Марина проснулась очень рано, и сна как не бывало, хотя обычно она могла спать и до двенадцати часов. Сегодня был необычный день: день её свадьбы. Глядя в окно, она долго наслаждалась искрящимся снегом в свете фонарей. Она любила зиму, когда светло от снега и легко от мороза. Любила покататься на коньках и лыжах, а если случалось покататься на санках с большой горки, удовольствию не было конца. Поэтому и радость сегодня была двойной. Она почистила зубы, полежала в ванне и с блаженной улыбкой принялась за макияж. Приведя себя в порядок, она пошла на кухню. Там уже хлопотала тетя Маша, любимая её тетка.

– Как ты, дорогая? Что так рано встала? Да ты уже и накрасилась, или, как нужно говорить, макияж наложила? Пташка ты моя ранняя!

Она обняла Марину.

– Кофе хочешь?

– Да. Налей, пожалуйста, тетя Маша.

– Как настроение? Подружки скоро придут? Мне нравятся твои подружки. Особенно Анечка и Оля. А Наташа, по-моему, грубовата. Нет?

– Нет. Она у нас просто мужененавистница. Говорит, замуж никогда не выйдет.

– Да, а что же она делать будет?

– Карьеру.

– Карьеру? А как же детки?

– Говорит, без мужа родит.

– Ой, как нехорошо. Не знаю, как уж она это делать будет, но я тебе, как женщина женщине скажу: нельзя нам без мужиков.

Она налила кофе, пододвинула чашку поближе к племяннице и сама села за стол напротив.

– Послушай меня, девочка. Я тебе открою секрет долгой счастливой жизни в браке. Я с мужем прожила тридцать четыре года, и мы с ним любим друг друга, как в юности. А у нас тогда большая любовь была! Так вот, никогда не отказывай мужу. Устанешь ли, заболит голова или живот, с радостью иди с мужем в постель. Запомни этот маленький секрет и будешь счастлива с Сережей. И подружкам накажи следовать ему.

Марина с сомнением покачала головой.

– И не сомневайся, милая. Просто помни это, а жизнь подтвердит мои слова.

В это время начали просыпаться все в доме. Подтянулись на кухню родители и младшая сестра Алька, потом еще две тетки, которые здесь ночевали.

За завтраком Марина съела только булочку, запив ее кофе.

– Еда влюбленных, – ехидно заметила Алька.

– Зависть – плохое чувство в день свадьбы старшей сестры, – назидательно погрозила ей Марина и улыбнулась.

– Какая зависть? – Не поняла мать. – Ей только тринадцать.

– Мам, ты как всегда не понимаешь наши шутки, – Алька положила себе добавки, – смотри, сестра, как надо есть – за обе щеки!

– Кажется, уже за три, – поморщилась Марина.

Аня, Ольга и Наташа пришли раньше других гостей помочь собраться невесте. Они были в открытых вечерних платьях, неуловимо похожих, хотя и были разных цветов, и напоминали трех граций.

– Ольга, что ты сделала со своими волосами? Где наша Fleurblanche? – хором воскликнули подруги, глядя на бывшую блондинку, которая сняла меховую шапку.

– Теперь я шатенка, – с восторгом сообщила Ольга, – не хочу больше слушать анекдоты про блондинок. Пойдемте-ка лучше к невесте.

Не успели они перемолвиться с невестой и выяснить, в чем конкретно заключается их помощь, в дом стали активно приходить родственники. В просторной квартире невесты стало тесно: все перемещались, перетекали из комнаты в комнату, создавая суету и нервозность. Один спрашивает – хор отвечает, другой что-то ищет, третий дает совершенно ненужные советы, и так – до бесконечности. Три грации были отодвинуты несокрушимой волной на недосягаемое расстояние от невесты.

– Антанта смела нас на задворки истории, – прошептала Аня подругам.

Подруги хихикнули, но исправить положение не смогли.

В конце концов, Аня почувствовала себя не участницей событий в этом муравейнике, а отстраненным наблюдателем.

Прибывали всё новые и новые гости, по-видимому, всё те же многочисленные родственники, для которых свадьба была не только развлечением, но и самой жизнью, и они стремились превратить каждую минуту в незабываемое действо.

