У Канабеева я до того читала «Я буду Будда» и восторженным отзывом на неё поразила, кажется, многих вокруг (и самого автора). Это провокативно мужская проза; её целевая аудитория сильно сужена за счёт обсценной лексики, и я сама удивилась, что книга попала во что-то моё личное, нутряное.
«Башня» другая, она абсолютно универсальна и её может прочитать каждый (и я буду советовать её прочитать).
Не могу не упомянуть ассоциативный ряд.
После десятка страниц «Башни» я вдруг вспомнила «Замок» Кафки, к которому не возвращалась с детства (вот это сейчас смешно прозвучало: что за детство было у деточки?). Я читала всё, до чего дотягивалась дома и в чужих домах; дотягивалась я до книжек-не-по-возрасту, а мама обсуждала со мной литературу «на вырост». Деточка таскала с полок Булгакова, Воннегута, Ремарка, Стриндберга, в общем, была молодец.
Кафка не зашёл. Я пыталась читать «Замок» много раз (я была упорна в том, чтобы показательно прочитать что-то "взрослое"). Детство перешло в юность, а книга так и осталась недочитанной. Я уже упоминала, что была в том магия: всякий раз я бросала «Замок» незаметным для себя образом. Я так и не знаю, чем роман кончился, но вряд ли от Кафки можно ждать позитива (не скучайте, я сейчас вернусь к Канабееву); я помню, что меня отталкивала беспощадная бессмысленность происходящего.
Словом, Канабеев умудрился своим текстом возродить мой интерес к Кафке от противного: встретив книгу, наполненную смыслом, я захотела вернуться к «Замку» и убедиться в том, что верно поняла "антикафкианскость" «Башни».
Ещё я не могла не вспомнить серию «Чёрного зеркала» («Пятнадцать миллионов заслуг»), которая произвела на меня сокрушительное впечатление (вообще весь сериал произвёл такое впечатление, что я бросила его после первого сезона): показанная антиутопия напугала меня до чёртиков, а финал вверг в депрессивное состояние. Апогей общества потребления — без хэппиэнда. Герой, с которым ты со-настраиваешься в попытках найти выход и пронести смысл в обществе-без-подлинно-смыслового-содержания, в конце становится винтиком всё той же махины, ты понимаешь, что надежды нет, ааа.
Так вышло, что «Башня» вошла в мою жизнь в аккурат после романа Сарамаго «Пещера» — смешная задумка мироздания вручить мне их парой. Здесь тоже можно провести параллели, начиная с притчевости обеих книг и заканчивая похожестью Центра Сарамаго и Башни Канабеева — мы видим огромные здания, наполненные ячейками-сотами (где-то без окон); и там, и там — пресловутый апогей общества потребления, и там, и там герой ищет выход.
Конечно, я приплету сюда и любимую «Тёмную башню» Кинга; в ней герой стремится, напротив, к Башне, чтобы, как он сам формулирует, "выкрикнуть на закате имена погибших друзей", однако, движет им нечто большее — честолюбие, стремление постигнуть основы мироздания, увидеть, что же там, на этажах Башни, увидеть, кто (или Кто) находится на вершине.
И тут я подхожу, наконец, к главному.
Сарамаго добр и поэтичен.
Канабеев, как мне кажется, добр, но сатиричен — сочетание, которое для меня приемлемо.
Я бы не смогла прочитать очередного Кафку или посмотреть очередную серию «Чёрного зеркала», огромное спасибо автору, прежде всего, за ощущение осмысленности происходящего, которое не оставляло меня ни на минуту при чтении «Башни».
Роман начинается с того, что голый человек Климов обнаруживает себя в лифте здания. Он не помнит ни кто он, ни как в этом здании оказался; он пытается выйти на улицу (потому что его сознание даёт ему паттерны «из здания есть выход» и «у любого здания должен быть адрес»), но его останавливают довольно грубым образом, а на вопрос, по какому адресу находится Башня, никто не даёт ответа. Климову приходится встраивать себя в существующую систему — что он и делает с успехом (или неуспехом, хехе) на разных уровнях Башни.
И вот сейчас я вступлю на скользкое "что-хотел-сказать-автор" поле.
Нет, оно не в похождениях Климова, не в поисках выхода — здесь читателю, как мне кажется, всё предельно ясно. Как я написала выше, это книга о поиске смысла в условиях апогея общества потребления; книга о том, как не утратить себя, когда всё к тому располагает (и о том, собственно, кто же ты, когда нет внятного контекста твоего существования); текст метафоричен, книга — притчевая, но смыслы лежат на поверхности, даже если некоторые из них читатель будет трактовать плюс-минус по-разному.
Я думаю о концовке. Постараюсь обойтись без спойлеров и скажу вот что:
Думаю, что разные люди воспримут концовку по-разному. Одна и та же концовка может быть закономерной для одного читателя и неправильной, вызывающей протест – для другого.
«Текст существует столько раз, сколько он прочитан», — повторяю я себе как мантру любимую фразу и скажу так: для меня финал «Башни» — это всплеск сатиры Канабеева, но сатиры незлой. В целом, я бы определила финал как закономерный и очень даже обнадёживающий. Попробую пояснить.
Есть герой, есть его поведение, его выборы. И есть ситуация, в которой оказывается герой. Так вот, если автор проводит героя через ситуацию и даёт ему поле для роста, показывает этот самый рост, показывает выборы героя, а потом стучит по голове очередной ситуацией,такой финал для меня небезнадёжен. Трансформация героя — вот что имеет значение.
Если же мне демонстрируют персонажа, который ломается внутри ситуации (см. серию «Чёрного зеркала», которую я упоминала), я травмирована, я горюю, временами я злюсь на авторов за это.
Это о глобальном.
Теперь прочее. Текст читается — летит — быстро. Я опытный читатель простых и сложных текстов; на самом деле, я с огромным наслаждением читаю те, что меня захватывают, не требуя усилий с моей стороны. Это плюс «Башни».
Из текста хочется выписывать цитаты. В некоторых местах нужно делать паузы и размышлять. Автор постоянно предлагает читателю вопросы, над которыми стоит подумать, но не так, знаете, через губу с табуретки. Я бы сказала, что автор в этой книге минимизирован (но не скажу, потому что не очень хорошо представляю себе автора как человека).
Порог входа в книгу низкий: раз — и ты вошёл. Голый и в лифте. Правда, интересно, что дальше?
И... в этой книге есть нежность и кое-что неназываемое.
И танец сине-огненной бабочки. Это меня тронуло по ряду причин, некоторые — личные.
Спасибо.