Цитаты из книги «Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века»

Даже когда Дмитрий Владимирович стал руководить Москвой, основным источником его дохода было денежное пособие от матери, которое, однако, было недостаточным.

В последней трети XIX века важным показателем изменения самоидентификации женщин-предпринимательниц стали многочисленные факты присвоения женских имен семейным фирмам. Например, в Москве в 1895 году 18 из 168 торговых домов 1‐й гильдии имели в названиях имена женщин-владелиц, к примеру, «Анна Белоусова с сыновьями», «Попова и Ко», «Фрада Вайль и сын», «Анна Сергеева и Ко», «Зинаида Федотова и К°» и другие.

Маргарита приводила мне в пример математика Софью Ковалевскую, с которой она недавно познакомилась (в один из приездов Ковалевской в Москву), ее друга химика Юлию Всеволодовну Лермонтову, математика и физика Елизавету Федоровну Литвинову, юриста Анну Михайловну Евреинову.

Купчиха Андреева зарабатывала деньги на изготовлении и продаже обуви, чтобы для каждой из шести дочерей собрать 100 тысяч рублей на приданое.

Мать-купчиха была озабочена тем, чтобы дочери составили хорошую партию — но только не с дворянином («которые женятся на девушках купеческого рода лишь из корысти, из‐за их приданого»), а с купцом.

Этим, видимо, объясняется тот факт, что в семьях российских дворянок, купчих и даже более бедных женщин — мещанок и прочих — при выходе замуж составлялась подробная опись имущества, с которым жена переходила в дом мужа. Эта опись подтверждалась и передавалась жениху в присутствии свидетелей и отца невесты. Если семейная жизнь не складывалась, муж обижал жену и жена хотела вернуться жить к родителям, из совместного с мужем жилья жена забирала по описи все свое принесенное имущество, а если чего-то недоставало, могла обратиться в полицию, чтобы принудить мужа все вернуть.

По нашим русским законам женщины ограничены несравненно менее. <…> Они у нас обладают многими гражданскими правами совершенно в той же мере, как мужчины. Так, жена есть полная собственница своего имущества, и муж не имеет на это имущество ни самомалейших прав.

Какое положение занимает она относительно детей, в которых она и повелитель ее одинаково заинтересованы? Они по закону его дети. Он один имеет над ними легальное право; она не может совершить ни одного действия относительно их иначе как по его разрешению и повелению. Даже после его смерти она не делается их законной опекуншей, если он не назначит ее опекуншей в своем духовном завещании.

Имея по российскому законодательству полные права на распоряжение собственностью, женщина-предпринимательница, как правило, не передавала право контроля и руководства сыновьям, оставаясь на вершине семейной иерархии.

В старокупеческих семьях мать могла до смерти оставаться главой дела и брать свидетельство на свое имя. Активное использование этой традиционной схемы свидетельствовало о консервации черт патриархального (в данном случае «матриархального») семейного уклада в определенном сегменте предпринимательской среды, что часто встречалось в Москве.