007

«Всё запомнить невозможно. Потому что не нужно. Нам кажется, что не нужно… той нашей части, что отвечает за лень и готовой стереть всё ненужное, лишь бы мы не загнали себя до смерти. Только нельзя знать наверняка, что тебе может пригодиться, а что нет. Поэтому профессионалы продолжают раз за разом повторять своё тысячекратно пройдённое обучение. Ведь упущенная деталь в один момент может уничтожить всё, чего ты достиг…

Бред! Я не собираюсь говорить, что облажался и оправдываться. Не в нашем мире, где упорное повторение и талант заменяют искусственными специалистами и модификациями. Но так даже лучше…

Плевать, что лекарства затуманили мой разум. Плевать, что привыкший к мутациям и технологиям, я недооценил обычного противника, столь похожего на меня. Потому что это было весело. Первый участник, к которому я мог бы испытать симпатию. Мог бы, но не стану…

Ты вообще знаешь, какого это, не испытывать ничего? Просто идти вперёд, когда всё кажется таким естественным и очевидным, когда не надо принимать решений, основанных на навязанном мнении, когда не надо утолять свои жажды, страдая, смеясь или что-то доказывая. Когда ты становишься проявлением чистой энергии, силы, и общение возможно только с таким же человеком, отошедшим от привычных социальных понятий. И общение между вами в основном будет состоять из молчания… или действия.

Что ж, этот вопрос не имеет смысла. В любом случае, наилучшим ответом тут будет молчание. Столько форм… столько нас…

Ты по-прежнему считаешь людей чем-то хорошим? Что ж, соглашусь с этим, только если эти люди были обработаны всеми видами моей шлифовки…»

***

– Вааау! Какой крутой удар!

– Ты не дос…

– А стены им пробивать можно? А взорвать бронебот? А за сколько я его выучу? А ногой так можно? А вы так можете? А на расстоянии он…

– Тихо! – повышает голос учитель, прерывая бестолковый поток вопросов. – Ты только посмотрел обучающий ролик, их показывали монахам Дзен Ун перед обучением. Видишь ли, если последователи Паятту и придерживаются старомодных принципов о передаче учений от человека к человеку, то Лиан-Чжунь понимают, что сегодня этот метод не эффективен: всё равно уже все техники есть в свободном доступе. И именно из-за этого они мало кому интересны.

– Угу-угу, – кивает мальчишка, сосредоточенно глядя на экран.

– Ты же меня даже не слышишь, не так ли? Небось, воображаешь, как будешь гасить звёзды, изучив эту технику.

– Угу, – оболтус само концентрированное внимание.

– Ну что мне с тобой делать? Я же уже выключил экран, сколько можно представлять себе небылицы?

– Гм… – ученик обдумывает слова учителя.

– Что ещё за «гм»?! Как глубоко ты ушёл в себя? Куда вообще ты можешь уйти, ты же пустоголовый что лемур! Ладно, я знаю, чем тебя отвлечь.

Экран загорается, показывая тренировочный процесс, сиюминутно привлёкший внимание мальчишки. Экран в старомодной манере показывает двухмерную картинку, где кучка монахов лупят по огромным шарам. Шары наполнены водой и по размерам достигают почти человеческого роста. Последователи Дзен Ун безуспешно бьют ладонями по упругим тренажёрам, но пузыри лишь отскакивают к стене и невредимые возвращаются к монахам, а некоторые вообще упрыгивают за пределы тренировочной площадки, заставляя учеников напрочь забыв о пафосе нелепо бежать вдогонку. Экран фокусирует внимание на одном из тренирующихся – он бьёт плавно и сильно, и шар, наконец-таки, лопается с обратной стороны, выливая на площадку своё содержимое. Монах без сил валится в образовавшуюся лужу…

– Как видишь, неуч, на изучение этой техники уходит немало времени и сил: все последователи, освоившие её, гораздо старше тебя. Так что с сегодняшнего дня ты будешь в сложные дни тренировок наносить как минимум по тысяче ударов по водяному шару, а в лёгкие дни не меньше трёх тысяч…

Один из люков в стене открывается, и в комнату выкатывается наполненный водой пузырь.

