Предисловие редакторов к третьему изданию

Этот курс лекций Георгия Петровича Щедровицкого был издан впервые более десяти лет назад небольшим тиражом ^[8]. Первое и второе издания этих лекций стали без преувеличения библиографической редкостью. Благодаря инициативе Студии Артемия Лебедева они выходят третьим изданием, исправленным и дополненным.

Текст лекций Г. П. Щедровицкого публикуется по изданию 2000 года с учетом рабочих материалов редакторов того издания – Г. А. Давыдовой и Л. П. Щедровицкого. Устный текст этих лекций был записан на магнитофон, потом расшифрован и перепечатан на пишущей машинке. В первом издании текст был исправлен, для того чтобы привести его к письменному, «читабельному» виду. Правка была минимальна – редакторы стремились тогда к сохранению «аутентичного» текста. В третьем издании редакторы руководствовались прежде всего установкой на адекватную передачу и сохранение логики рассуждения и понятийного аппарата автора. Для этого редакторами были внесены исправления (в том числе в схемы) и сделаны вставки в основной текст, поясняющие или облегчающие чтение. Вставки выделены квадратными скобками. В третьем издании были удалены все знаки сокращения исходного устного текста.

В отличие от первых двух изданий в этом широко использованы выделения курсивом. Во-первых, так отмечены логически акцентированные места текста: это и отдельные слова, словосочетания и, главное, тезисы и определения автора, важные для понимания содержания лекций. Во-вторых, курсивом выделены ключевые понятия и категории. Иногда они просто называются автором, а не вводятся систематически. Но за этим «называнием» в действительности стоит многолетняя работа самого автора и Московского методологического кружка. Поэтому после первого упоминания такого термина, выделенного курсивом, в квадратных скобках даются ссылки на литературу, где содержание этих понятий и категорий рассматривается более развернуто.

Схемы, приведенные в тексте, не являются авторскими (они не сохранились). Исключением являются схемы, которые автор приводит в своих публикациях и которые были использованы в данном издании. В этом случае после первого упоминания названия схемы дается ссылка на соответствующий источник из списка литературы, где она дана в авторской редакции. Для первого издания некоторые схемы были реконструированы Л. П. Щедровицким. Часть из них была использована и в этом издании, часть – удалена, а часть – исправлена в соответствии с содержанием лекций.

Магнитофонная запись четвертой лекции, по-видимому, не сохранилась. Все попытки разыскать эту лекцию не увенчались успехом. Ее содержание мы постарались восстановить ссылками на дополнительную литературу.

В этом издании впервые даны темы лекций – в соответствии с темами, которые сам Г. П. Щедровицкий называл слушателям. В редких случаях, где тема лекции не была озвучена автором (возможно сознательно) – она дана редакторами в соответствии с фактическим содержанием лекции. Внутренняя тематизация лекций дана редакторами. Она сделана с целью восполнить отсутствие предметного указателя, который, как нам представляется, в данном случае (устного, сложно организованного и зачастую просто ситуативного коммуникативного текста) невозможен, а потому неуместен. Подтемы лекций в этом смысле – лишь реперы для пытливого и вдумчивого читателя. Формулируя их, редакторы учли аналогичный опыт первого издания, а также работу Александра Прокофьевича Зинченко ^[9].

В третьем издании восстановлена датировка лекций по архивным материалам, в которых есть даты работы Г. П. Щедровицкого во Всесоюзном институте повышения квалификации Министерства энергетики СССР (ВИПКэнерго) с декабря 1980 года по июль 1981 года.

24 декабря 1980 г. Г. П. Щедровицкий начинает подготовку к организационно-деятельностной игре (ОДИ-9) по теме «Вступление в должность начальника управления строительством АЭС», которая продолжается до 24 мая 1981 г. (8 заседаний). В тот же день Г. П. Щедровицкий с тем же коллективом и по тому же заказу начинает подготовку к ОДИ-10 по теме «Программа социального развития коллектива строительства АЭС» (6 заседаний до 20 июня 1981 г.).

25 мая в Москве на базе ВИПКЭнерго одновременно с лекциями Георгий Петрович начинает ОДИ «Вступление в должность начальника управления строительства АЭС» (количество участников – 24 (22), 5 членов команды Г. П. Щедровицкого). Игра заканчивается 17 июня. В тот же день и на той же площадке (в Москве) Г. П. Щедровицкий начинает ОДИ «Программирование социального развития коллектива строительства АЭС» (заказчик – ВИПКЭнерго; количество участников – 24 (22), 5 членов команды). Лекции он продолжает читать до 8 июля, а игра заканчивается 14 июля.

