И в танце буйном всё кружатся,

Ведь вскоре, может всё так статься

Придётся тем друзьям расстаться,

О чём мы вам расскажем в кратце.

Когда беззвучно трубы грянут,

Все нимфы, эльфы, феи прянут,

И разлетятся по цветам,

Уютно разместятся там,

И скроет их бутон зелёный.

На дно уйдёт бутон тот оный,

Где так приятно в грёзу впасть,

Смиривши буйный нрав и страсть.

Листы ж достанутся лягушкам,

Зелёным, ветреным подружкам.

И разноцветию стрекоз.

Когда ж, явИтся дед Мороз,

Листы спланируют на дно.

Теперь им будет всё одно,

Ведь их убьёт богиня Мара

И осени, седая хмара.

И до весны продлится сон.

Разбудит снова Купидон

Цветок, чарующий нимфеи,

Посредь лесов Гипербореи.

И гимн воздаст свой Хорсу снова,

Ведь Хорс, всему у нас основа.

1 января 2010 г.

Серебрятся лунным светом облака

Серебрятся лунным светом облака,

Они призрачно неспешны как века.

Будто лёгкие лодейки детских лет,

Оставляют облака на небе след.

Проплывают, будто призраки в ночи,

Не скрывая огонёк ночной свечи.

Золотистой, будто блин, луны небес,

Этой спутницы влюблённых и повес.

Пропускают чрез себя мерцанье звёзд,

И туманный за собою тянут хвост.

Но не вечно над землёй витает ночь,

И под утро, ночь от нас, уходит прочь.

Улетает чёрной птицей в никуда,

Утекает за три моря, как вода.

И заря являет миру чудеса:

Расцветают алые в небе паруса.

Паруса неведомых шхун и баркентин,

Быстрокрылых клиперов, лёгких бригантин.

Их уносит ветер в дальние края,

Вслед за ними песенка полетит моя.

2 февраля 2011 г.

Мой сад

Здесь по утрам прохладно и туманно,

И с листьев падает на нас капель росы.

И на душе, покойно, как то странно,

Когда колеблются утра весы.

Когда заря расцвечивает небо

И млея, ночь, уходит на покой,

Мы ждём восхода солнечного Феба,

Чтоб уловить тепло его, щекой.

Здесь по утрам, нас сковывают чары,

Нам чудятся вокруг волшебные миры.

Мы в сети попадаем хитрой Мары,

И здесь бушуют Валтасаровы пиры.

Здесь на подмостках этой сцены,

В безумной страсти нерв звенит.

И льётся кровь в кругу арены,

И сойка нас, с тобой бранит.

Вся эта жизнь, все эти страсти,

Бурлят ключом в моём саду.

Здесь рвут поверженных на части,

Здесь жизнь в горячечном бреду.

И здесь же, пУрпурные розы,

Цветёт фиалка, флокс, нарцис,

И мы в плену у дивной грёзы,

Зачем куда-то ехать мне в круиз?

29 апреля 2011 г.

Лесная сказка. Ландыш.

Под сенью леса, средь берёз,

Нашёл я мир, мир детских грёз.

Волшебный мир лесных чудес,

Он предо мною, вдруг, воскрес.

Там россыпи жемчужин белых —

Соцветий ландышей совсем не смелых,

Таящихся в тени, среди листов,

В сырой падине, меж кустов.

Как стайка девушек невинных,

В монистах, жемчугах былинных.

Они от глаз таятся там докучных.

Мне звон их колокольчиков беззвучных,

Порою мниться в шорохах лесных

И в трелях птиц, мелодиях иных.

Но это, лишь чарующий обман,

Он разум застилает, как туман.

Сбивает с толку и уволит в сказку,

Но Боги леса мне дают подсказку,

В приданиях волхвов искать ответ,

Чтоб на загадку те пролили свет.

И мне, на ум, приходят вдруг слова,

Что ландыш – легендарная трава.