– Чем чаще ты будешь…

Но мальчишка уже не слушает, он срывается с места, готовый завизжать от радости и начинает лупить по шару – шар скачет по комнате, озорник гонится за ним. Началась бесконечная игра: ученик наносит удар, пузырь катится прочь, мальчишка догоняет, снова бьёт, чтобы шар снова поменял своё местоположение.

– Ну что ты будешь делать… – нарочито сердито ворчит наставник.

Проходит с полчаса, прежде чем обессиленный, задыхающийся мальчишка сдаётся. Он пытается схитрить и проткнуть пузырь пальцами, что, к удивлению нарушителя, и происходит – шар лопается, заливая нерадивого ученика ледяной водой. Мальчик кричит от неожиданности, пытается отпрыгнуть назад, но поскальзывается на мокром полу и падает.

– Вот поэтому и не стоит обманывать тренировку, это всё равно, что обманывать понос. Как бы ты не мужался, всё равно всё выйдет наружу. – Подводит итоги учитель. – А теперь вытри пол, и не вздумай, как в прошлый раз, спихнуть работу на Варфоломея, это тренировочный дроид, а не уборщик!

– Но учитель, дроны-уборщики не запрограммированы выполнять мои приказы!

– Потому и не запрограммированы, чтобы ты сам за собой убирал! Это надо было додуматься, боевого гомункула использовать как… Ну да ладно, приступай к работе.

Нерадивый ученик вздыхает, идёт за ведром и тряпкой – вероятно придуманных специально для наказаний – и начинает вытирать пол. Наставник тем временем продолжает свой урок:

– Как известно, многие школы боевых искусств утверждают об умении связать воедино физическое воздействие с энергетическим. Дзен Ун не отрицают, что имеют в арсенале подобные техники, но в первую очередь делают акцент на физический аспект. По сути то, что ты видел, всего лишь первая ступень в освоении искусства космической длани: просто ударное воздействие на жидкости организма. В идеале, будучи мастером, ты будешь способен любой удар превратить в фатальный. Если научишься использовать не столь масштабное и более сфокусированное направление удара. И не надо там уже распылять свою фантазию: к тому времени как ты её освоишь, я сделаю из тебя более или менее приличного человека.

Засиявший было мальчишка снова понурил голову и выжал из тряпки очередную порцию воды.

– И не следует слишком сильно полагаться на подобные удары: достаточно опытный боец сможет избежать урона от прямого попадания, если знает принцип их работы.

Кажется, ученик потерял всякий интерес к технике внутреннего кулака, и учитель срочно решил поправить ситуацию:

– Но если ты овладеешь техникой в совершенстве, сможешь нанести урон самым опасным, сильным и неуязвимым чудовищам этого мира. Именно благодаря упорной работе над подобными умениями обычные люди и держат в страхе йолов, вызывают уважение у потагетов, ставят на место мутантов, мод и спец, смеются над доспехами рыцарей Урии…

Кажется, мальчишка приободрился, и наставник облегчённо вздохнул.

– Конечно, ты должен знать способ защиты от подобных ударов и учитывать уровень мастерства противника, способного обернуть твою технику против тебя. Если повреждения работают по принципу ударной волны, то и защита от удара будет такая же. В момент удара ты должен создать рикошет через отдачу, ударив ближайшую поверхность или самого себя. Ты должен будешь научиться молниеносно создавать вибрацию в своём теле, чтобы она сбила ударную волну внешнего воздействия. Поэтому, к уже имеющимся ударам по шару, ты будешь добавлять отдельное упражнение. Из боевой стойки достаточно быстро вбиваешь свою стопу в пол, чтобы отдача пошла по всему телу. Попробуй… вот так… хорошо… знаю, знаю, что больно, не ной. Будет трудно, но со временем ты сможешь это делать почти не напрягаясь… Кто знает, может однажды это спасёт тебе жизнь…

Глава 8. Ва-банк

– Оооооох, ой-ой-ёй-ой-ёй-ой-ой…

– Не двигайтесь, уважаемый, я же сказал: лежать как бревно.

– С чего это? Я же не твоя жена.

– Всё шутите. Полагаю, это хорошо.

