Глава 4. Дома

Стараясь не шуметь, Васин снял обувь в прихожей. В носках прошел в туалет. Вокруг унитаза – земля горкой. Черт! Снова забыл справиться у Князя насчет мастеров. В полу дыра – прямо в подвал. Унитаз держится лишь на чугунной фановой трубе. Раньше квартира была коммунальной, жили две старые слепые бабки. Сантехники после ремонта положили им доски и засыпали сверху землей. Старый фонд…

Васин умылся в ванной и заглянул в гостиную.

Желтый свет торшера. Глубокое кресло. Перед телевизором в белом махровом халате – Нина. После рождения второго ребенка сильно располнела. Поспособствовали и детсадовские кашки. Халат маловат – прикрывает только спину и бока. Спереди – голубая полоска ночной рубашки в мелкий синий цветочек – узкая проталинка из лютиков между снежных сугробов.

Кушак от халата охватывает поясницу, пропадая под складками живота. Разложенный воротник на плечах не в силах объять белую лоснящуюся шею. Русые волосы приподняты и заколоты на затылке. Голова, склоненная на грудь, слегка приподнималась в такт дыханию. Ровное сопение – глубокий сон. Слипшиеся губы вздувались, а затем с легким пуканьем выпускали воздух.

Рядом на полу – несколько трехлитровых банок с водой.

Телевизор шипел, мерцая светлыми точками экрана. Виктор нажал на кнопку выключателя.

– Я смотрю, смотрю! – всполошилась жена. Голова вскинулась – уставилась перед собой. – Уже все? Зарядились?

Напускаемая строгость в лице не могла быстро сменить сонную растерянность. Глаза еще несколько секунд выглядели ошалевшими.

– Сколько можно тебя ждать? – войдя в норму, привычно начала гундосить она. – Я устала разогревать ужин. Дети без надзора. Ты в магазин заходил? Снова пьяный? Табаком воняет…

Из опыта общения с женой Васин знал, что на первые вопросы реагировать не обязательно. Они разбрызгиваются подобно яду плюющейся африканской кобры.

– Не надоело тебе этого чувака слушать? – усмехнулся Васин.

Наклонился, поцеловал жену в щеку. Услышал, как она резко втянула в себя воздух, принюхиваясь.

Не почувствовав большей опасности, чем водка и табак, немного успокоилась. Далее понесло как обычно:

– Сегодня Чумак заряжал от пьянства, может, на тебя подействует! Сколько можно пить? Это вы на работе бухаете? Скоро моему терпению придет конец и я пойду к твоему начальству. Или оно пьет вместе с вами? Жаль, КПСС враги расшатали, там бы вас пропесочили. Как теперь без партии с алкоголиками и тунеядцами бороться будут? По телевизору говорят, все партийные билеты сдают. Куда пожаловаться?

Слышал, что на родине твоего отца творится? Войска ввели, есть жертвы. В Вильнюсе не лучше. А милиция-то, где спрашивается? Водку пьет! Вот и до вас демократы доберутся, чем вы там занимаетесь в своих кабинетах… Шахтеры по всей стране бунтуют, а вам хоть кол на голове теши! Прозеваете власть, алкоголики…

Есть Виктор не хотел. В детской спали сыновья. Не дослушав привычные угрозы, вышел на кухню.

Он знал, что пока жена не встанет с кресла, наезд будет продолжаться. Она словно заряжалась энергией удобного сидения. Затраты на поднятие грузного тела были высоки, и она на время замолкала.

Васин услышал шлепанье тапок жены. Она вошла за ним.

– А в доме кушать нечего! – с укором сказала она. – Хочешь посмотреть, что у нас в холодильнике?

Потянула на себя никелированную ручку белой металлической дверцы.

Васин знал, что внутри, как обычно, пусто: кусочек масла, банка варенья, переданная матерью, и рыбные консервы. Поэтому отвернулся к окну.

С первого этажа хорошо видно, как весело гуляет по проспекту молодежь. Парни, пробегая, задевают девчонок, и те в отместку пытаются их шлепать ладонями по мягким местам.

