Образец на рис. 548 сделан из зеленого египетского фаянса; он был найден вместе с вазой с совиной головой и черной коробкой с рис. 266 и 267 в очень большой разбитой погребальной урне на самой стене, непосредственно к западу от царского дома. Очевидно, он служил ручкой от посоха, поскольку на противоположной стороне у него четырехугольное отверстие длиной 1 дюйм, глубиной 0,6 дюйма и шириной 0,4 дюйма, которое постепенно сужается к концу. На каждой стороне есть насечка по длине, в центре которой имеется отверстие, которое сообщается с четырехугольным отверстием и могло служить только для крепления вставленного в него посоха с помощью гвоздя. На внешней стороне мы видим квадратный выступ с двумя бороздками. Поскольку египетский фаянс слишком хрупок, чтобы служить для набалдашника посоха, то посох, который он украшал, мог быть церемониальным и использоваться для погребальных служб. Снизу он полностью остеклился, и по всей его поверхности есть отметины от огня, действию которого он подвергся; к нему повсюду пристали тонкие хлопья черного пепла. Другой предмет из египетского фаянса лежит передо мной сейчас, когда я пишу это; он также имеет форму набалдашника, но в нем проделано большое отверстие по длине. Он так сильно пострадал во время пожара, что его зеленый цвет разрушился, и он выглядит, как будто бы сделан из плохой пасты из белого стекла. Весь египетский фаянс, как и слоновая кость, указывает на связи между Троей и Египтом.

Рис. 548. Любопытный предмет, возможно рукоятка посоха из египетского фаянса. (Половина натуральной величины. Найдена на глубине от 26 до 28 футов)

На рис. 549 и 550 (последний имеет отверстие по длине) также, по-видимому, набалдашники посохов или ручки тростей, сделанные из зеленой стеклянной пасты. Оба украшены белыми или желтыми спиралями, которые не нарисованы на стекле, но содержатся в нем. Образец на рис. 551 состоит из зеленой стеклянной пасты, орнаментированной правильными белыми чертами; он также имеет отверстие и сделан почти в форме пряслица, однако он, собственно говоря, сюда не относится, поскольку найден был на глубине всего 6 футов.

Рис. 549–551. Стеклянные пуговицы. (Половина натуральной величины. Найдены на глубине: правая – 6 футов, другие две – 26 футов)

На рис. 552–554 я воспроизвожу три небольших шарика; на рис. 555 – бусину из белого стекла. Я обращаю особое внимание читателя на тот факт, что эти три шарика, бусина и две ручки от трости – единственные стеклянные предметы, найденные мною в ходе всех моих раскопок в Гиссарлыке; далее, что эти шесть предметов были найдены в третьем, или сожженном, городе и что никаких следов стекла не было обнаружено ни в одном из нижних или доисторических городов, если только рис. 551 в действительности не принадлежит к последнему доисторическому городу, что мне представляется сомнительным. Я скорее полагаю, что он относится к еще более позднему городу, шестому от материка, который, как я склонен считать, является лидийским по происхождению. Таким образом, весьма возможно, что все эти предметы были импортированы в Трою финикийцами.

Рис. 552–555. Три стеклянных шарика и одна стеклянная бусина. (3:4 натуральной величины. Найдены на глубине от 26 до 33 футов)

На рис. 556 – яйцо из арагонита изящной формы. Образец на рис. 557 представляет собой предмет из диорита неизвестного назначения. Кроме того, было обнаружено множество неотполированных шестиугольников из хрусталя, а также небольшая, тонко отполированная пластинка из хрусталя с четырьмя отверстиями; она могла быть деталью лиры.

Рис. 556. Яйцо из арагонита. (7:8 натуральной величины. Найдено на глубине 26 футов)

Рис. 557. Предмет из диорита неизвестного назначения. (Половина натуральной величины. Найден на глубине от 26 до 28 футов)

Переходим от этих украшений к более полезным предметам. На рис. 558 – очень примитивная расческа из кости; ее зубья могли быть вырезаны обычными пилами из халцедона.

Рис. 558. Костяной гребень. (7:8 натуральной величины. Найден на глубине 23 фута)

В следующей группе иллюстраций к тексту на рис. 559 – предмет из слоновой кости с тремя отверстиями, который мог служить украшением для конской упряжи. На рис. 560–574 – иглы или другие инструменты из обычной и слоновой кости для женской работы. Как я уже говорил, похожие иглы из кости были найдены в пещерах Дордони во Франции, а также в швейцарских озерных жилищах (см.: Кн. 1. С. 380). Они также часто встречаются в погребениях Германии. На рис. 575–580 – костяные шила, такие, как я уже описывал выше (см. там же). На рис. 581–584 – еще четыре шила из кости. На рис. 585–587, согласно профессору Вирхову, – рога лани, заостренные для использования в качестве шил. Похожие рога часто встречаются в трех верхних доисторических городах Гиссарлыка.

