ГЛАВА 11. Награждение в Кремле

А награждение будет в Кремле! В Кремле!

Уже само осознание этого факта, заставляло сердце Саши биться учащённо! Неподалёку от Красной Площади, в условленном месте, нашего Санька, надлежащим образом проверили, погрузили в спецавтобус, где уже собрались другие награждаемые. Там молодой майор ФСО провёл с ними первичный инструктаж, а его помощники первичный досмотр. Соискателей высокого звания тщательно, но, по возможности деликатно осмотрели. Затем автобус проследовал через Спасские Ворота и остановился близ Первого пункта Комендатуры.

Через полчасика героев стали выводить по одному, каждого сопровождал сотрудник ФСО. На входе в грандиозное помещение – вотчину Ответственного Инструктора по Вопросам торжественных церемоний, При досмотре Александр выложил свой мобильник, ключи и прочие ненужные для данного мероприятия аксессуары. Из металлических предметов при нём оставили только пряжку ремня, который тщательно осмотрели и разрешили не снимать. Сама цепь «приготовительных процедур», как выразился офицер, уже начинает вызывать в награждаемых нервный стресс, поэтому многие подходят к завершающей все эти муки церемонии – чуть не на последнем издыхании. К моменту награждения некоторые теряют дар речи и могут лишь улыбаться и кивать головой.

Это нормально. Главное, чтобы не было обмороков! – именно так требовала внутренняя инструкция, регламентирующая порядок «подведения субъектов награждения к завершающей фазе основной церемонии». В витиеватой инструкции так и записано! После ряда непременных процедур по линии безопасности (шутка ли – люди вступают в прямой контакт с Президентом!), группу Героев России отделили от менее статусных виновников торжества (всяких лауреатов, «заслуженных всех мастей» и прочая) и поместили в отдельное помещение, где рассадили за обширным круглым столом. В глубине просторного зала, находился другой стол, поменьше. За ним сидела дама и представительный седовласый человек с лицом доброго волшебника. Они отвечали за «подведение героев к важнейшему событию, в здравом и бодром состоянии» (так в инструкции).

Претендентов на награждение по очереди подсаживали к парочке (немного напоминающих приветливых сотрудников ЗАГСа) и те в непринуждённой беседе снимали (как им казалось) стресс с получателей высоких наград.

Сашиным соседом справа оказался какой-то азиат монголоидной внешности. Про себя Санёк сразу окрестил его китайцем. Позже выяснилось, что это пастух не робкого десятка – Бабу-Доржо Михайлов из бурятского села. Его героический подвиг заключался в том, что он отогнал отару овец подальше от лесного пожара. Да не только отогнал, но и не поленился трактором вспахать вдоль поля полосу, чтобы приближающийся огонь не перекинулся дальше. Смекалку пастуха оценил руководитель района Винету Дамдинов, и вскоре представление к званию Героя Российской Федерации Бабу-Доржо Михайлова устремилось на самый верх. Там его с радостью утвердили. Президент очень любил награждать представителей самых разных национальностей и народов России. Это должно было символизировать то, что обделённых граждан в Российской Федерации нет, все любимы и, даже просто за такое трудовое рвение, любой житель страны может получить у нас звание Героя.

Украдкой Саня благодушно наблюдал за бурятом, благодаря чему и вовсе успокоился. Тот был очень забавный, вертел головой по сторонам и восхищённо охал.

«Если и такой чудак тоже получает Героя, то всё в порядке, нечего и нервничать!» – думал Потехин, немного придя в себя от треволнений. Меж тем героический пастух захотел пообщаться с соседом. Он добродушно пихал Александра локтем в бок и указывал пальцем на лепное великолепие помещения: – Ого себе, да!? – Ага! – согласился Потехин.

– Бабу! – тихо сказал бурят, протягивая руку и широко улыбаясь.

– Что бабу? – не понял Саня.

– Имя моё такое! Бабу-Дорджо! – улыбнулся бурят. – Это если полное. Русские второе не запоминают, а первое легко помнят, только немножко улыбаются.

– Понятно, – растерянно кивнул Саша, сдерживая улыбку. – Первое твоё имя попроще.