Две женщины атаковали Марину: полная молодящаяся особа неопределенного возраста, постоянно хохотала, и другая, худая, лет тридцати, с серьезным лицом что-то шептала. Первая делала прическу невесте, вторая – пыталась внести свою лепту, получая за это от первой шлепки по рукам. Семь или восемь женщин разных возрастов, стоявшие вокруг, наперебой соревновались за звание лучшей советчицы, не давая ни малейшей возможности подругам подойти к невесте.

– Утешает то, что они ведь не нарочно это делают, а от безмерной любви к родственнице, – подумала Анечка и решила сделать обход по квартире.

На кухне кипела работа: варили, жарили, раскладывали по тарелкам еду. Дети и подростки носили полные тарелки в комнату, где стоял огромный стол, вокруг которого толпились родственники мужского пола. Они знали, что главное пиршество будет еще не скоро, поэтому спешили подкрепиться как следует и спокойно дожидаться главного события свадьбы. Стреляло шампанское, звенели фужеры и вилки с тарелками. Кто-то подходил к столу, кто-то отходил с полными тарелками.

«Полна горница людей», – наблюдательница словно прокручивала кино.

– Есть хочешь?

Аня вздрогнула от тихого вопроса на ухо.

– Вовка, ты меня испугал.

– Так что насчет еды? – Он протягивал ей тарелку с бутербродами.

– Спасибо, я дома поела. Ешь ты. Кстати, поскольку здесь всё пропитано любовью, я скажу тебе: присмотрись к Оле. Она так страдает по тебе!

– Оля? Какая Оля? Наша?

– Наша, наша.

– Я не знал. И давно?

– С времен Очаковских и покоренья Крыма.

– Точно! Посмотри, как она страдает.

Аня посмотрела в сторону, куда указал Володя.

У окна стояла Ольга, а незнакомец кормил её крохотными бутербродами с черной и красной икрой и мини-канапе.

Ольга кокетливо открывала рот, осторожно брала губами бутерброд, показывая при этом ямочки на щеках, и медленно жевала, а между бутербродами смеялась и что-то говорила кавалеру. Потом она откидывала голову назад, при этом её волосы переливались волнами по плечам, и прикрывала глаза. Приоткрытые губы просили поцелуя. А кавалер снова протягивал ей бутерброд. Тут кто-то, проходя мимо них, слегка подтолкнул его руку, и бутерброд полетел на пол.

– Маслом вниз, – прокомментировала Аня.

– Икрой вниз, – уточнил Володя. – Нельзя заранее определить, какую сторону бутерброда мазать маслом.

Аня серьезно продолжила.

– Вероятность того, что бутерброд упадет маслом вниз, прямо пропорциональна стоимости ковра.

Они дружно рассмеялись.

Аня покачала головой и хотела ещё что-то сказать другу, как вдруг стоявший в квартире монотонный гул голосов взорвался и выплеснулся из квартиры: приехал кортеж жениха.

Аня с Володей ринулись к выходу, чтобы не пропустить выкуп невесты, но толпа гостей застряла в дверях, и они только услышали отдельные выкрики веселого действа. Стремясь хоть что-то узреть, они из дальнего угла, поднимаясь на цыпочки, через головы гостей, мельком увидели жениха, чуть позже – невесту. Также радостно толпа потекла вниз по лестнице к машинам. Аня и Володя без труда нашли свои пальто, поскольку в прихожей почти не осталось никакой одежды, и вышли на улицу. Они увидели хвост удаляющегося свадебного кортежа, в изумлении, молча, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

С ними осталось несколько женщин, которые, видимо, не планировали ехать в загс, они и предложили им подняться в квартиру, а позже поехать с ними в ресторан. Друзьям ничего не оставалось, как согласиться.

Через некоторое время, громко и долго сигналя, подъехала машина в лентах, из которой вышло двое молодых мужчин. Опоздавших родственников женщины радостно приветствовали, пообещав, что те также могут проспать и собственные свадьбы. Парни позвонили, узнали, что в загс они уже не успеют, посокрушались, что не увидят такое важное событие кузины и переключились на еду, не забыв открыть шампанское. Аня и Володя присоединились к ним.

Один из них, представившийся Игорем, не сводил глаз с Ани. Поначалу Анечка отводила взгляд, потом, разговорившись, тоже стала в упор разглядывать его. Не то, чтобы он понравился ей, а чисто из спортивного интереса, как она сама определила.