В лекциях Георгия Петровича много ссылок (явных или неявных) на эти организационно-деятельностные игры с коллективом слушателей ИПК Минэнерго. Естественно, слушатели понимали, о чем идет речь, а современные читатели, если не учитывать контекста игровых ситуаций, могут оказаться в затруднении. Часто лекции переходят в «методологические консультации» по ситуациям, возникшим на игре. Сплошь и рядом Георгий Петрович организует коммуникацию со слушателями, заставляя их занять позицию «начальника, входящего в должность».

Это издание дополнено редакционными примечаниями. Многие реалии того времени устарели и непонятны сегодня; некоторые примечания даны с целью расширить контекст тех или иных высказываний Г. П. Щедровицкого, которые представлены и в других его работах. Это и разъяснение понятий, и библиографические ссылки, и цитаты, и факты, и персоны, упомянутые Георгием Петровичем. Кроме того, книга снабжена указателем имен, которые автор называет в тексте лекций, и списком литературы.

Список литературы состоит из двух частей: в первую включены все публикации, на которые есть ссылки в лекциях; вторая включает в себя дополнительную литературу, в которой категории и понятия, упомянутые в лекциях, а также история их разработки рассмотрены Г. П. Щедровицким и другими авторами специально.

Некоторые работы издавались многократно. В этом случае и в примечаниях, и в списке литературы выходные данные даются по последнему изданию или по наиболее авторитетному – собранию сочинений и т. д. Ссылки на художественную литературу везде даны без указания выходных данных.

В издание включены фотографии из архива Г. П. Щедровицкого.

* * *

Редакторы выражают свою искреннюю благодарность всем, кто содействовал подготовке этого издания: Людмиле Георгиевне Голубковой и участникам организованного ею семинара «Управленческие и методологические практики. Комментирование текста Г. П. Щедровицкого „Организация, руководство, управление“» (Султану Викторовичу Аббасову, Роману Николаевичу Гиренко, Марку Владимировичу Рацу, Владимиру Федоровичу Степанову, Анатолию Анатольевичу Якименко), а также Вере Леонидовне Даниловой, Виктору Андреевичу Заргарову, Сергею Ивановичу Котельникову, Михаилу Григорьевичу Флямеру и Матвею Соломоновичу Хромченко за предоставленные ими материалы и консультации.

Лекция первая.
Проблема профессии и профессионализации организаторов, руководителей и управляющих

История формирования управленческих кадров в России и СССР. Профессия менеджера. Научное и техническое знания. Схема акта деятельности. Социотехническая схема

25 мая 1981 г.

[В начале лекции] я должен обратиться к истории и обсудить некоторые исторические проблемы.

Первый пункт. В 80-е годы прошлого века в России происходит важный и значимый перелом. До этого образование было всегда прерогативой правящих классов. Например, существовал такой порядок: если человек кончал университет, он получал личное (ненаследуемое) дворянство. Даже гимназия была уже ходом на ступеньку выше. Университет – еще на ступеньку выше. Поэтому шла борьба вокруг того, кому давать образование, а кому не давать. Отсюда тезис, что-де не пустим «кухаркиных детей» в гимназии и университеты¹. Но промышленный подъем потребовал таких служащих, рабочих и солдат, которые должны были владеть азами техники и элементами науки, уметь читать чертежи и т. д., – в этом смысле образование становится не прерогативой правящих слоев, а обязательным для всех. Все переворачивается.

Однако если вы посмотрите на современную систему образования, то увидите, что там классовый подход все равно остался. В каждой стране есть два-три или несколько (в зависимости от размера страны) привилегированных учебных заведения, попасть в которые трудно. И поступают в них не столько для того, чтобы получить знания, сколько для того, чтобы попасть в компанию, которая будет дальше двигаться как одна «десантная группа». Это есть в Японии, Германии, США.

Во всех остальных учебных заведениях тоже учат, учат в обязательном порядке, и даже тех, кто не хочет учиться, – «тянут». Десятилетнее образование уже не прерогатива правящих слоев, не то, что завоевывают, – это обязательное образование. Поэтому сегодня обучением озабочен в первую очередь учитель, а ученики не очень-то хотят учиться. Это первый важный пункт.