Саня хоть и успокоился, но был несколько придавлен своими мыслями и торжественностью момента. Он даже забыл представиться соседу в ответ. А сосед всё ёрзал на мягком «гамбсовском» стуле и вертел головой. Очевидно он тоже волновался, но есть люди, которые волнуясь ведут себя тихо, а иные – наоборот, начинают в волнении много болтать.

– А я считай в юрте вырос! – шептал он в ухо Сане. – Не юрта, конечно, в них одни чучмеки живут. Однако и не дом как у вас! Не думал, что в таком дворце окажусь. Президент пригласил! Сам!

– Сам тебе позвонил? – ехидно поинтересовался Санёк. (он сейчас не был настроен трепаться)

– Нет! – замотал головой пастух. – Президент только сам пригласил! Я же говорю – при-гла-сил! Меня. Понимаешь? А позвонил мне – Винету! Это наш…

– Ага! Здорово! – перебил Потехин, сердито улыбаясь и досадуя на неугомонного соседа. Сане хотелось собраться с мыслями, да и прочувствовать, что называется, величие момента. А тут, понимаешь ли, юрты!

– Мне, – продолжал доверительно бормотать Бабу, – когда Бато-Мунко уважаемый, это наш старейшина такой, бывший шаман… хороший человек, сказал – будешь Героем всей страны, я даже заплакал… Не верил я сразу даже.

– Ага, понятно…

В это время в помещение вошёл импозантный молодой человек и подойдя к нашими собеседникам, приятным голосом попросил прекратить разговоры. Как потом узнал Саня, разговоры между награждаемыми не допускались инструкцией, чтобы снизить риск какого-то сговора на провокацию. Поняв, что за присутствующими ведётся пристальное наблюдения, оба награждаемых послушно притихли. Остальные соискатели наград сидели чинно и молча. Приятногласый товарищ некоторое время постоял у стола и посчитав миссию выполненной, степенно покинул помещение.

Однако, как только тот ушёл, притихший было Бабу-Доржо наклонился к уху Потехина и торопливо зашептал:

– А геологи, что приезжали к нам называли меня Жорик! Почему Жорик, да? Не могли имя…

– Тише! – цыкнул на него Саня и для убедительности прислонил к губам палец. – А то нас выведут отсюда. Без наград.

– Выведут, выведут! Как не выведут! – согласился Бабу-Дорджо активно кивая. – Уже долго-долго держат, однако! Скоро выведут.

И наконец торжественный момент настал!

– Для награждения вызывается Александр Сергеевич Потехин!

Саня очень боялся, что в подобный момент его может разобрать понос или, скажем, начнёт тошнить на нервной почве. Человек – слаб! Ведь мы можем сколь угодно хорохориться, но русский человек уж так устроен, что даже проходя предполётный контроль на посадку в самолёт, мандражирует так, будто планирует провоз как минимум мешка героина. Что уж тут говорить о Тронном зале Кремля!

Но всё обошлось благополучно. Помогала Санина ирония и в особенности – его самоирония. Он видел себя со стороны и про себя же посмеивался, мол, нашли героя: чувак от тёток из ЖКХ чуть не под кроватью прячется, а – туда же!

Одним словом, Александр Потехин вполне достойно пережил процедуру награждения, в том числе и обязательное фотографирование с президентом. Правда индивидуальных фото с Самим не было, чай – не народные артисты или великие учёные. Зато был сделан снимок где справа и слева от главы государства выстроились все десять новоиспечённых героев страны. Впоследствии Санёк досадовал, что снимок подпортила огромная голова прославленного чабана Бурятии, который, невольно и стал гвоздём фотографии!

– Такою физиономию – только на рекламу кумыса помещать! – ворчал Александр после того, как фельдъегерь доставил ему под роспись драгоценные фото. Надо сказать, предчувствия Санька не обманули. Все, кому он показывал впоследствии эти снимки спрашивали: – «А кто это такой смешной, мордатенький рядом?» Шовинизм и прочие предрассудки тут совершенно не при чём – их не было, да и быть не могло! Просто не вязался этот забавный товарищ с нашими народными представлениями о скуластых героях с квадратной челюстью и лицом как у памятника Алёше.