Времени было еще много, и молодые люди решили покататься. Но катание превратилось в стояние в уличных заторах, и, намаявшись сидением в машине, они с трудом, но всё же доехали до ресторана. Вскоре подъехал свадебный поезд. Шум и ликование постепенно улеглись в нормальное течение праздника.

Свадьба началась чинно и важно, как и девичник. Марина и Сергей, теперь уже муж и жена восседали на почетном месте и были так счастливы и далеки от суеты, что казалось, будто они жили в другом измерении, не замечая никого вокруг, и когда развеселый тамада зажигал зал «искрометными» шутками, гости хохотали, они только смотрели друг на друга. Даже когда они, стоя, выслушивали тосты-пожелания, можно было подумать, что улыбаясь, они ничего слышат. А когда они поворачивались друг к другу при слове «горько», казалось, что они исчезали в своем счастливом мире, хотя в это время к ним было приковано всё внимание. Но как только поцелуй заканчивался, жених с невестой садились, они тут же исчезали для окружающих, которые уже не обращали на них никакого внимания, безраздельно отдаваясь напиткам и яствам.

От свадьбы Аня уже не ждала ничего сверхъестественного.

«Свадьба, как свадьба, такая же, как все предыдущие, на которых я была, и на которых, возможно, еще буду, – утешала она себя. – Обычная и скучная, как просмотренный ранее сериал. Надеюсь, стриптизеров и подобных сюрпризов тут не окажется. А жениху и невесте уж точно не нужны ни гости, ни стриптизеры, ни даже подруги».

Она улыбнулась сама себе.

Ольга была с тем же кавалером, который кормил её утром. Они сидели за одним столом и танцевали, обнявшись, Ольга не сводила глаз со своего красавца, а Владимир не сводил глаз со сверкающей от счастья Ольги.

– Смазливый, – оценила Аня Олиного ухажера, – галантный, но слишком уж какой-то томный, глаза с поволокой. Я бы такого не выбрала, – похвалила она себя.

Володя грустно покачал головой, не найдя подходящих слов.

Ольга действительно забыла о Владимире, так она увлеклась новым знакомым. Ей импонировало то, что её новый друг был выше неё, немного старше, красиво ухаживал за ней. Она млела и таяла от того, как он подавал ей руку, провожал после танца к столику, пододвигал стул, наливал шампанское, и сам клал ей кусочки в рот. За ней никто так не ухаживал. Впрочем, и по-другому – тоже. До этого момента она думала только об одном человеке, о Владимире, а сейчас она вдруг почувствовала, что можно радоваться жизни с другим человеком, который ничуть не хуже того, кому была не нужна.

Наталья, которая была против каких-либо знакомств, тоже не расставалась с каким-то брюнетом. Она уже несколько раз танцевала с ним одним, а он умильно смотрел на неё и постоянно что-то говорил. Наташа при этом как-то уж нарочито отводила глаза и не смотрела на него, даже когда отвечала на его вопросы. А интересовало его всё: где живет, кем приходится невесте, где работает, любит ли природу, жила ли когда-нибудь в деревне, есть ли у неё дача и много чего ещё. Наташа, известная выдумщица, сама не понимая почему, отвечала своему кавалеру честно и откровенно.

А когда тот узнал, что Наталья – ветеринар, удивлению и восторгу его не было конца. Неужели москвичка могла выбрать такую профессию!

– Неужели вы поедете в деревню?

– Зачем? Чем здесь хуже? Я лечу кошек, собак, которым в городе нет числа. А еще люди заводят тут хомяков, попугаев, черепах, всяких игуан, обезьянок, даже крокодильчика к нам приносили. И клиентов, которым не жаль денег для своих питомцев, не счесть. Так что в городе ветеринаром быть гораздо выгоднее и проще, чем в селе с коровами и свиньями.

– Проще?

– Ну, представь, у нас чистый кабинет, собачки после парикмахерских. А что в деревне? Грязный коровник?

– Ты просто не знаешь наших коров, лошадей. Они гораздо умней черепах и крокодилов. Ты хоть раз видела, как смотрит на тебя лошадь?

– Постой, ты что, из деревни?

– Да. Я фермер. У меня большое хозяйство. И мне так нужен симпатичный ветеринар, – выдал он на одном дыхании, резко сделал выдох и крепко прижал к себе Наташу.

Но Аня видела подруг вскользь, в основном она смотрела на своего спутника.