И от этой чужой беззаботности непонимание домовитости жены только усиливалось. Странная бережливость. На днях выпросил в магазине для ветеранов дефицитный сыр. Тот лежал в холодильнике, пока не засох – ожидал какое-нибудь предстоящее торжество. Был выброшен. Позже по той же причине в мусор полетела упаковка осклизлых сосисок. И даже иностранные мандарины из набора были съедены, когда кожуру можно было проткнуть только острым ножом.

Продукты жена хранила для гостей, чтобы показать, что семья живет не хуже остальных. Но те приходили редко, и результат был налицо. Как научиться расходовать продукты правильно, Васин не понимал и в хозяйство жены лезть не хотел. Знал, что дети накормлены, и это успокаивало. По будням готовил завтрак себе и сыновьям. Но сейчас у них были каникулы.

Нина приносила еду из детского сада, где работала воспитателем. Говорила, что дети оставляют. Виктор не мог есть эти маленькие кусочки мяса или котлетки, прилипшие к желтой пшенной каше, словно бугристые коричневые бородавки. Казалось, что еда источает запах младенцев: смеси парного молока, опрелости и мочи. Небольшая алюминиевая кастрюлька с инвентарным номером, коряво написанным красной краской, всегда стояла на нижней полке холодильника.

От ушей вниз по шее поползли неприятные мурашки. Поежился.

Плита была выключена, на ней ничего не стояло. Виктор знал, что о разогревании ужина Нина говорит просто так. Наверное увидела это в каком-нибудь сериале.

Васин лишних вопросов не задавал, из опыта знал – словесная дуэль до добра не доведет. Все, что говорят женщины, не стоит принимать близко к сердцу, поскольку они и сами не понимают, что имеют в виду под сказанным. Им просто необходимо создать некий образ. Образ заботливой жены и хорошей хозяйки, образ современной женщины и мечты мужчины. Лопочут и лопочут в надежде, что мужчина из их бреда сам выберет необходимое и хоть отчасти логичное.

– Как ребята? – спросил Васин.

– Нормально, – ответила Нина, – что им сделается, только едят как лошади, с каждым разом все больше – кастрюли уже не хватает.

– Растут, спортсмены! – улыбнулся Виктор. – Договорился с тренером, чтобы взял их со следующего месяца в спортивный лагерь! Пусть отдыхают. А в субботу поедем на пляж позагораем. Попрошу машину у отца. Талоны на бензин подкинет дежурная часть…

– Я с вами не поеду, у меня купальника нет, – прервала жена обиженно.

– Как – нет? Прошлым летом было два!

– Они и сейчас есть, только малы, считай, что нет! – продолжила Нина грустно. – Хотя ладно, поеду, на солнышке высплюсь… Снова участковый приходил, я не открыла. Требовал, чтобы мы квартиру освободили! Я ему сказала, что ты просил его на работу зайти, но он хотел здесь с тобой поговорить.

– Никому не открывай без меня! – предостерег Виктор. Почувствовал, как вернулась обида. Не сдержался: – Козлы!

Видать, администрация бумагу направила начальству. Коллегу присылают! Знают, что я смогу его понять, – сам под приказом хожу!

Расстроившись, он вернулся в комнату и стал раздеваться.

Снова почувствовал накопившуюся за день усталость. Расслабился, предвкушая предстоящую встречу с прохладным постельным бельем.

Повесил костюм на вешалку, зацепил крючком за дверцу шкафа. Тахта уже была разобрана, и он с удовольствием юркнул под толстое ватное одеяло. Пододеяльник тоже хранил детский запах – жена носила все белье в стирку к себе на работу.

Когда же случились эти перемены – в отношениях с Ниной. Ведь была же любовь, была! С первого взгляда! Встречала с моря – бросалась на шею, обнимала, казалось, теряла сознание от нахлынувшего счастья.

Жили у родителей, те помогали растить детей. Рыбакам платили хорошо – некуда было деньги деть. Квартиру не купить – стоять на очереди десять лет. На машину – пять. Но это не беспокоило. Брали «Жигули» отца. Ездили в Москву, на Черное море, с палаткой – на озера. Дети подросли – брали с собой. Весело! Катались на конях, аттракционы в парке, рестораны…

Теперь получили квартиру. Хоть на птичьих правах, но живем! Все вместе. С голоду не умираем – отовариваем талоны. Говорят, толстые люди добрее. По Нине этого не скажешь.