Слова преданий старины глубокой,

Мне сказанные девой волоокой:

О том, как ландыш, жемчуг слёз,

Под сенью белых лил берёз,

Оплакивая скорбно месяц май,

Когда Эдемом весь казался край.

Когда боярышник и тёрн в цвету стояли,

Которые нам феи с эльфами ваяли

Из белоснежно кипельных шелков,

Их, у природы вырывая из оков.

И плакал ландыш, тот, горючею слезой,

Чем нарушал лесных богов покой.

От крови сердца, слёзы те краснели,

И капли алые, вдруг затвердели.

С тех пор, уж много тысяч лет,

Нас радует тех ягод алый цвет.

Как будто Велес разбросал рубины,

А бросишь выше взгляд, там ягоды малины.

2010 г.

Млечный путь

«Открылась бездна – звёзд полна»

Бежит Мамаева дорога,

Где звёзд неисчислимо много.

Загадочный и вечный Млечный путь,

Дороги жизненной он суть.

Мы на неё давно вступили,

Где чашу полную испили

Полынной горечи и сладости вина.

Но всё ж, не сгорбилась у нас спина

И мы, свой дальше пролагаем путь,

Где есть любовь и где есть жуть.

Там где то есть моя звезда,

Её несёт судеб вода.

Отнюдь не в вечность пустоты;

Погаснут там мои мечты.

Ведь нас страшит всех энтропия,

Как малорос страшится Вия.

Мы канем в бездне – каплей в море;

Навек забудем счастье, горе.

Мы в рай и ад с тобой не верим,

На свой аршин мы глупость мерим.

Но пред судом предстать готовы,

С души сорвать грехов покровы.

Свой молча выслушать вердикт,

Ну, а потом, я свой эдикт

Провозглашу на зло судьбе;

На зло себе, На зло тебе.

2010 г.

Сирень

А за окном цветёт сирень.

Цветёт она не первый день,

Свой источая аромат,

Которым тешился прелат

И Венский двор в садах Шенбрунна.

И среди них потомок гунна,

Что сокрушил весь мир мечом,

И над Европой грянул гром.

Но гунны те ушли в преданье,

Народам всем, как назиданье.

Но речь однако не о них,

Они в Истории, лишь миг.

«Лилак» древнее всех людей,

Древней всех пламенных идей.

Его волшебный аромат

Эдема наполнял весь сад,

Когда там не было Адама с Евой

И грех был не изведан Девой.

Нектар в их гроздьях вызревал

И у олимпийцам он взывал,

Напитком чудным услаждая.

И я хочу, к вратам тем, Рая,

Что обещал нам всем Христос.

Туда, где пламенеют кущи роз.

Но я – язычник, и в Аду,

В каком бы не было году,

Сирени нет, увы и ах!

Там ждут мученья, боль и страх.

Коли не врут нам всем прелаты,

Надменные Христа солдаты.

Мне не откроет Пётр врата,

Да и зачем та суета,

Когда в саду цветёт сирень,

И под её иду я сень,

Её вдыхая фимиам,

Тот, что возносится к Богам.

И вместе с ним мой дух стремиться

Увидеть всех Богов тех лица

И испытать блаженство духа,

Но, надоедливая муха

Меня на Землю возвращает,

Где кисть сирени восхищает

И чудный майский аромат,

Что восхитительней в сто крат

Духов Шанели и Диора.

Виновница всему богиня Кора,

Весной пришедшая в наш мир

И сотворяя жизни пир.

И мир, вокруг, благоухает,

И Кора бабочкой порхает,

И пляшет с ней богиня Флора,

Пленявшая красой Апполодора.

Когда писал тот «О Богах».

Всё в человеческих руках!

А мы о них слагаем мифы,

Где Боги те – химеры, грифы,

Полны величия и власти.

И где божественные страсти

Кипят у Зевса и Христа.

Мораль друзья, увы, проста:

Всему виновницей сирень,

Которую все рвут, кому не лень.

Сорву и я букет душистый,

И как поклонник её истый.

На стол поставлю средь хором

И превратится старый дом

В сераль турецкого султана,

Где одалиски, непрестанно

Кружатся в танце живота.