Длинноволосый монах нагой лежит на кушетке, ожидая окончания врачебного осмотра. Врач доверия не внушает: само воплощение рассеянности и неряшливости пытается что-то понять. Слишком тёплая мешковатая одежда сама по себе была способна сделать его предметом насмешек, но, вероятно, решив идти до конца, его волосы торчком рассредоточились на голове, хоть птенцов туда сели, и завершал всё пустой, ничего не понимающий взгляд. Доктор в очередной раз сканирует тело пациента, изучает результаты в поисках новых травм и неуверенно мычит.

– Ну что там, док? – Ума начинает терять терпение. – Мне же уже лучше – просто скажите, что запрещаете мне принимать участие в турнире, а я всё равно пойду и выиграю, превозмогая боль, как в дешёвых фильмах. Потом окажется, что я травмирован, буду проходить реабилитацию, заведу роман с медсестрой, женюсь, нарожаю детей, потом преступники убьют мою семью, я вспомню старые времена, начну мстить, лично отомщу каждому из них, и по-новой…

– К сожалению, как бы мне не хотелось запретить тебе принимать дальнейшее участие в турнире – я не могу этого сделать. Моя жизнь мне дороже твоей.

– Вот значит как? О времена, о нравы. А ведь если подумать, то выглядит всё так, будто ты мой личный лечащий врач. Будто у меня могут быть средства на личного врача. Что это за игры, патлатый?

Ума пытается встать, но пальцы лекаря пробегают по телу участника, нажимая на нервные узлы, и парализованный монах валится обратно на кушетку.

– Я же сказал: лежать и не двигаться, разве нет, – рассеянно говорит молодой врач.

– В чём твой план? – юноша тщетно пытается пошевелиться, – лечить одного из фаворитов, чтобы он потом взял тебя транзитом на шестой уровень? Или ты выполняешь приказы богатенького свиногуся, решившего повлиять на исход ставок?

– Не хочу прерывать вашу мыслительную деятельность, но ещё меньше хочу выслушивать предположения от идиота. – Неряшливый доктор крепит к вискам пациента пиявок. – Мне не нужен транзит, так как я уже прошёл пять уровней синтраж, и я не стремлюсь повлиять на ставки. Но в одном ты прав: я выполняю приказ. Правда, если она узнает, что ты назвал её свиногусем, то все мои старания пойдут насмарку, и ты умрёшь…

– Она? – взгляд монаха затухает.

– Да, одна наша общая знакомая, что подобрала меня на одном из первых уровней. Сейчас она ждёт тебя на шестом. Поэтому и отправила меня сюда, зная, что ты ни на что не годен, и велела сделать так, чтобы ты не умер на турнире. Сказала, что если ты умрёшь или не сможешь продолжать участвовать – она мне вырвет яйца и зафарширует ими мои глаза.

– Тесса? Она на шестом уровне? – Ума пылает негодованием, – хрена ли она уже так далеко забралась?

– О, она начала прохождение ещё год назад. Видимо знала, что ты пойдёшь на «Ню Нова», так что не вздумай проигрывать. Знаю, у тебя мало шансов, но ты должен что-нибудь придумать – обязан. Не ради себя, ради моего будущего потомства…

Оба: и пациент, и доктор молчат, погружённые в свои мысли. И только после череды инъекций растяпа-врач нарушает тишину:

– Кажется, к тебе посетители. Ладно, пойду я, не буду мешать.

– Эй! Куда? Я же ещё парализован – верни всё обратно!

– Отдыхай и старайся больше спать…

– Не смей меня игнорировать!

– Главное – поменьше двигайся…

– Да как я тебе буду двигаться? А ну вернись, я буду жаловаться в ассоциацию врачей!