Перед отходом траулера прямо у пристани экипаж всегда тренировался «в борьбе за живучесть». Васин пытался представить, как найти выход, если корабль перевернется. Киль вверху – спускаться вниз. Двери – к себе. Замки – наоборот! И вот он, выход!

Но как найти выход, если перевернулся мир? Прежний…

Хорошо, что работы невпроворот – нет возможности много думать…

Нина снова уселась в кресло и стала пультом выискивать работающую программу. Трудилась во вторую смену и спала до обеда.

Перед тем как впасть в беспамятство, Виктор подумал, что вот уже несколько лет жена специально ждет, когда он уснет. Наверное не хочет, чтобы он приставал с супружескими обязанностями. Но иногда под утро мужские гормоны будоражили. Заставляли тревожить неповоротливое жаркое тело Нины. Обнимать со спины. Прижиматься к толстым колышущимся ягодицам. Слышать едва уловимый стон, похожий на сонное кряхтение…

– Я не помешаю тебе? – формально спросила жена, останавливаясь на одной из программ. – Чуть не пропустила «Рабыню Изауру»! Очень душевный фильм, прямо как в жизни! Не забудь утром выпить стакан заряженной воды – для тебя стараюсь!

Васин молчал. Он уже спал.

Глава 5. Гранатовый браслет

– Проходите, проходите, располагайтесь, – приветствовал гостей Васин, – не стесняйтесь! Занимайте места, какие приглянулись.

В дверь кафе продолжал затекать народ. Виктор рассаживал коллег в большом зале. Начальнику отделения – лучшее кресло. Рядом с ним сотрудницы канцелярии и бухгалтерии. Опера приютились в уголке. Подоспели однокашники. Маринка Чернова и Ленка Свистунова. В обеих был тайно влюблен в школе. Никак не мог определиться, за кем начать ухаживать. За круглолицей уютной Мариной, похожей на искрометную молдаванку, или за стройной, как тетива, Еленой. С ними учитель литературы – Евгений Николаевич. Совсем не изменился. Хитро подмигнул. Обнимая девушек, направился к боковому столику. Кеша Матвеев оккупировал стойку бара, загадочно ухмылялся: долг платежом красен. В девятом классе Васин подложил ему на стул использованную жвачку – безнадежно испоганил брюки.

Официанты разносили холодные закуски. Украшенные зеленью блюда благоухали. Разнообразные нарезки и красная икра уже благополучно поедались гостями. В кафе – гомон, как и водится на встрече долгожданных друзей.

Виктор подумал, что так много народу не собиралось никогда. Стал вспоминать, что же они празднуют? Подумал – вряд ли сможет оплатить банкет, и стал искать глазами Карлика. Тот оказался рядом и, словно почувствовав волнение Васина, весело подмигнул:

– Все за счет заведения!

Эта короткая фраза пронзила Виктора, наполнив сердце чувством искренней благодарности к хозяину кафе. И то жуткое прозвище, которым он называл Фарида за глаза, пробудило терзающее чувство стыда. Он привлек директора, положив ему руку на плечо. Почувствовал худобу иссохшего тела, выпирающие косточки.

– Ты извини, что я тебя Карликом зову, – сказал Васин и замолчал. На глаза навернулись слезы глубокого сожаления.

– Ничего, ничего, – улыбался Фарид, – все будет хорошо. Будем богатыми!

– Наверное в копеечку влетит?

– Да уж влетит! – гордо согласился Фарид. – Зато всех накормишь.

– И тебе не жалко?

– А чего мне жалеть, кафе ведь теперь твое! – он снова хитро улыбнулся, как раньше. – Ты же поменялся на свою квартиру! Ее бы все равно у тебя администрация отобрала. А я тебе и пейджер обещал в подарок!

Васин с ужасом, летящем на крыльях ночи, попытался вспомнить тот пьяный вечер, когда случилась мена.

От входа, расталкивая гостей, к нему пробиралась Нина с пунцовым озабоченным лицом. На руках – Сашка в ночной цветастой рубашке, с соской во рту. Длинные ноги висят почти до пола. Держит за руку улыбающегося Костю.