Саня решил, что лучше бы в этот день его награждали, например, с бойцами «Альфы» или на худой конец, в компании героических полярников. Ведь при просмотре фотографий нас всегда ассоциируют с тем, кто на снимке с нами рядом. А уж когда речь о подобных, эпохальных фото – тем более!

Вечерняя трансляция этого торжественного события только подтвердила Сашкины мысли. Штатный кремлёвский корреспондент взял интервью, как назло, только у пастуха Михайлова и тот подробно рассказал, как отгонял овец подальше от огня. Будто они сами бы не отбежали, если б припекло!

Так уж устроен был наш Александр. Он всегда был чем-то недоволен. Тут бы скакать от гордости и радости, а он…

ГЛАВА 12. Визит в родную школу

Майя Георгиевна не могла нарадоваться, глядя на как бы воскресшего из «житейского праха» сына. С тех пор как тот получил звезду героя, она стала выходить на люди только в праздничных и торжественных нарядах. Казалось это событие добавило и ей веса, какой-то даже степенности. Мать Героя – это не шутка!

– А я и не удивляяяюсь! – задумчиво говорила оно, этак, слегка нараспев. – Сашка тюфяком-то никогда не был! Не на своём месте он был, – это да! Он же прирождённый лидер, герой! Ему бы с младых ногтей в полиции работать! Или в Госбезопасности. Самое место. Он же психолог, людей насквозь видит; смелый, инициативный. Помните, я всегда это говорила?

Вообще-то мама всегда говорила обратное, но сейчас она и сама твёрдо верила собственным словам. У женщин это иногда получается.

А брат Николай хорошо помнил, что говаривала про «инициативного» Санька мать, но деликатно не спорил. Хотя и не спешил подтверждать. Не спорил он, считая это занятие бессмысленным, а не подтверждал, поскольку не было сил поддерживать это, мягко говоря, искажение действительности. К слову, некоторое время Николай всё не мог поверить в происходящее с родным разгильдяем; всё это стряслось как-то резко и очень неожиданно.

Зато его жена Людочка, усердно поддакивала свекрови. – Да, да! В нём всегда было что-то такое-эдакое, Марсовское!

По случаю награждения Саши Потехина, в родной школе героя прошёл День Подвига. Висели разноцветные шары, всё было торжественно и с помпой. Завуч Пелагея Ниловна, хотела, чтобы слово взяла бывшая классная руководительница героя – Мария Марковна, педагог со стажем. Однако та наотрез отказалась, сославшись на боли в горле. Недоумённо посмотрев на неё, завуч решила взять слово сама. По-армейски одёрнув фалды жакета, Ниловна вышла к небольшой, видавшей виды «трибуне». Та знавала на своей фронтальной стороне, ещё изображение герба Советского Союза, который даже не снимали – мол, кощунство же, а просто залепили двуглавым орлом в свете быстро бегущего времени.

Открывая сие мероприятие Пелагея Ниловна призналась, что примером для молодёжи могут служить оба Потехина! Оба они, мол, и головастые, и смышлёные, и совестливые! Оба были примером для подражания, но именно в Саше, в Александре – всегда чувствовался какой-то несгибаемый стержень, какой-то невероятный, доселе нераскрытый потенциал. Этим, мол, он и отличался от брата Николая, – парня тоже очень достойного, смелого и доброго. Аудитория чинно слушала, и, что удивительно, на сей раз почти не было привычных разговорчиков и смешков на галёрке.

Удачно и резво начав, пожилая Пелагея Ниловна отдышалась, чутка театрально помолчала, обводя аудиторию внимательным взглядом поверх очков… и бойко продолжала:

– А Саша, Александр… В нём всегда чувствовалась какая-то недосказанность, он никогда не суетился… Словно бы готовил себя к чему-то настоящему, высокому, что остаётся в веках, о чём потом слагают песни! Вот Коля-то немного другой был: внимательный, хваткий, конкретный, более предсказуемый, что ли, да? От него всегда знали – чего ждать. Вот, от Саши… Александра Сергеевича – не всегда.