Игорь часто приглашал её танцевать, издалека подавал ей какие-то знаки руками, шевелил губами, как будто что-то ей говорил, а то вдруг начинал ухаживать за другими девушками, а Аня недоуменно провожала его взглядом. В такие моменты она начинала чувствовать свое одиночество, Андрей видением проносился мимо, не глядя на неё, как будто специально игнорируя. Аня сразу сжималась, уходила в себя, ей хотелось забиться в щелку и ни о чем не думать, не дышать. Было больно и страшно.

«Андрей! Что нужно сделать, чтобы ты обратил на меня внимание? Совершить подвиг или умереть у тебя на глазах? Нет, пожалуй, умереть – это слишком круто. Лучше я спасу тебя от какой-нибудь напасти. А еще лучше, чтобы ты спас меня. Но на меня ты не смотришь. А как можно спасти человека, которого даже не замечают: я для него просто не существую. Замкнутый круг!».

Игорь вернулся, пригласил её на медленный танец, нежно сжал её руку, потом поцеловал каждый палец.

– Я влюбился в тебя с первого взгляда. Почему я не встретил тебя раньше?

– А что произошло бы раньше?

– Я увез бы тебя на край света, где были бы только я и ты. Наш день, наш остров, наше солнце, наша жизнь.

– А сейчас край света занят?

Он в ответ расхохотался.

– Я вижу, ты согласна. Ты – моя. Ты лучшее, что я встречал.

– Лучшее?..

– Лучшая и неповторимая.

После танца он довел её до столика и отошел на минуту.

Аня осталась сидеть, ошарашенная таким признанием. Через минуту Игорь не пришел. Аня была рада этому, она постаралась взять себя в руки. Наконец она встряхнулась и прежними глазами продолжила рассматривать свадьбу.

Чинное благообразие начальной фазы свадьбы плавно перерастало в бурный поток. Если вначале гости вникали в смысл тостов и ловили каждое слово его произносящего, то теперь уже к середине поздравления в зале становилось шумно: гости переговаривались между собой, звенели раньше времени бокалы и стучали вилки с ложками. А дальше – больше. Про жениха и невесту постепенно забыли. У каждого была своя жизнь, свое веселье.

Сваты сидели за отдельным столиком и увлеченно беседовали. Отец жениха что-то рассказывал, а остальные постоянно его перебивали и вставляли свои реплики. Иногда они дружно все смеялись, после чего наполняли фужеры и страстно чокались.

Пока играл оркестр, тамада что-то шептал на ухо певице, нежно держа её за локоток, а та кокетливо смеялась, показывая при этом все зубы и верхнее нёбо.

Когда играла медленная музыка, выходили пары пожилых людей, и всё выглядело прилично до безобразия. Кавалеры нежно держали свои дам за ручки и талии, а те преданно смотрели им в глаза.

Когда музыка сменялась на современную, в быстром ритме, менялись танцоры. Выходила молодежь, и всё становилось до безобразия неприлично. Но было столько смеха и радостных возгласов, образовывалось множество кружков танцующих, среди которых вдруг возникали лидеры, и окружающие уже не могли оторвать взглядов от их умопомрачительных па. И от этого в зале возникала обстановка радостного единения всех возрастов. Старшее поколение от души смеялось, глядя на эти танцы, иной раз, не выдержав, даже показывали пальцем соседям на особо отличившихся солистов.

А Володя смотрел на Ольгу. Он вдруг увидел её совсем другими глазами, совершенно в другом ракурсе или даже в другом измерении. Какая она милая! И любит его давно. Как он мог этого не заметить? Да, Анечка затмила ему белый свет. А жизнь-то не остановилась, и его – любят! Он, было, списал себя, как неудачника, а тут оказалось столько вариантов, и, возможно, Ольга – не последний из них. Но как она хороша, хотя блондинкой была гораздо лучше.

– Ты на кого так усиленно смотришь? – Прервал его мысли Юрий. – Опять на Аньку? Да она тебя в упор не видит. Специально за нос водит, держит тебя на коротком поводке, а дальше не пускает. Брось её, а то тебе твоя Анечка всю молодость испортит.

– Это уж слишком, – возмутился Володя.

– Нет, ты подумай. Я не против Аньки. Она, возможно, и клеевая девчонка, но зачем же на ней зацикливаться? Молодость дана, чтобы было весело, а ты киснешь по ней. Посмотри, сколько вокруг девок! Одна другой лучше, и все тебе в рот смотрят. Любая с тобой перепихнуться рада. Пользуйся! Проведи молодость с толком!