– Решил нас по миру пустить своими банкетами? – заголосила она, укачивая ухмыляющееся дитя. – КПСС на тебя нет!!!

Со спины, из полумрака подкрался учитель литературы, громко спросил:

– Что, Васин, ты все-таки прочитал «Гранатовый браслет» Куприна?

Виктор помнил, как в девятом классе по непонятной причине название этого произведения ассоциировалось у него с кличкой лошади, участвующей в бегах. Гранатовый браслет! Фаворит! И он с воодушевлением стал сочинять у доски, что эта трогательное повествование о судьбе арабского скакуна… Класс хохотал до слез…

Гости, не прекращая жевать, обступили новоявленного владельца заведения. С тарелками и приборами в руках ожидали ответ. Те, что сидели в конце зала, пробирались ближе, с ожесточением расталкивая передних. Из наклоненных тарелок падали закуски. Филе семги повисло на плече у шефа. Экий аксельбант! На грудь Фарида льется маринад из-под томатов. Но всех больше возмущало молчание Васина.

К своему стыду, он до сих пор так и не прочитал этот рассказ. Краснея, бессильно опустился на подставленный кем-то стул. И тут же понял, что раздавил задом что-то податливое и мокрое. Сунул руку – помидор! Эх Кеша, Кеша! Подумал о том, что вот сейчас он потерял все, что имел: квартиру, жену, друзей и уважение своего любимого учителя…

…С горечью и разочарованием в душе Васин проснулся в холодном липком поту. Облегченно вздохнул. Подумал, что надо все же прочитать Куприна.

Стал собираться на работу. Завтракать не хотелось. Взял стакан со стола, оглянувшись, выплеснул содержимое в раковину. Набрал воды из-под крана и сделал несколько глотков. С облегчением вспомнил, что у детей каникулы и готовить им завтрак не надо.

В начале десятого утра получил в оружейной комнате пистолет.

– Ну что, приходил вчера потерпевший, у которого запаску стащили? – спросил у дежурного.

– Топтался здесь какой-то мужик, но толком так ничего и не объяснил. Говорил, что его послала билетерша из кинотеатра, сам идти не хотел. Дело бесполезное.

– А ты почему не потребовал заявление написать! – обиделся Васин.

– Виктор Иванович, а мне это надо? – взмолился дежурный. – Ну, напишет мужик про колесо – получится глухая кража. Добавишь свои показания с приметами бандитов – переквалифицируют в разбой. Ты уверен, что преступников найдем? Из ГАИ сообщили, что такие номера у них в базе не числятся! Как ты искать будешь…?

– Почему не числятся? – ошеломленно удивился Васин. – Я очень хорошо их запомнил! Не мог же я перепутать цифры?

– Вот то-то и оно! – продолжил дежурный. – А то, что огребем по самое некуда за глухарь, это точно! Ты вчера рапорт оставлял на снятие Синицына? Забирай! Сидит, красавчик, тебя дожидается!

– Крутой… – добавил сержант, прикрывая дверцу шкафчика, откуда вываливалась половая тряпка, оставленная уборщицей.

– Вот за это спасибо! – отозвался Васин. Подмигнул коротко стриженному парню в кожаной куртке, сидящему на стуле.

Тот был за руку пристегнут наручником к батарее. Ухмыльнулся в ответ, презрительно сплюнул на пол, отвернулся.

Виктор посмурнел.

– Ты чего здесь харкаешь? – взвился сержант, выхватил из шкафчика тряпку, кинул ее в прикованного. Словно сеть гладиатора, накрыла голову Синицына. Тот сбросил ее на пол свободной рукой.

– Да ты у меня сейчас гальюн будешь вылизывать, мразь! – не успокаивался помощник. Замахнулся, угрожая растопыренными кривыми пальцами выдавить задержанному глаза.

Синицын засуетился, сидя на стуле. Дотянулся ногой до тряпки. Сдвинул на плевок, стал тереть белой кроссовкой.

Конфликт казался исчерпанным.

Поднимаясь в актовый зал на утреннее совещание, Виктор подумал, что дежурный прав. Как теперь искать разбойников? А по шее бы точно получили! В том числе за проявленную инициативу.

– Поторопись! – крикнул Артем Григорьев, напарник, недавно пришедший в милицию после сокращения армии.

