Родители Виктора разошлись, когда он учился в седьмом классе. Они не могли позволить себе развестись официально, поскольку в этом случае обоим пришлось бы поставить крест на своей карьере. Мать Виктора занимала ответственный пост в горкоме партии. Отец, доктор исторических наук, профессор, заведовал кафедрой в учебном институте. Под влиянием этого события, а возможно, просто по стечению обстоятельств, Виктор вскоре оказался в компании подростков, затеявших ограбление продуктового магазина. Не голод толкнул их на это преступление. Все ребята были из благополучных, обеспеченных семей. Просто хотелось новых ощущений. Ограбление не состоялось. Сработала сигнализация, приехала патрульная машина, и вся компания вскоре оказалась в отделении милиции. Используя свои связи, мать сумела вызволить сыночка из милиции, но о приеме в комсомол, что должно было быть залогом его дальнейшей карьеры, не могло быть и речи. Пришлось матери снова употребить свои связи и перевести сына в другую школу, да так, чтобы туда не дошла информация о произошедшем. Мама решила и эту задачу. Так что в комсомол он вступил без проблем. Конечно, этот факт не вошел в официальную автобиографию.

К десятому классу возникла дилемма, идти после школы в армию или поступать в институт. В армии грозил Афганистан. Оттуда один за другим шли цинковые гробы с останками солдат Советской армии. Пополнять их число не хотелось. Поступить же в институт в середине восьмидесятых годов было нелегко. И тут мама сделала, казалось бы, невозможное. Школьный дневник Виктора вдруг начали украшать отличные отметки. Оказалось, что он идет на золотую медаль. Приоткрылась боковая дверь, конечно же в историко-архивный институт, где заведовал кафедрой отец. Он принял эстафету от матери, и Виктор стал студентом.

В отличие от школы, учеба в институте показалась Виктору легкой и интересной. Первые три сессии он сдал на отлично, но в это время в стране у руля уже был Горбачев, и начали создаваться кооперативы. В них люди зарабатывали деньги, те самые деньги, которых катастрофически не хватало Виктору. Вместе с приятелем он создал торгово-закупочный кооператив, который прогорел в первый же месяц существования. Кое-как расплатившись с возникшими в результате предпринимательской деятельности долгами, год спустя Виктор предпринял новую попытку стать бизнесменом. На этот раз, заняв крупную сумму денег, он продержался почти полгода, по истечении которых прогорел снова, но влип при этом гораздо глубже, чем в первый раз. Кредитор поставил его на счетчик. Долг каждый день рос, впору было подаваться в бега. Уже тогда с неплательщиками расправлялись круто. В институте он в этот период почти не появлялся, но сессии продолжал сдавать успешно. Сказывалась экстремальная ситуация, в которой человек может сделать гораздо больше, чем в обычной жизни.

Виктора снова выручила мамочка. К этому времени она уже сменила горком на горисполком, заправляла нежилыми помещениями и знала, как разговаривать с подобной публикой. Она не стала посвящать сына в подробности своих разговоров с кредитором, но от него отстали, и он, вздохнув с облегчением, вернулся к учебе.

Все было бы хорошо, но тут мамочка вдруг решила женить своего непутевого сына. Подвернулась хорошая партия, и мама решила не упустить шанс. Наверное, Виктор пошел бы на поводу у матери из благодарности, что ли, но когда он впервые увидел свою суженую, а паче того, ее родителей, то однозначно понял, с таким семейством ему никогда не ужиться. О побеге он более не помышлял, но, пожалуй, неожиданно даже для самого себя сделал ход конем и в две недели женился на своей сокурснице Наталье Невской, которую раньше практически и не замечал, чем страшно разобидел мать и лишился ее поддержки на долгие годы. Отец же посмеялся над выходкой сына и взял его под свою опеку, тем более, что близилось окончание института и пора было думать, чем заниматься дальше.

Конечно же, все эти размышления никак не предназначались для ушей старца, который продолжал сидеть неподвижно, то ли внимая голосу Виктора, то ли думая о чем-то своем. А голос между тем продолжал повествование о благополучном шествии Виктора по жизни.

Действительно, брак с Наталией оказался неожиданно удачным. Веселая, легкая в общении, увлеченная собственными фантазиями, она не обременила жизнь ни трудностями быта, ни капризами. Наталья заразила Виктора интересом и к его собственной работе, направление которой сформулировал отец, когда до конца учебы оставалось всего несколько месяцев. Отец предложил Виктору взять темой дипломной работы, а потом и диссертации, исследование роли церкви в Европе в развитии научно-технического прогресса. По советским понятиям тема выглядела странновато. Идеология советского времени считала церковь опиумом для народа, реакционной силой, служащей в первую очередь собственным интересам, а также интересам царствующих фамилий. Исследования же реальной роли церкви в общественной и духовной жизни Европы в СССР вообще не велись. Поэтому уже первая работа Виктора, опубликованная им по материалам дипломной работы, вызвала широкий резонанс за рубежом. Его пригласили выступить с докладами на нескольких международных конференциях. Он почувствовал важность собственной работы, ее актуальность и востребованность в научном сообществе, что стало мощным стимулом для дальнейших исследований.

