– Да, знаете, хорошего немного. С тех пор как столицу перенесли в Космоград, этот специально для этого построенный городок, Москве стало остро не хватать столичных денег, и все наши радости жизни поугасли. За эти годы так всё изменилось в московской жизни. Вы же знаете, сегодня Москва самый грязный город России. Денег нет на уборку улиц, особенно окраин. Мусор вывозить в соседние территории не позволяют, да и некуда: все земли уже заняты аграриями. Сжигать мусор тоже запретили: воздух итак отравлен производствами и транспортом. Все отходы теперь возим за тридевять земель по договорённостям. Вы не поверите, жители, раньше съезжавшиеся в Москву, теперь бегут из неё в деревни и малые городки. Посыпались болезни… Вот и я прикатил к вам подышать свежим воздухом. Вы же тут, говорят, вокруг себя деревень вырастили… Как вы с ними общаетесь? Ведь у вас, как я понимаю, денег нет в обращении?

– Ну почему же нет денег? Это мы внутри Счастливой деньгами не пользуемся. Нам хватает общественных фондов. Но для этих фондов мы зарабатываем по госзаказам деньги, на которые закупаем поставляемые по договорам с государством товары, да и с другими поставщиками и потребителями нашей продукции рассчитываемся, как в любом товарном производстве, деньгами или прямым обменом. Все наши внешние отношения остаются товарными. Но скоро от нас отделится новая коммуна. Людей стало много уже. Строим новую рядом. Вот с нею у нас тоже будут нетоварные отношения, общие фонды. И у каждой – свои фонды тоже. Думаем, как объединиться в один комплекс матери и дочке. Свои же все, родные. Это выгодно. Можно создавать общие программы, культурные мероприятия, лаборатории и учебные аудитории, военные тренировки и учения. Многое станет дешевле, если вместе.

– А что это тут за интерьер? О чём это так расписано?

В разговор вступает Светлана.

– Да это, Толик, у нас почти сакральная легенда живёт в этих краях. Можно сказать, один из главных моральных канонов. Говорят, когда-то в далёкой древности тут произошло… Хмм, да тут это каждый ребёнок знает и почитает. Короче, десятки тысяч лет назад… в деревне на берегу реки Таёжной… жили-были… ну, молодая семья, мужчина и женщина с двумя детьми. Жили дружно, как все… в «золотом веке». И однажды поссорились. Крепко обиделся Светозар на жену Роксалану. Ушёл из дому. Бросил и её, и детишек, и дом родной, и деревню. Хорошим охотником был. Построил себе домик в лесу и забыл о своих родных. А Роксалана затосковала сильно и заболела. Слегла. Плохо стало деткам, малы ещё были совсем. Поначалу отец Роксаланы присматривал за домом, но вскоре и он заболел. Деревня-то была вся из родственников, помогали, кто чем мог. Прошло полгода. У Таёжной был живописный водопад. Где-то между деревней и новым домом Светозара. Стал он похаживать к этому водопаду. Сидит задумчиво, детишек своих вспоминает, Роксалану. Слушает, как журчит вода, любуется на сверкающие на солнце брызги и молча разговаривает с водопадом. Жалуется на жизнь свою. Уже и обида прошла на жену, а прощения всё не наступало. Не зря народ говорит, как порванную ниточку ни связывай, а узелочек всё ж остаётся. Как разбитую вазу ни склеивай, а всё ж не целая. И хочется к деткам, а гордыня держит. К этому же водопаду и Роксалана стала приходить. Тоже кому-то излить душу, о своих горестях поплакаться. Совета у речки спросить. Так однажды они и встретились тут у водопада. Столкнулись носом к носу и воспылали их сердца любовью с новой силой. Пуще прежнего. Только, не готовы они были перешагнуть через свою гордыню, через обиды. Разошлись снова в разные стороны. Он на правом берегу сел на камушек, она – на левом на поваленной ветром берёзке. И каждый из них задал вопрос говорливому водопаду. Совета у старика спросил, как им жить дальше, что делать? И бурлящий страстями, много повидавший в жизни водопад вдруг проговорил: «Спросите сердца свои, совесть свою! Они вам лучшие советчики. Никто так строго не осудит человека, как он сам себя. Внутренний голос вам всё подскажет. Его и слушайте! Вы о своих бедах печётесь, а не болит ли у вас сердце о ваших детках, их печалях, о вашей деревне? Ведь дети без отца беззащитны, беспомощны. И деревне мужские руки всегда нужны. Помните: жить надо по совести!» Глубоко запал в души Светозару и Роксалане этот совет таёжинского водопада, снова пришли они к месту встречи их, обнялись, поцеловались и простили друг другу обиды. А в деревне Таёжной так и закрепилась мораль «жить по совести», по велению сердца, слушая свой внутренний голос, советуясь с ним. Вот на интерьере этом и изобразили фигурки Роксаланы, Светозара и детей их. А этот огромный высотой с десятиэтажный дом водопад за стеклом, из которого в зале вокзала истекает вода, изображающая речку Таёжную, создали местные мастера в напоминание всем проходящим через этот аэровокзал главную мудрость водопада – жить надо по совести. Вот такая у нас тут почти сакральная история. Этой моралью мы и живём.