При этих словах страдающая горлом Мария Марковна резко опустила глаза, силясь скрыть усмешку.

Далее дама немного порассуждала, о том, что на таких как достойный, серьёзный Николай Потехин, наша планета Земля держится (Коля, в отличие от Саньки, всегда был её любимчиком), а за таких как Саша нас, мол, Господь Бог простит и помилует. При последней фразе пожилые педагоги едва сдержали улыбки – в советское время, молодая и пламенная Пелагея Ниловна преподавала Научный Атеизм» и отличалась агрессивным безбожием. Наконец завуч наговорилась всласть и угадав растущее нетерпение присутствующих торжественно провозгласила:

– Один из лучших учеников 405 школы, Герой Российской Федерации и просто настоящий мужчина – Потехин Александр Сергеевич!

Надо сказать, что при пассаже о лучшем ученике школы, по лицу «брата Коли» скользнула тень змеиной ухмылки. Ведь Санёк никогда не был не только «из лучших учеников», но и среди худших – лучшим тоже не был.

Под гром аплодисментов Саня резво зашагал к сцене, причём все (и он сам тоже) заметили, что у него развязан шнурок на левом ботинке.

– «Тоже мне, Гагарин, мля»! – сердито подумал он заметив это и досадуя на мать, которая чуть не насильно сняла с него привычные ногам чёрные кроссовки и впарила эти негнущиеся боты!

Тщетно скрывая некоторое смущение, вызванное и шнурком и пресловутым «лучшим учеником школы», он громко откашлялся и обвёл взглядом собравшихся. Накануне визита в родную школу, Саша весь вечер штудировал некое ораторское пособие. Его впарил ему ещё Борис Ефимович, сопроводив подарок напутствием, что теперь Сане придётся говорить часто, а значит надо тренироваться! «Искусство публичного выступления» от профессора Духовского. Параллельно с тем он накропал проект своей речи. Как человек начитанный, Саня обладал развитой, грамотной речью – тут было всё в порядке. Однако, как «вечно второй» он был недостаточно уверен в себе, и имел массу комплексов, для оратора серьёзный минус.

Но, понемногу проникаясь своим нынешним положением, парень обретал уверенность в себе, некую степенность, хотя работы в этом направлении был непочатый край. Одёрнув пиджак, к которому он всё никак не мог привыкнуть (но не цеплять же звезду героя к свитеру), Саша приветливо поклонился публике и дождавшись, когда стихнут аплодисменты начал выступление.

– Здравствуйте, ребята! Здравствуйте взрослые! Спасибо Вам за такой тёплый приём…

Тут его телефон заиграл песню «Наша служба и опасна, и трудна». Он хотел его выключить и продолжить, но сразу сообразил, что такой позывной означает, что звонит Василевский. Василевских – не отключают!

– Извините, друзья… Очень важный звонок… Из Службы Президента!

С этими словами он «заалокал» в трубку и выскочил из аудитории за дверь.

– Как был малахольным, так и остался! – пробормотал брат Николай на ухо жене. – Какую-то «Службу Президента» приплёл! Что есть такая Служба?

– У Президента – много Служб! – цыкнула на него жена, сердито дёрнув за рукав.

«Другой уровень стал у парня! Совсем другой!» – смекнула мать, гордо улыбаясь.

Между тем, по незаметному публике, сигналу, монументальной Пелагеи Ниловны, велеречивое знамя собрания подхватила молодой педагог Алёна Игоревна, биолог. Прежде, она закончила эту же школу, куда и вернулась впоследствии, уже учительницей.

– Историю, ребята, пишут романтики! – надрывно и звонко провозгласила Алёна. – Люди окрылённые, мало думающие о личной выгоде! Я знала обоих Потехиных, мы учились в параллельных классах. Дружила с ними…

Тут нужно сказать, что в старших классах Алёнка активно липла к отличнику – успешному и перспективному Николаю, а тот, хотя и реагировал охотно, но был неприступен для серьёзных, длительных отношений. Но амбициозной девушке хотелось большего чем просто развлекалово.