Цитаты из книги «Удивительные приключения рыбы-лоцмана: 150 000 слов о литературе»

Антония Байетт Обладать [108] Если ставить книгам оценки исключительно за интенсивность читательского удовольствия, то «Обладать» Антонии Байетт имеет шанс получить одиннадцать по десятибалльной шкале. Если вам повезло и вы этот роман не читали, вам остается только позавидовать.

Если же говорить обо мне, то для меня «Щегол» – это в первую очередь болезненно точный рассказ про маленького мальчика, который потерял маму и у которого из-за этого всё в жизни пошло наперекосяк. Чего скрывать, главы, в которых Тео вечером после взрыва, чудом выбравшись из разрушенного музея, сидит один дома и, постепенно теряя надежду, ждет, что мертвая мама всё же вернется, моет посуду, чтобы ее порадовать, и дергается от каждого телефонного звонка, я читала дважды – сначала по-английски, потом по-русски, и оба раза с неизменным волнением.

«Щегол» наглядно демонстрирует, что большая литература жива-живехонька, а все, кто думает иначе, просто не умеют читать.

единожды погрузившись в подробный и продуманный мир «Рассечения», вы не сможете его покинуть до последней страницы – а их, прошу заметить, в романе шестьсот с лишним. Так что планируйте свое время.

Абрахам Вергезе Рассечение Стоуна

анекдота про пессимиста и оптимиста («Хуже не бывает!» – «Что вы, бывает-бывает!»)

знаменитое эссе Василия Розанова о Гоголе и Лермонтове. Если верить Розанову, великий прозаик и великий поэт оставили так мало следов в реальной жизни потому, что в действительности жили не здесь, но на границе миров – нашего, обыденного, и того, контуры которого проступают в их творчестве. Этот второй мир – миражный, страшноватый и волнующий – был для них подлинным, куда более важным, чем тот, где им приходилось существовать.

Советский политический и социальный дискурс образовывал стабильный и даже отчасти комфортный фон, не требуя для своего воспроизведения ни искренней вовлеченности, ни откровенного (а потому мучительного) вранья.

жить полноценной, увлекательной и, в общем, свободной жизнью

Для большинства людей из поколения семидесятых – начала восьмидесятых годов «советское» со всем его маразмом и скукой было вполне приемлемой платой за возможность в остальном