Рассказанная Светланой легенда как-то заставила нас всех призадуматься немного. У каждого проскользнули свои какие-то воспоминания, мысли. Ведь у всех есть какие-то поступки, вызывающие угрызения совести о неверных шагах, совершённых нами когда-то.

– Ну, нам пора поспешить к поезду, – засуетилась Светлана, разряжая созданную её рассказом психологическую атмосферу. Знаешь, Толик, тут у нас недавно пустили прямую ветку на Счастливую. Это поезд на магнитной подушке. Теперь от Хабаровска до коммуны всего полчаса езды. Скорость… как у самолёта. И в вагонах комфорт прекрасный. А ещё, поезд летит через наш агрокомплекс, внутри него, под стеклянной крышей. На высоких сваях. Кругом зелень, чистый воздух круглый год… Да скоро сам увидишь. Мы уже успели привыкнуть. Говорят, к хорошему привыкаешь быстро.

Подошёл поезд, мы вошли в салон, сели и выбрали прохладительные напитки из бортового холодильника.

– У меня вот вопрос появился, – заговорил Анатолий. Вы ходите в ресторан, напитки берёте, поезд вот… У вас же нет денег. Чем вы расплачиваетесь за всё? Ведь поезд государственный, не собственность коммуны.

– Ну, Анатолий, это просто, – засверкала глазами Светлана. У Счастливой подписаны договора со многими предприятиями на обслуживание наших людей. В одних случаях, как в ресторане аэропорта, достаточно простой расписки на чеке, который тут же пересылается в Центр коммуны на расчёт. Для поезда, коммуна оплачивает фрахт десяти ежесуточных рейсов, приуроченных к прибытию и убытию самолётов. Причём, это поезда прямые, безостановочные и бесплатные для любых пассажиров, независимо от членства в коммуне. Правда, на некоммунных пассажиров государство даёт дотации дорожной компании. Немного. Так ведь к нам из аэропорта и пассажиров едет немного. Это деловые партнёры, экскурсанты и туристы… Ну, ещё какие-нибудь немногочисленные граждане вроде государственных чиновников.

Между тем поезд влетел на территорию Счастливой. Замелькали зелёные стенки ягод и овощей, рощи фруктовых деревьев и цветочные клумбы. У меня эта дорога вызывает чувства восторга и гордости. Ведь и я приложил часть своего интеллекта к её созданию.

– Да, мы тут долго выбирали, как сделать зимние дороги бесснежными. И шоссейные, и железнодорожные. Пытались под ними трубы с горячей водой прокладывать, и электрические термокабели пробовали и жидкие антифризы, и механические способы… Выбрали свободный проезд внутри нашего агрокомплекса. У нас две главных дороги: поезд и авто. Остальные на них ориентированы. Зимой и летом все дороги в зелени, вдоль дорог экзотические растения и цветы, фруктовые деревья, стенки овощных и ягодных культур на аэропонике и гидропонике. Под дорогой каналы с рыбками – рыбное хозяйство и спирулина. Тут всё автоматизировано. Почти нет ручного труда. У нас ведь все коммунары работают в агрокомплексе по графику. Получается два часа в неделю. Зато такой тут воздух, что все рвутся в этот эдем подышать ароматом цветов, полюбоваться красотой флоры и фауны, сорвать так и просящиеся в рот ягоды. Заодно и что-то сделать по уходу за комплексом. Ведь у нас к нему отношение как к нашему общему достоянию. Отсюда автоматические линии поставляют на общинную кухню свежую зелень к нашему столу. Агрокомплекс – это у нас всеобщее наслаждение.