Второй пункт состоит в том, что организационно-управленческая работа стала массовой. Это тоже важно. А поэтому рассчитывать на стихийное формирование и выделение личностей, на цеховую, неорганизованную систему подготовки по личному примеру стало невозможно.

Эти два момента как бы сошлись: с одной стороны – расширение контингента организаторов, руководителей и управленцев, а с другой – изменение назначения, функций и смысла образования – и среднего, и высшего. И вот когда это все сплелось, был остро поставлен вопрос на рубеже XIX и XX веков о профессионализме: можно ли руководить, управлять предприятием, не зная или почти не зная существа тех технологий, которые там развертываются? И дальше весь мир в этом вопросе разделился на две борющиеся группы.

Одна позиция (я выражаю ее предельно резко) состояла в том, что организаторы, руководители и управляющие – это точно такая же профессия, как ветеринар, агроном, учитель, врач и т. д., что их надо целенаправленно готовить к организационно-управленческой деятельности и давать такие знания в области организации и управления, которые принципиально безразличны к особенностям той или иной отрасли, того или иного дела, куда организатор и руководитель приходят. И в этом смысле человек, обладающий опытом и знаниями по организационно-управленческой работе, будет переходить из одной области в другую: из сельского хозяйства в промышленность, из промышленности в педагогику, и всюду будет работать одинаково здóрово как организатор, руководитель и управленец, ибо особенности технологии здесь не имеют никакого значения.

Согласно второй позиции это не так: человек, чтобы руководить сельским хозяйством, должен быть хорошим агрономом, чтобы руководить строительством, должен быть строителем – даже, я сказал бы, монтажником – и понимать законы жизни конструкций, сооружений. И поэтому надо дать ему прежде всего профессиональные знания специализированного типа, а уже руководителем он становится в силу личного таланта – умения строить отношения с людьми, увлекать их и т. д.

И так получилось, что в России эти проблемы обсуждались раньше, чем во всех других странах. Происходило это, как я уже сказал, в конце XIX – начале XX века. Готовилась революция, и теоретики революции обратили внимание на эти проблемы. В 1913 году появилась передовая работа, значимая до сих пор, – это книга Александра Александровича Богданова (Малиновского) «Тектология: Всеобщая организационная наука» [1].

Путь Богданова вообще интересный. Он принадлежал к сподвижникам В. И. Ленина, потом вступил с Лениным в конфликт², но при этом они сохраняли хорошие личные отношения. Ленин в 1909 году, как вы знаете, крепко разругал его в работе «Материализм и эмпириокритицизм» [10]. Богданов работал в разных областях. По образованию он врач-микробиолог, в 1926 году организовал Институт переливания крови, директором которого стал. И в 1928 году он умер, сделав себе прививки противохолерной вакцины, которую сам изобрел³.

Богданов положил в нашей стране начало огромному направлению – научной организации труда. В 1921 году был создан знаменитый Центральный институт труда. Организатором и руководителем этого института стал известный поэт [и давний соратник Ленина] Алексей Капитонович Гастев – один из учеников Богданова⁴. Вообще у него было много учеников, которые начали развивать это направление: у нас в стране стали создаваться академии организации и управления и делается попытка сделать эту область профессионализированной. В мире в целом это было тогда самое передовое движение.

Но смотрите теперь, какая здесь возникает коллизия. Это направление сталкивается со многими нашими тогда важными идеологическими установками. В конце 20-х и в 30-е годы существовала точка зрения, что мы нигде не должны допускать жесткой профессионализации. Любое закрепление профессиональной позиции человека, по Марксу, ведет к соответствующим классовым или стратовым различиям. Следовательно, люди в стране социализма должны быть практически депрофессионализированными.

Тут многое было связано с появлением конвейерного производства [и критикой тейлоризма]. Поэтому [в СССР] была такая практика: человек начинал работать на конвейере на одном месте, и, когда он его осваивал, его переводили на другое, потом на третье… После того как он проходил конвейер, его отправляли учиться в техникум, затем его возвращали назад в качестве мастера, он проходил еще ряд ступенек, после чего его отправляли в институт, а потом начинали двигать дальше.