Но это не моя мечта.

Пусть одалиски и сераль,

И мне того совсем не жаль,

Достанутся турецкому султану,

Я обижать его не стану.

Я сам владыка всей вселенной,

В плену страстей и жизни бренной.

Смотря на тот букет цветов,

Отдаться неге я готов,

Забыв о всём на белом свете.

За всё сирень, мой друг, в ответе.

За вожделенные мечты

Ответят пусть одни цветы.

И в этом нашем есть вина.

На нас вина, та, не одна.

И через сутки или двое,

Цветы оставим мы в покое.

О, где цветов тех красота!?

Пред нами только пустота.

И веник жухлый и увядший,

И брошен он, как ангел павший

На землю, в грязь и прах веков.

Конец бывает и таков.

22 декабря 2009 год.

Ночь тиха, луна сияет

Ночь тиха, луна сияет

Золотым блином в окне.

Книгу дней она листает,

Топит грусть свою в вине.

Звёзды шалые подружки,

Водят в небе хоровод —

Мироздания игрушки,

В этом танце круглый год.

А в низу, во мраке ночи,

Дремлет весь подлунный мир.

Смежил в неге свои очи,

Выпив сонный эликсир.

Призрачно всё в лунном свете

И в сфумато светотень:

Ночь за это всё в ответе,

Ночь которой думать лень.

Распластавшись над планетой,

Как громадный нетопырь.

Ночь подобно песне спетой,

Улетает в даль и ширь.

Улетает, оставаясь,

Навевая дрёму, сон.

С бездной космоса сливаясь

Отражаясь в тьме окон.

16 июля 2012 г.

Ночь

Заря вечерняя погасла

И грудью ночь легла на прясла,

Окутав мраком степь донскую.

Я днём, по ночи той тоскую,

Весь истомлённый летним зноем,

Чтобы утешиться покоем

И тихим стрёкотом сверчков.

Тогда лишаюсь я оков

Дневных обязанностей скучных

И всяких глупостей докучных.

А кто то там, в ночной выши,

В прохладной, сумрачной тиши,

Включает звёзды и луну.

Я чувствую свою вину

Пред тем фонарщиком далёким,

До неприличья одиноким.

Он миллиарды долгих лет

Нам зажигает ночью свет,

Луны и триллионов звёзд.

Фонарщик тот, видать не прост,

Он трудится из века в век,

Как пунктуальный человек.

И светят нам светила ночи,

Их свет не слепит людям очи.

Он покрывает тайной землю

И эту тайну я приемлю,

И принимаю всей душой,

И над землёй парит покой.

А там, средь трав, ночных цветов,

Среди деревьев, средь листов,

Танцуют эльфы танец свой,

Ночной, волшебною порой.

Но нам, в тот круг, вступать нельзя,

Не наша там лежит стезя;

Где эльфы с феями танцуют

И гномы весело пируют.

Где драгоценные каменья

С ума нас сводят до забвенья.

И где шалит весёлый Пак,

Он шуткой разгоняет мрак.

Оставим их, пусть веселятся,

Им должно ночью развлекаться

И в тенета свои ловить,

Тех, кто готов в них угодить.

Пусть нас объемлет ночь крылами,

Готовы мы отдаться сами

Её чарующим напевам,

Что кавалеры поют девам,

И чудным трелям соловья.

И вознесёмся мы паря

Туда, к Батыевой дороге,

Куда уж вознеслись все боги

Давно покинув род людской.

И обретя средь звёзд покой,

Мы растворяемся в эфире,

Нам нету дела в этом мире

До суеты и мелких тщет.

И мы даём себе обет

Отдаться власти тихих грёз,

Как Антуан Сент Экс, Мермоз.

И мы в ночной полёт уходим,

И Вас, читатель мой, уводим

Под чёрный купол небосвода.

И не страшна нам непогода —

Там в вальсе кружат мотыльки,

Они воздушны и легки.

И нетопырь над ним кружит,

Он им плохую службу служит.

