Предисловие
Елены Вавиловой

Я родилась в Томске. В этом городе прошло мое детство, здесь же я окончила исторический факультет Томского государственного университета. Но судьба забросила меня далеко за пределы родной земли. Моей профессией стала разведка. С конца 1980-х годов и до 2010 года вместе с супругом я выполняла задания нелегальной разведки в Канаде, Франции и США, выдавая себя за канадку Трэйси Ли Энн Фоли.

Слово «легенда» для разведчика имеет особое значение. Для того чтобы зашифровать свои интересы и добыть информацию, разведчик должен быть изобретательным.

После возвращения в Россию я увлеклась литературной деятельностью и написала несколько книг. В моем первом автобиографическом романе «Женщина, которая умеет хранить тайны» описаны несколько реальных ситуаций, в которых мы с мужем оказывались во время службы. Затем последовала работа над историей о вымышленной российской разведчице – Даше из Иркутска, которая работает под прикрытием в Гонконге.

На меня произвели большое впечатление легенды победителей конкурса «Томск. Это моя земля», созданные студентами кафедры новых медиа, фотожурналистики и медиадизайна Высшей школы журналистики Томского государственного университета. Молодые авторы сумели придать одухотворенность достопримечательностям Томска и привнести в работы яркие эмоции.

Из опыта зная о непростой задаче создания художественного образа, я с большим уважением и благодарностью отношусь к текстам этого сборника. Читая их, мне вновь захотелось пройтись по улицам Томска, заглянуть в научную библиотеку, в Университетскую рощу и в корпус исторического факультета.

Желаю авторам успешно продолжать творческий путь, находить интересные сюжеты, делать легендарной их собственную жизнь, а также прославлять родной край.

Елена Станиславовна Вавилова,

томичка, писатель, полковник Службы внешней разведки в отставке

Предисловие
Ильи Мясникова

Чем интересно и сильно место? Город или регион, гора или роща – в чем они прячут свой потенциал, чем манят к себе? Своей историей, именами людей, родившихся или упокоившихся здесь, а то и просто проезжих. Эхом больших событий, прокатившихся мимо. Символами, которые отмечают начало или просто присутствие новой эпохи.

Всего этого в Томске в избытке, местный легендариум полон именами, собственными и нарицательными, достоверными и завиральными, но непременно примечательными – от князя Тояна до Федора Кузьмича, от Менделеева до Никитина, от Царь-колокола и радищевского воздушного шара и до Университетского проспекта, от томских трущоб и катакомб до томского кальмара. Быль и небыль пересказывается и попутчиками в самолете, и университетскими людьми, и политиками, окутывая правду фактическую, так сказать, правдой вдохновенной фантазии.

И вот новый виток работы воображения. Новый сборник легенд, представленный людьми, которых не влекло ничего, кроме желания создать свой текст о городе.

Много непроверенного? Параправда? Желаемое за действительное? Так ведь городская легенда этих ремарок границами не признает, вернее, они для нее – источник жизни.

Этот проект – больше фантазия, чем литература, больше игра, чем краеведение, но сколько все же в нем жизни! Есть и идеи, которые могут дать начало и спорам, и новому творческому поиску, и, в конце концов, некоторых критиков заставят самих взяться за перо: ну не так же все было, и с Телебашней, и с Жар-птицами, и с университетом. Расскажут, объяснят, и дойдет до читателя историческая правда. А следом за ней пойдет фантазия, в которой, может, и не все фактично, но много привязанности к городу и желание придумывать новое, а разве это мало для сегодняшнего дня?

Илья Юрьевич Мясников,

заместитель проректора по образовательной деятельности ТГУ, декан Высшей школы журналистики Томского государственного университета

Предисловие
Марины Сенинг

Мое самое любимое место в Томске – Университетская роща. Это несколько корпусов Томского государственного и Сибирского медицинского университетов, расположенные среди деревьев. Первый университет Сибири открывался только с одним факультетом – медицинским. Через несколько десятилетий факультет стал самостоятельным университетом, поэтому сейчас корпуса ТГУ и СибГМУ находятся рядом.

Есть какое-то особое удовольствие прогуливаться по тропинкам рощи и слушать вполуха рассуждения пробегающих мимо студентов о квантовой физике или переселении народов. Спуститься к Университетскому озеру и понаблюдать за утками. Смотреть, как нобелевский лауреат, сидя на скамейке, греется на солнышке. Случайно подсматривать поцелуи и объятия.

Каждый год в июне Университетская роща наполняется счастливыми выпускниками. Красивые, нарядные, с дипломами, они фотографируются на фоне главного корпуса, с друзьями, родителями, преподавателями, и отправляются штурмовать непростую, но очень интересную взрослую жизнь.

А их место занимают новые студенты.

Этот круговорот продолжается уже больше ста лет. Сам Томск в этом году отмечает 420-летие. Его называют Сибирскими Афинами и студенческой столицей России. На 500-тысячный город – шесть крупных университетов. Каждый пятый, говорят, здесь студент.