Полчаса пролетели как мгновение, и поезд стал замедлять свой бег, почувствовалось во всём приближение конечной станции. Замелькали дорожные знаки, и поезд остановился между двумя вокзальными залами. Слева – зал тоннельного перехода в коммунный город-дом, справа – зал туристической гостиницы. В дом коммуны посторонних не пускают. Вход в него со станции через пропускной тоннель, насыщенный многочисленными системами контроля. Тут и проверка лица, и глазных радужных оболочек, и рук… и даже искусственный интеллект. Есть и контроль наркотиков, взрывчатых и отравляющих веществ, и оружия… Есть и противовирусный контроль и проверка на возможные болезни. Проверка не занимает много времени: всё происходит по ходу. Отсюда – прямой вход в нашу Счастливую.

Справа, в приёмном зале первого этажа гостиницы, расположены стойки регистрации и информации посетителей, сувенирные магазинчики, рестораны и кафе, музей коммуны, блок медицинской помощи, зал ознакомления туристов и экскурсантов с порядками на территории коммуны, её картой-планом и первичной видеоинформацией. Здесь же есть и залы развлечений и детские залы. Выше первого этажа находятся жилые помещения в точности копирующие помещения проживания коммунаров в их общинном городе-доме, так что туристы в полной мере могут ощутить их быт. Столовые туристов на первом этаже также организованы в стиле коммуны, где все процессы максимально автоматизированы, где повара-автоматы предлагают меню из тысячи блюд на выбор в сиюминутном исполнении и при самообслуживании. Набираешь цифровой код блюда, нажимаешь кнопку ВЫДАТЬ и слышишь вежливый голос готового общаться с вами андроида:

– Пожалуйста, получите ваш заказ!

Как правило, экскурсанты и туристы прибывают сюда по заранее приобретённой путёвке, которую здесь и предъявляют. Но в периоды спада туристического бума путёвки можно купить и прямо здесь в регистратуре. Гостиница и весь туристический комплекс управляются Счастливой, но не эксплуатируются ею. Под жёстким контролем коммуна сдаёт его в аренду частной туристической компании, которая и организует тут все процессы, маршруты, объекты и графики экскурсий.

Я заранее заказал номер в гостинице для Анатолия, и Светлана повела своего друга на регистрацию. По тому, как светились ласками их многоговорящие глаза, я понял, что им не терпится остаться наедине, и решил попрощаться до следующего дня.

 
                                                    * * *
 

Наконец-то дверь комнаты закрылась и Светлана и Анатолий, уже не сдерживая себя, бросились в объятия друг другу. Лицо Светланы покрывалось лихорадочными поцелуями… Глаза… Эти огромные глаза… Снова и снова… щёки… губы… шейка… И она страстно отвечала… Его пальцы ласкали волосы… Аромат волос сводил с ума… Как это её возбуждало! Поцелуи, объятия… ещё и опять… Она ощутила его руки на своей спине… грудях… Распахнулась её блузка… Груди… Он обнимает губами соски, целует, сосёт… Дрожь побежала по её телу… груди налились желанием… соски потвердели… А он всё целует, ласкает… Запах женщины! Вот его руки уже на голой спинке, поползли по позвоночнику вниз… ягодицы, уже в трусиках… клитор… Горячая волна крови покатилась вниз… животик, клитор… Ах, там уже его руки! Тысячи мурашек, бабочки захлопали крыльями по животику. Нащупала пенис… брюки слетели вниз… Вот пенис уже в её руке… а его руки всё ласкают и ласкают клитор… Губы целуют снова и опять ротик, шейку, плечи, груди… Уже… в постели…

– Любимая… Светочка… желанная моя! Хочу… очень хочу…

– Толинька, счастье моё, как я ждала! Ну, скорее же!

Её голос, нежный, сладкий, упоительный неудержимо увлекал.

Влюблённые поплыли в космические дали, растворились друг в друге, наслаждаясь взаимной близостью, ауры слились.

 
                                                    * * *
 

Жилой блок гостиничного номера Анатолия – копия жилого блока мужской части коммунаров среднего возраста. Деление общины по возрасту и полу, так называемое естественное разделение труда,