Существовал и другой вариант, который сейчас разыгрывают немцы в ГДР⁵. Вы знаете, что там жесткая в этом плане система: с каждым работником учреждения заключается контракт, где, в частности, говорится, что если он, этот работник, будет изучать то-то и то-то, то учреждение обеспечивает ему непрерывное продвижение по служебной лестнице. Выдвижение [на очередную ее ступень] не является закрытым делом, а обуславливается темпами его собственного развития. Хочешь двигаться, учись, сдавай экзамены, делай определенные работы – будешь продвигаться. Нечто подобное, хотя не в форме контрактов, осуществлялось и у нас.

Такая практика подразумевала, что не может быть специальной профессии организатора и руководителя, а управлять должны все поочередно. А в принципе – общее собрание. И в связи с этим идеи Богданова относительно профессионализации организационно-управленческой работы столкнулись с идеологической установкой на всеобщую депрофессионализацию. Ему припомнили его старые ошибки, разгромили его еще раз. И начиная с 1930-го по 1960 год, до поездки Хрущева в Америку⁶, когда он привез оттуда Терещенко⁷, у нас существовала совершенно другая практика выдвижения руководителей. И эта линия намечена и сейчас, в решениях Съезда партии⁸. В докладе Леонида Ильича Брежнева сказано, что мы по-прежнему будем черпать кадры руководителей и организаторов из инженеров. А что это означает?

Но я вернусь несколько назад. Итак, что у нас было в 30-е годы? Мы довольно быстро вышли на первое место в мире по подготовке инженеров. У нас была мощная база. Московское высшее техническое училище (когда-то императорское, а потом им. Баумана)⁹ по постановке образования, по качеству подготовки с 80-х годов прошлого века занимало первые места на всех всемирных выставках. Причем это было настолько общепризнанным, настолько велик был авторитет этого учебного заведения, что, скажем, на заводах в Германии выпускник Московского высшего технического училища получал должность и высокую оплату без проверки. Поэтому естественно, что МВТУ стало основной «кузницей кадров», из него начали «вырастать» все новые и новые вузы, он расслаивался – на авиационный, энергетический, архитектурный институты и т. д. Шла подготовка инженеров. А параллельно отбирали наиболее талантливых. И дальше создавали нечто вроде цеховой системы.

Выдающийся организатор всегда имел плеяду учеников, которые его копировали, – часто до смешного: до манеры речи или размахивания руками, системы поведения, обращения с подчиненными и т. д. И шел отбор. Причем реально он у нас не учитывал технологических границ, потому что людей перебрасывали из одной области в другую совершенно свободно. И поэтому профессия работала часто вне границ отрасли. Но не было профессиональной подготовки организаторов и руководителей.

Здесь я отмечаю, что я вроде бы поставил проблему. Я обрисовал ситуацию. Может быть, с какими-то неточностями, может быть, где-то что-то пропуская. Вы должны достаточно хорошо эту ситуацию себе представлять. И каждый должен иметь в виду эти оппозиции и сам решать вопрос, как и что. Я лишь намечаю этот исторический контекст.

Так продолжалось до начала 60-х годов, когда Хрущев поехал в Америку, увидел там множество специальных академий для менеджеров – организаторов и руководителей, понял, что существует такое движение – менеджерское, или организационно-управленческое, что создается полным ходом особая профессия. И не только в Америке. Во Франции, в Германии, в Англии были организованы специальные вузы, которые готовят руководителей и организаторов. Причем бесполезно спрашивать: в какой области? Их готовят не для определенной области, их готовят быть руководителями.

И эти люди обладают – здесь я ввожу новое понятие, хотя оно вместе с тем и старое, – они обладают определенной техникой работы: «техникой» как набором средств. Мы сейчас часто говорим «оргтехника», имея в виду железки, а у них это, скорее, приемы, способы работы, правила самоорганизации. Менеджеры имеют совокупность сложных знаний, которые им преподают как профессиональным организаторам, руководителям и управляющим. Это не знания из той или иной технологической области – это знания о том, как руководить и управлять¹⁰.

И вот когда Хрущев все это увидел, он вывез [из США] Терещенко. Под редакцией Терещенко был переведен шеститомный «Курс для высшего управленческого персонала» [14] и издан в виде одного толстого тома [9]. Кстати, если кто-нибудь из вас не смотрел его, рекомендую посмотреть, если не весь, то шестой раздел и другие, касающиеся организации работы, там масса полезных советов; много интересных принципов и в первом разделе.