– Удачи… – и доктор исчезает в проёме…

***

Встреча бизнес партнёров происходила на верхнем этаже ресторана «Пика», выступающего из основания станции подобно маяку. Вид изнутри был пугающе прекрасен. Ощущение погружения в космос было гораздо сильнее, чем на веранде. Взору открывались только окружающие тебя мириады звёзд. Столь манящих и пугающих звёзд. Ведущий организатор турнира зарезервировал весь этаж ресторана на двоих, чтобы вести беседу тет-а-тет. Правда присутствовал на протяжении всей встречи и третий человек, но это не имело значения: говорили только двое, и решение, которое они приняли, удовлетворило обе стороны…

Сейчас Блюс уже закончил трапезу и просто потягивал бокал «винтеро». Юри Грекхем прикончил очередное блюдо и уже не в силах был самостоятельно одолеть десерт. Поэтому доесть десерт ему помогали: стоявший рядом мальчик в одной лишь набедренной повязке и ошейнике кормил невероятно толстого господина с ложечки, попутно вытирая ему подбородок. Наблюдая эту картину, Блюс не позволил проявиться на своём остром лице ни единой эмоции. Бизнес есть бизнес – здесь нет месту чувствам. И он не уставал себе это повторять.

– Не волнуйтесь, – тяжело сопя, говорит Грекхем, – в неподконтрольных вам областях я не появлялся.

– А я и не волнуюсь, – сделав очередной глоток, отвечает организатор.

Юри улыбается и отталкивает ребёнка от себя, чтобы не отвлекал от разговора. Раб скулит и забивается под стол.

– Ух, стервец, вот это выдержка! Не удивительно, что я принял твои условия. Сразу после турнира оповещу консорциум о сделке. А до тех пор извольте не беспокоиться: я постараюсь решить все возникающие вопросы.

– Что ж, я рад это слышать. Тогда позвольте откланяться. – Блюс намеревается встать из-за стола.

– Ещё один момент, уважаемый. Касательно отбора.

– Только не говорите, что тоже хотите увидеть монашка в финале?

– Не то чтобы, но мне интересно: Вас просили многие уважаемы люди оставить стервеца в турнире, и как я слышал – Вы им отказали.

– Да, я никаким образом не собираюсь влиять на исход отбора.

– Так вот, повлияли бы вы на результаты, попроси об этом я?

– А вы хотите, чтобы я повлиял?

Юри долго молчит, прежде чем ответить, хорошенько изучив взгляд собеседника:

– Нет, не хочу. Мне, если честно, до турнира и дела то нет.

– Вот и славно, – Блюс встаёт из-за стола…

***

Мало кто знал, но девять участников «Ню Нова» арендовали себе помещение для тренировок. Все, кто остался от команды «клинков» сейчас находились в просторном зале, предположительно сконструированном для игры в теннис. Мечники в привычной для них манере отрабатывали удары и проводили лёгкие спарринги. «Клинки» готовились к последнему отбору, готовились к встрече с выходцем из осколков Лиан-Чжунь, готовились убивать.

Вот глава мечников ведёт бой с невидимым врагом, раскручивая свой двуручный меч с невероятной скоростью. Вот второй по силе среди «клинков» точит свои парные мечи. А там – в углу – медитирует обладатель онолированной сабли. Шумят близнецы, сражаясь друг с другом, используя широкие клинки «топазо». Жонглирует серповидными лезвиями безразличный ко всему аскет, машет непривычно длинной двуручной саблей авинец, проверяет крепежи щита уриец, и посапывает в стороне здоровяк-таньялец.

Все они сильны, все они опасны. И зная, что пройдут не все, уже отобрали на транзит сильнейших, не жалея убитых или раненых товарищей: все знали, на что идут. Но не могут оставить поступок юноши-монаха безнаказанным. Нельзя спускать такое с рук. Иначе перестанут бояться, перестанут уважать, и будут все прошлые смерти напрасны…

Никто не удивляется, когда в зал входит уриец с характерно вьющимися золотистыми кудрями и со шпагой на боку. Иола Григ не в первый раз приходит перед отбором, делясь информацией и предложениями – лидер «клинков» прекращает тренировку, и все остальные следуют его примеру.

– Я поговорил с Умой, – аристократ сразу переходит к делу, – предупредил, что вы намереваетесь его убить.

Глава мечников, опираясь на двуручное оружие, ждёт.

– Он хочет сделать вам предложение с моей точки зрения безумное, но, как он считает, от которого вы не сможете отказаться…

И мечники удивлённо переглядываются, когда Иола озвучивает условие противника – считай уже мёртвого противника…

***

За час до этого

– Ядрёна кочерыжка! Ну у тебя глаза и краснючие! – Дурий Морж не церемонится в своём приветствии, – как вообще можно видеть с такими зырками?