– А что для тебя значит «с толком»?

– Ну, как в песне: гуляй, пока молодой. И тебе хорошо, и девки довольны. Вон они как на парней глядят, на любого готовы кинуться.

– А-а, – протянул разочаровано Володя. – А я думал, они только на тебя смотрят.

– Ну, вообще-то, нет. Хотят они, конечно, богатеньких, и замуж за них стремятся. Но ничего, мы тоже не из лохов! И на меня смотрят. Я, может быть, будущий олигарх.

– Ну, я тащусь от тебя! Успеха, олигарх. Лет через двадцать. Или тридцать?

– Ладно, не ехидничай. Меня и сейчас девки любят. Ты просто завидуешь.

Игорь вернулся к Ане, взял её за руку и предложил пойти освежиться, слишком уж жарко и душно стало в зале. Аня пошла за ним. Они вышли в холл, прошли мимо малого зала, по переходу вступили в совсем узкий коридор. Вдруг Игорь грубо сгреб Аню в объятия и страстно прижал к себе, впившись в неё поцелуем. Аня растерялась, она не ожидала такого натиска. А он продолжал её целовать до боли в губах. Она попыталась высвободиться, но этого ей не удалось. Тогда она постаралась оттолкнуть его. Но и эта попытка оказалась тщетной. Он был выше неё, занимался кикбоксингом, как он ей рассказывал еще совсем недавно, отчего он возвысился в её глазах: она ценила сильных и устремленных мужчин. А люди, занимающиеся спортом, всегда ей казались целеустремленными. Нужно было иметь сильный характер, чтобы методично развивать силу. Ей этого не было дано.

Но сейчас ей такая сила очень не понравилась. Чем больше она пыталась вырваться, тем крепче он сжимал её. Она хотела наступить ему на ногу шпилькой, вспомнив совет самообороны, но он так придавил её к стене и зажал коленями её ноги, что она не могла этого сделать.

Его рука скользнула вниз по платью и стала поднимать подол платья. Платье было длинное, и пока он поднимал его, держа девушку только одной рукой, Аня всеми силами старалась высвободиться. Вот он уже поднял подол, и его рука заскользила вверх, нащупав трусики, которые он попытался стянуть вниз.

Тут Аня взорвалась. Она дернулась, что было сил, но вырваться опять не удалось. Игорь стал целовать её в шею, а она вдруг укусила его за ухо. Он вскрикнул и ослабил объятья. Аня рванулась, но он вдруг сильнее сжал её.

– Сучка! Зубы скалила, а теперь – в кусты? Разве ты не этого хотела?

– Пожар, – закричала Аня, собрав остатки сил.

Он сильно прижимал её, надавив на грудь, поэтому крик получился несильным.

В это время из-за угла выскочил Володя, подбежал к ним и сзади резко схватил обидчика под руки и оторвал его от жертвы. Аня отскочила в сторону и, обмякнув, стала приседать на пол. Слезы брызнули у неё из глаз.

Игорь извернулся и стукнул напавшего на него Аниного защитника. Володя зашатался, но не упал.

Аня смотрела на происходящее сквозь слезы и видела всё в тумане. Володя вдруг стал выше, принял стойку, как в американском фильме, и начал профессионально отвечать нападавшему на него кикбоксингеру. Это Аню тогда не удивило, но на душе у неё стало в ту же секунду легче, она поднялась на ноги и побежала за помощью. Когда подошедшие разняли дерущихся, Аня перестала плакать, подбежала к Володе и обняла его. Игоря двое мужчин, взяв под руки, увели.

– Спасибо. Ты настоящий друг!

– Ты это только узнала? А тебя, как всегда, нельзя одну оставить.

– Где ты научился драться?

– Я с первого курса хожу на самбо. Ты не знала?

– Нет.

– Ну, да. Тебе же не интересно что-то знать обо мне.

– Ты лучший друг на свете.

– Ты тоже. Хотя я предпочел бы другое. Пойдем!

– Как ты вдруг оказался здесь?

– Он не понравился мне с тех пор, как только стал подъезжать к тебе.

– Я, пожалуй, поеду домой.

Вдруг лицо её сморщилось, и она заплакала.