Но те не держат зла на мышь,

Что носится средь крон и крыш.

Сверчки, устав играть на скрипках,

Забыв о нотных всех ошибках,

Как в воду канут, канут в дрёму.

И у пруда, по окоёму,

Вдруг затихает крик лягушек —

Сморила дрёма и квакушек.

И нам Морфей уж смежит веки,

И засыпают с нами реки,

Леса, поля и города ….

Не спит одна времён вода.

Она течёт, течёт в эфире

И новый день восходит в мире.

А ночь, истаивая тенью,

В лесах уж предалась забвенью,

Уйдя под влажный бурелом.

Её там на день будет дом,

А на закате, ночь, проснувшись

И сладко, сладко потянувшись,

Всей грудью ляжет вновь на прясла,

Смотря, чтобы заря погасла,

Чтоб сказка вновь в наш мир явилась

И наше чтоб желанье сбылось.

Костёр

Костёр, умерив трепетанье

Лишь рдел углями в темноте,

И это было как признанье

Ночной, звенящей красоте.

Вода, лениво колыхаясь,

Волну всё на берег гнала;

Луна, счастливо усмехаясь,

Во мраке ночи всё спала.

Дремали звёзды, как алмазы

Мерцая в сумраке небес.

Роса на листьях, будто стразы,

И призрак дня давно исчез.

Он канул в Лету бликом солнца,

Растаяв, будто летний сон,

Пообещав взглянуть в оконце,

Когда придёт его сезон.

Ну а пока, расправив крылья

Ночь спит в звенящей темноте.

И тщетны все наши усилья —

Мерцают звёзды в вышине.

Под ними дремлют зверь и птица,

Под ними дремлет лес и луг.

О дева, нам с тобой не спиться,

И мы с тобой сзываем слуг.

Сзываем сильфов мы и мавок,

Кикимор, леших, водяных.

Из мрака воздвигаем замок

Забыться в танцах чтоб шальных.

Не спят уж эльфы, троли, феи,

Кружа свой хоровод в ночи;

И дремлют паруса и реи,

И огонёк моей свечи.

А мысли, шумным хороводом

Уж топчут ведьмин круг в лесу,

Прощаясь с днём, прощаясь с годом,

А дева, всё плетёт косу.

Косу Судьбы, косу Надежды,

Смотрясь задумчиво в реку.

И вопрошала: где ты, где ж ты?

А я её к себе влеку.

Река Волга

Из тёмного лесного далека

Течёт на юг великая река.

Ручьи вбирая и ключи,

При свете дня течёт, в ночи.

Она вбирает радость и печали,

Которые Россию увенчали,

И растворяет их в потоках,

Как растворяет буквы в строках

Язык могучих россиян.

Это не бред и не обман,

То данность Бога и природы.

Живут там многие народы,

Благодаря речные воды,

Что их уносят все невзгоды.

И дарят счастье бытия,

Как дарит нам их вития,

Отмеченный печатью Бога.

Все внемлют чуду его слога,

Все преклоняются пред ним,

Но мы подчас его корим.

Ведь нет в природе совершенства.

Так Волга нам несёт блаженство,

А вместе с ним и мутный ток,

Ведь в мире есть всегда порок:

Из грязи, ведь, родится рис,

Природы в этом есть каприз.

Иль, скажем, данность бытия.

И в том нет лжи, и нет вранья,

А в том вселенская есть суть;

Таков природы вечный путь.

Давайте бросим взгляд окрест:

Вокруг полно волшебных мест,

Вокруг бескрайние просторы:

Леса, поля, луга и горы;

Скиты раскольничьи и храмы —

Свидетели трагедий, драмы.

Гулял здесь Стенька и Пугач,

И бил набат, стоял там плач.

Татарский хан имел удел —

Казанью долго он владел.

Потом тот город взял Иван

И хану не простил обман.

Но всё ушло – вражда и кровь.

Остались дружба и любовь.

Земля осталась и река.

Остались небо и века.

5 марта 2011года