консервативных «султанистов», сторонников неограниченной султанской власти. Младотурецкая революция дала палестинским евреям право избирать депутатов в турецкий парламент, но на деле депутаты ничего не решали, а служили лишь ширмой, создающей видимость демократических перемен в недемократическом государстве. К тому же, участвовать в выборах на условии соблюдения имущественного ценза могли только граждане Османской империи, а большинство евреев Палестины пребывали в иностранном подданстве, которое давало им возможность рассчитывать (при необходимости) на содействие консулов европейских держав. И вообще, евреи не спешили, потому что для спешки не было оснований – сначала следовало упорядочить жизнь еврейской общины, а потом уже задумываться о провозглашении государства.

Одной из главных проблем ишува были внутренние разногласия. В Палестине собрался «весь Ноев ковчег»: и ашкеназы, и сефарды, и ортодоксы, и светские евреи… Недаром же говорится, что один еврей – это мало, а два – уже много. Каждый из репатриантов имел свое мнение и был готов отстаивать его по мере сил своих. И весь этот «форшмак»^[37] нужно было привести к единому знаменателю, сплотить вокруг великой идеи. С трудом, со скрипом, но это все же удалось сделать, тем более что у поселенцев было много общих интересов – рытье колодцев, строительство общественных зданий и т. п. При всей разобщенности евреев и их стремлении разбиваться на мелкие группировки наличие единой сионистской идеи оказывало консолидирующее действие.

Вторая алия

Вторая алия немного уступала первой по количеству, но зато превосходила ее по качеству. Поселенцы второй волны были более мотивированными и условия, в которых они оказывались, были более благоприятными. Можно было надеяться на то, что в скором времени правительства ведущих мировых держав приступят к рассмотрению вопроса о провозглашении еврейского государства… Но этому помешала Первая Мировая война. Многим палестинским евреям, остававшимся гражданами стран, враждебных Османской империи, которая была союзницей Германии и Австро-Венгрии, пришлось принять османское подданство для того, чтобы избежать высылки. Надо сказать, что евреи всячески демонстрировали свою лояльность, вплоть до службы в османской армии, куда некоторые поступали добровольцами. Однако это не избавило их от преследований со стороны властей, которые относились к иноверцам крайне недоверчиво. Была прекращена деятельность всех сионистских организаций, закрывались еврейские банки, а арабов всячески подстрекали к нападениям на евреев под лозунгом «это ваша земля». Многие еврейские активисты были высланы за границу, а те, кто остался, рисковали угодить в тюрьму при малейшем поводе, а то и без такового. Поступление средств и любой помощи из-за границы прекратилось, что в сочетании с резко возросшими налогами привело к голоду, последствия которого еврейской общине удалось минимизировать благодаря самодисциплине и организованному распределению продовольствия. Но, тем не менее, около восьми тысяч человек скончались от истощения.

Еврейский легион

Около десяти тысяч палестинских евреев бежали в Египет, который с 1882 года находился под британским управлением. Там в марте 1915 года было сформировано еврейское военное подразделение под названием «Сионский корпус погонщиков мулов», которое воевало против турок в составе британской армии. Впоследствии бойцы корпуса стали ядром Еврейского легиона (Еврейского полка), состоявшего из пяти батальонов. Среди членов этого формирования были такие известные люди, как первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион, второй президент Израиля Ицхак Бен-Цви, один из военных лидеров ишува Элияху Голомб, первый начальник Генерального штаба Армии Обороны Израиля Яаков Дори, отец Ицхака Рабина Нехемия Рабичев, третий премьер-министр Израиля Леви Эшколь и знаменитый художник Нахум Гутман, мозаики которого украшают Тель-Авив.

Зеев Жаботинский

Инициатором создания Сионского корпуса и Еврейского легиона был одесский еврей Зеев (Владимир) Жаботинский, журналист и активист сионистского движения. Он считал, что сионисты должны принять участие в войне на стороне Антанты,^[38] чтобы освободить Палестину от османского владычества и учредить там еврейское государство. Вместе с Иосифом Трумпельдором, участником русско-японской войны, Жаботинский создал Еврейский легион в составе британской армии. Альянс с британцами был предопределен – Россию Палестина не интересовала, а французы традиционно рассматривали сионистов (и вообще всех французских евреев), как прогерманскую силу. Главной заботой британцев было сохранение контроля над Суэцким каналом, основной артерией их торговли, и дополнительные военные силы на Ближнем Востоке пришлись им весьма кстати. Кроме того, их привлекала идея палестинского еврейского государства под протекторатом Великобритании – евреям предстояло стать опорой британской политики в регионе.

Командующий британскими войсками в Египте генерал Джон Максвелл считал палестинское направление второстепенным и не собирался нарушать давнего правила, запрещавшего иностранцам служить в рядах британской армии. Аналогичной точки зрения придерживался и британский военный министр (государственный секретарь по военным вопросам) Горацио Герберт Китченер. Потому-то идея Жаботинского первоначально трансформировалась: появился Корпус погонщиков, которым занимался один Трумпельдор – Жаботинский не хотел размениваться на такую мелкую затею. Однако со временем ситуация изменилась. В июне 1916 года Китченер погиб. Его сменил гораздо более дальновидный Дэвид Ллойд Джордж, в декабре того же года ставший премьер-министром. Кроме того, в России произошла Февральская революция, последствием которой могло бы стать заключение сепаратного мира с германо-австрийским альянсом, что серьезно осложнило бы положение Великобритании и Франции. Поэтому британцы согласились на формирование крупного еврейского подразделения из добровольцев, и в середине 1917 года легион был создан. Кроме палестинских евреев, в нем служили евреи из России, Великобритании, США и Канады. Надо сказать, что российские евреи, в большинстве своем, считали сотрудничество с Антантой предательством национальных интересов – действиями в пользу антисемитского царского правительства. Дошло до того, что в Одессе Жаботинского объявили отступником во время субботней службы в синагоге. Человек, всей душой радевший за интересы еврейской нации, был зачислен в категорию «такие, как он, хуже выкрестов».

Горацио Герберт Китченер

Еврейский легион хорошо зарекомендовал себя во время боевых действий в Палестине, но дело было не столько в том, что евреи помогали британцам в борьбе против турок, сколько в демонстрации готовности евреев защищать Эрец Исраэль с оружием в руках. После двухтысячелетнего перерыва евреи снова показали свою силу. Легион был расформирован в ноябре 1918 года, сразу же после окончания Первой мировой войны.

Еврейский легион

Декларация Бальфура

2 ноября 1917 года лидер британских сионистов лорд Лайонел Уолтер Ротшильд получил от министра иностранных дел Великобритании Артура Бальфура официальное письмо следующего содержания:

Министерство иностранных дел, 2 ноября 1917 года

Уважаемый лорд Ротшильд.

Имею честь передать Вам от имени правительства Его Величества следующую декларацию, в которой выражается сочувствие сионистским устремлениям евреев, представленную на рассмотрение кабинета министров и им одобренную:

«Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа, и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом ясно подразумевается, что не должно производиться никаких действий, которые могли бы нарушить гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине или же права и политический статус, которыми пользуются евреи в любой другой стране».

Я был бы весьма признателен Вам, если бы Вы довели эту Декларацию до сведения Сионистской федерации.

Искренне Ваш,

Артур Джеймс Бальфур.