Круглолицый румяный старший лейтенант. Голубые глаза, вздернутая верхняя губка. В лице умиленная непосредственность – манок для женщин. Наверняка романтик! В наше-то циничное время! Ростом чуть ниже Виктора, плотнее и моложе на пять лет. Стричься любил практически наголо, оставляя только светлую густую челку, которую в моменты волнений приглаживал рукой.

– Надо пообщаться! Это важно! – добавил он, пробираясь к своему месту. Усаживаясь, пригладил волосы на голове. Преданно оглядел руководство в президиуме. Зашептал:

– Иваныч, ты «Ассу» смотрел в кинотеатре? Там Друбич в главной роли – я ее хочу! Она похожа на новенькую, Милку из канцелярии. Может, с ней потренироваться?

– Лучше сходи на «Маленькую Веру!» – обернулся спереди дежурный Попов. – Там такое!

– Что? Совсем голые? – Артем выпучил глаза.

– Заходи позже, – сказал Васин напарнику, – я сегодня на заявках и уже клиент внизу сидит!

Совещание прошло на редкость оперативно, всего-то за два часа управились. Начальник отдела сообщил, что усиление отменяется, завтра выходной. Но! За прошедшую полугодичную переработку денег выдадут только треть – издано положение, запрет оплачивать более определенного количества часов в месяц.

«Хоть что-то дадут! – подумал Виктор. – Раньше и вовсе личному составу ставилось в укор: спокойствие граждан на деньги меряете; в милицию пришли мошну набивать?!

Что тут ответишь, когда семья Овечкиных самолет захватила, а в Орджоникидзе автобус с детишками в заложники попал? Террористы объявились…»

После совещания Виктор изучил суточные сводки в дежурной части, переписал информацию, накопившуюся за ночь, и направился к себе.

У кабинета нагнал Григорьев:

– Ну как, ты освободился?

– Не совсем. Мелкий грабитель сидит в «обезьяннике», надо с ним поработать, и по квартирам есть заявки.

– С грабителем успеешь! Раз пойман – будет сидеть! – Артем взял Виктора за локоть. – Пошли, что расскажу!

Войдя в кабинет, Васин сел на свое место. Григорьев навис с противоположной стороны стола. Зашептал:

– Хочешь быть богатым?

Выжидательно улыбнулся, зная любимый тост Васина. Верхняя губка игриво вздернулась.

Виктор молчал. Он помнил, как недавно Артем испортил совместно начатый бизнес по «крышеванию» магазина. Переспал с дебелой, как бочка, директоршей. Пригласил ее в сауну обсудить планы. Там прямо в бассейне и обсудил… сделал свое дело.

После чего она решила труд сотрудников оплачивать интимом. А поскольку охотников на ее тело больше не нашлось, с магазином пришлось расстаться.

С тех пор к предложениям Артема Васин относился скептически. Знал, что дело будет двигаться, пока на пути не появится очередная дама. И там все повторится.

Артем о мыслях Васина не догадывался. Был он беззаботный, разведенный и в ус не дул. Алименты на сына исправно высчитывали из денежного содержания.

С энтузиазмом продолжал:

– Моей родной сестре по наследству шпага досталась! Дед всю Германию солдатом прошел в пехоте. В качестве вознаграждения привез. Сам себя наградил, получается. Никому не показывал, а недавно умер. Меня не отпустили, а сестра поехала на похороны и нашла в доме. Говорит – дорогая! Может, золотая или серебряная, даже камни есть на рукоятке.

– Да ну тебя, придумаешь тоже! – отозвался Виктор. – Дед с войны золотую шпагу привез, ха-ха! Полковники лоханулись, а ему такой раритет достался?

– А еще говорит, что на ней есть надпись. Якобы какому-то герцогу или графу подарено! Сестра немецкий язык учила в школе, кое-что соображает!

– Ну и что ты предлагаешь? – равнодушно отозвался Виктор.

– Сестра сказала, что ей с мужем нужна отдельная квартира. Любая. Чтобы уехать от матери. А все остальные деньги – нам, если сумеем продать! – с радостным ожиданием улыбнулся Артем. Пригладил волосы на голове, словно поощряя себя за плодотворную идею.