Цитаты из книги «Нюансеры»

Ступеньки лестницы. Целая вечность подъёма. Не только потому, что нужно было ступать тихо. Казалось, этой лестнице не будет конца. Она вела не вверх, а вниз, в адские бездны. Морочила, лгала: вместо пекельного жара тянуло мерзким сквозняком.

громко хрустя ледяной коркой, окончательно заковавшей в каторжные кандалы месиво снега и грязи.

Смех просы̀пался на тротуар кусками колотого сахара.

Алексеев набросил пальто, надел шляпу. Что-то подсказывало, что курить следует на балконе, стряхивая пепел за перила, вниз, во двор, где его чуть не застрелили. Что-то подсказывало, а Алексеев с недавних пор стал чрезвычайно чуток к подсказкам такого рода.

Всё время, пока он безумствовал, горстями разбрасывая нюансы, Алексеев чувствовал, как меняется освещение квартиры, хотя света в реальности не убавлялось и не прибавлялось. Включались невидимые софиты, рампы и бережки; лучи бегали из угла в угол, сходились в точку, высвечивали одинокую алексеевскую фигуру, чем-то похожую на Дон Кихота в окружении призраков, убирали в тень контуры двух женских тел, оставляли от приживалок смутные тени. Когда освещение удовлетворило Алексеева, он перестал метаться.

В глазах Неонилы Прокофьевны плескался ужас, чистый как медицинский спирт. Взгляд Анны Ивановны сиял радостью. Так радуется приговорённый к смертной казни, когда ему велят идти на эшафот, и не надо больше ждать, мучиться, переживать одно повешенье за другим в воображении своём.

я человек свободный, я не добываю. Бедный, но свободный. – Бедный? – взорвался Алексеев. – Что вы мне голову морочите?! – Духовно бедный, – объяснил Лёва. – Очень.

– Кто эти? Они так чахлы, так чудно̀ одеты, Что непохожи на жильцов земли, Хоть и стоят на ней. Вы люди? Можно Вас вопрошать? Вам речь моя понятна? Ответьте, если вы способны: кто вы?

– То приваживает, как велела хозяйка, – ритм ускорялся, делался сложным, замысловатым. – То отваживает

– Вы не должны падать, – продолжил Кантор на русском, – ударяться, рисковать собой, получать увечия, становиться жертвой нападения. Это исключено. Раз это происходит, это говорит о том, что с вами работают, погружают в холодный мир. Два взаимоисключающих процесса, понимаете? Это нарушает погружение убийцы, делает его скачкообразным… – Кого? – хмыкнул Алексеев. – Убийцу? – Процесс. Не придирайтесь к словам, мы не в театре.