Не без помощи отца Виктор поступил в аспирантуру и приступил к работе в историческом музее. О предпринимательской деятельности он более не помышлял, что очень удивило сокурсников, окунувшихся в нее с головой. Предложенная отцом тема исследований захватила Виктора. Дни и ночи он проводил за чтением старинных книг, стараясь проникнуть в логику развития исторических процессов, на фоне которых постепенно зрели и крепли научные идеи и закладывались основы научных школ и научно-технического прогресса. Потом на одном дыхании написал диссертацию, ставшую если не бестселлером, то, во всяком случае, материалом, широко обсуждаемым в научных кругах, а мысль стремилась дальше, в глубь веков, к истокам познания.

Большую роль в формировании у Виктора интереса к науке сыграл, как ни странно, Гоша Грум. Став случайным образом другом семьи, Гоша заводил их всех своими совершенно неожиданными вопросами. Дебаты по ним между Гошей и Натальей иногда затягивались на целые дни, вызывая глухую ревность у Виктора. Со временем ревность переросла в неприязнь, которая распространилась и на жену, но обойтись друг без друга никто из них уже не мог. Гоша уже был соучастником затей Натальи и катализатором идей Виктора. Он и натолкнул Виктора на размышления о том, как, с чего и когда начался человек. Эти размышления долгое время носили абстрактный характер, но когда Виктор обнаружил неизвестные до того науке снимки наскальных рисунков, то с ними пришел и вполне практический интерес к их изучению, как к материалу, который, вполне возможно, содержит ответ на вопрос.

С этой мыслью Виктор почувствовал, что его голос готов иссякнуть. Все, что можно, он уже поведал старцу. Пора и ему включиться в беседу. Похоже, эта мысль оказалась услышанной. Правая рука старца оторвалась от посоха и поднялась вверх, останавливая говорившего. Виктор замолчал. Рука вернулась на свое место, а голова слегка повернулась в его сторону.

– Я выслушал тебя, молодой человек, – заговорил медленно старец, – не все мне понятно в твоей жизни. Я никогда не бывал в России и почти не встречался с людьми оттуда, но слышал о ней много, очень много. Вы живете в другом климате. У вас половину года землю покрывает снег. Оттого у вас совсем другой темперамент, другие взаимоотношения, другие представления о жизни. Вы молодая цивилизация. В те времена, когда в наших местах уже творилась история, на вашу землю люди еще только проникали, пытались заселить ее. Они отрывались от наших корней, забывали прошлое и начинали творить историю сначала. Вот и ты приходишь к богоискательству, отталкиваясь от науки. Это хорошо. Значит, наука способна вести к истокам, но нам они и так известны. Человека создал Бог. Боги научили людей первичным знаниям, как это делают родители со своими детьми. Мы дети Бога, знаем и помним об этом всегда. И ты найдешь Бога, если будешь искать. Я же служу Богу и людям одновременно. Промысел божий мне неведом. Не знаю его замысла и знать не хочу. Тебя же именно замысел божий интересует. Ничего по этому поводу тебе не скажу. Сдается мне только, что не все у тебя так гладко и хорошо, как ты рассказываешь. Впрочем, это твое личное дело. Но никогда не забывай о своих попутчиках. Это те люди, которые тебя окружают и которые окружают их. Те, с кем ты знаком, и те, кого ты никогда не видел и не знал, но которые живут в мире в одно время с тобой. Те, кто жил до тебя. Все они действовали и действуют разнонаправленно, но именно в этом, быть может, и заключается замысел божий: в бесконечном многообразии повторений своего подобия. А еще добавлю, что женщина, которая любит тебя, погибнет, спасая твою жизнь, и поделать с этим ничего нельзя.

Старец умолк, и Виктор понял, что аудиенция закончилась. Гнетущая тишина снова стала казаться невыносимой. Виктор скупо поблагодарил старца, но тот его уже как будто и не слышал. На улице было свежо, а в мыслях образовался кавардак. Безвестные попутчики, о которых надо заботиться, бесконечное и бессмысленное творение себе подобных, наконец, любящая женщина, смерть которой спасет его. Голова шла кругом, если допустить, что старец хоть в чем-то прав. Верить в его правоту не хотелось. Но вспомнился вдохновенный кудесник из «Песни о Вещем Олеге». Князь понял предсказание только тогда, когда оно свершилось!

К утру Виктор вернулся в отель, мучительно пытаясь понять, что же сказал ему старец и зачем вообще он ходил к нему. Наверное, просто из любопытства. Скорее всего, так и было, но Виктор не мог знать, что своим визитом к отшельнику он удовлетворил любопытство еще одного, неизвестного ему персонажа, который еще ночью получил по электронной почте подробные сведения о нем самом, его друзьях, их планах посетить Крит и изучить подвалы минойского дворца. Говорилось там и о найденных Виктором фотографиях наскальных рисунков, в которых он обнаружил что-то новое, до сих пор не известное науке. К чести старца, можно точно сказать, что не он был автором сообщения. Его составил совсем другой человек, один из тех, кто находился в подземелье вместе с Виктором.