Рис. 559–580. Шила и иглы из обычной и слоновой кости. (Примерно половина натуральной величины. Найдены на глубине от 22 до 23 футов)

Рис. 581–584. Костяные шила

Рис. 585–587. Рога лани, заостренные и, возможно, использовавшиеся как шила. (Почти половина натуральной величины. Найдены на глубине от 16 до 26 футов)

На рис. 588–590 – кабаньи клыки, из которых последние два заострены. Однако представляется сомнительным, что они были заострены искусственно; скорее, их заостряли сами кабаны. Кабаньи клыки очень часто встречаются в руинах всех доисторических городов Гиссарлыка. Профессор Отто Келлер^[52] пишет на эту тему следующее: «Охота на кабана имела огромную важность в повествованиях и пластическом искусстве героических эпох. Судя по найденным кабаньим клыкам, это также было любимое занятие наших европейских обитателей озерных жилищ и жителей пещер^[53]. До сего дня кабаны часто встречаются в Троаде и прилегающих областях^[54]. Между Адрамиттием и Ассом и в других частях Троады кабаны каждое утро оставляют на земле следы там, где валяются в грязи. Кабаны часто встречаются в лесах Мисийского Олимпа, то есть рядом с Троадой^[55]; и в очень древние времена мифический кабан, что порвал Идмона, сына Аполлона (эпизод из легенды об аргонавтах)^[56], и тот жуткий вепрь, который опустошал страну Креза^[57], вышли именно из этих лесов. И в дубраве на вершинах Иды множество великолепных вепрей жирели для древних троянцев, ибо желуди были их любимой пищей. Могли они жить и в болотах на долине»^[58].

Рис. 588–590. Клыки кабана. (Половина натуральной величины. Найдены на глубине от 16 до 26 футов)

Рис. 591–598 изображают предметы, которые, согласно профессору У.Х. Флауэру из Коллегии британских хирургов, являются позвонками тунца и небольших акул.

Рис. 591–598. Позвонки акул, дельфинов и тунцов. (Половина натуральной величины. Найдены на глубине от 16 до 33 футов)

Теперь я перехожу к троянским литейным формам, которых всего было найдено около девяноста, почти все более-менее фрагментарные; почти все они сделаны из слюдяного сланца, несколько – из обожженной глины, и только одна из гранита. Рис. 599 и 600 воспроизводят два таких камня с формами для отливки боевых топоров и ножей, а также других инструментов или оружия, нам неизвестного, на всех шести сторонах. Из этих больших форм мне удалось получить невредимыми только четыре или почти четыре. Совершенно не опасаясь возражений, я могу откровенно сказать, что эти формы с углублениями для отливки на шести сторонах уникальны и не были найдены больше нигде; однако о том, что такие формы с углублениями для оружия или инструментов были во всеобщем употреблении в Трое, говорит большое количество разбитых экземпляров. Литейные формы, найденные в швейцарских озерных жилищах^[59], а также те, что были обнаружены в Венгрии^[60] и других местах, имеют углубления только с одной стороны^[61]. В Микенах я нашел две формы, у одной из них углубления были на шести сторонах, но они были предназначены только для отливки украшений^[62]. Эти троянские формы также отличаются глубиной самих углублений, которые в точности соответствуют размеру боевых топоров, ножей и т. д., которые надлежало отливать. Таким образом, очевидно, что эти углубления просто заполняли жидким металлом, а затем покрывали плоским камнем, пока заново отлитые предметы не остывали. В формах, найденных в других местах, процесс отливки проходил по-другому. Было два камня, в каждом из которых была форма оружия, которое было нужно изготовить, однако углубления в каждой форме составляли только половину толщины предмета; эти два камня соединяли так, чтобы оба углубления точно прилегали друг к другу, и так получалась форма для целого предмета. Как мы уже видели на форме с рис. 103 из первого города, в каждом из двух камней чаще всего было по два отверстия, с помощью которых их соединяли друг с другом^[63]; в каждом камне была небольшая бороздка, которая вела от края к каждому углублению; и когда оба камня соединяли, после этого бороздки так же точно прилегали друг к другу; вместе они составляли небольшое трубчатое отверстие, похожее на воронку, через которое жидкий металл заливали в форму. Однако, как может видеть читатель на гравюрах, эти большие троянские формы не имеют таких канавок, через которые можно было заливать металл; таким образом, очевидно, что процесс отливки был так прост, как только возможно: металл просто заливали в формы и затем покрывали плоским камнем.

Рис. 599. Форма из слюдяного сланца для отливки различных металлических инструментов. Найдена на башне. (1:4 натуральной величины. Найдена на глубине от 26 до 28 футов)