Сотню лет назад в городе побывал Антон Чехов. Проездом – по пути на Сахалин. Город писателю не понравился: кормят плохо, везде грязно, а женщины «жесткие». Чехов приехал в Томск сразу после одного из самых крупных в истории города наводнений. Неудивительно, что кругом была разруха. Сейчас на набережной Томи стоит ироничная скульптура писателя – босой, с большими ступнями, нос блестит – потому что есть примета: потрешь нос Чехову – сдашь хорошо сессию.

В Томске все крутится вокруг университетов.

Вокруг тех молодых людей, что рассуждают в Университетской роще о квантовой физике и переселении народов. Впервые влюбляются, расстаются и верят в светлое будущее.

Да простят меня редакторы сборника, но, может, главное чудо Томска – не в тех зданиях, о которых собраны здесь легенды. А в студентах Томска. Каждый и каждая из них – уникальны.

Именно о них – эта книга.

Марина Андреевна Сенинг,

преподаватель Высшей школы журналистики Томского государственного университета

Предисловие
Анастасии Подорожной

Я вижу каждый город как живой организм, где все элементы важны и создают уникальную городскую жизнь. Подобно тому, как клетки и органы в теле взаимодействуют для поддержания жизнедеятельности, так и различные компоненты города – от архитектуры и инфраструктуры до культурных институтов и социальных связей – работают вместе, формируя неповторимый характер и динамику городской среды.

Авторы литературных конкурсов «Это моя земля», вдохновленные городской средой, трансформируют обыденные места в точки пересечения реальности и фантазии. Их истории, подобно новым нейронным связям, обогащают восприятие городского пространства, наделяя знакомые улицы, здания и парки дополнительными слоями смыслов и ассоциаций.

Коллектив авторов создает городские легенды, которые врастают в нервную ткань города и становятся неотъемлемой частью его культурного ландшафта. Современные мифы, рожденные творческим воображением, постепенно сливаются с культурным кодом Томска, обогащая его фольклор и придавая новые оттенки восприятию городских пространств.

Благодаря искусному переплетению реальных фактов и художественного вымысла легенды не только будоражат воображение горожан и туристов, но и способствуют формированию уникальной идентичности Томска, делая его еще более привлекательным и загадочным в глазах посетителей и жителей.

Так через творческий процесс созидания и распространения легенд город обретает новые грани своей идентичности, а его культурная нервная система становится более разветвленной и отзывчивой к импульсам современности.

Анастасия Владимировна Подорожная,

эксперт Федерального центра гуманитарных практик РГГУ,

CIO АНО «Мир музея», руководитель проекта «Мир музея малых городов»

Томский острог
Галина Шкирдова

Семнадцатый-восемнадцатый века нашего времени… Очень интересное время. Семимильными шагами идет освоение Сибири. Все больше и больше переселенцев стремятся сюда в поисках лучшей жизни. И есть к чему стремиться – много полноводных рек полны рыбы, плодородная земля, отличный климат. Можно вырастить и рожь, и овощи. Огромные заливные луга. Одно удовольствие заниматься скотоводством – можно разводить баранов, коров, лошадей… Осваивай земли, прикладывай руки и можно жить припеваючи.

Только одно мешало и местному населению, и переселенцам жить счастливо. Постоянные набеги кочевых племен Джунгарского ханства, безжалостных ко всем без разбора – и к русским переселенцам, и к коренным на этой земле эуштинским татарам.

…Татарский князь Тоян сидел с поникшей головой и думал… Уже не месяц и не два, а почти год воюет он с кочевниками, а победить не может. Все это время его люди и русские крестьяне подвергаются насилию и грабежу со стороны противника.

Князь потеребил бороду, провел руками по лицу и устремил свой задумчивый взор туда – на север, в сторону российской столицы.

– Надо просить помощи. Сами не справляемся.

– Писца ко мне!

Челобитную писали долго.

***

Русские переселенцы обживались на новом месте – строили деревню там же, в устье реки Ушайки – притока Томи. Радовало все – и близость реки, и лес, и луга.

Радовались переселенцы. В деревне уже много семей. Все с детишками – кто помладше, кто постарше. Есть свой староста – Ерофей. Это местный кузнец. Крепкий, коренастый. Кулачищи – во! Русский богатырь! В обиду никого не дает. Заступник и взрослых, и детей. В деревне его уважают и слушают. Да и соседи – местное население – признали. Считаются с его мнением. Кузнец – всему голова. Рыжеволосый, конопатый. Детишки ему под стать – все девчонки, такие же рыжие, кудрявые и веснушчатые. Жена Акулина – спокойная, рассудительная женщина. Ее в деревне тоже уважают.

Главная помощница у отца – Аннушка, старшая дочь. Она с отцом постоянно в кузне. И горн поможет разжечь, и у наковальни не растеряется, и щипцами ловко орудует, опуская раскаленное изделие в ледяную воду. Быстро перенимала Аннушка науку от отца – могла и коня подковать, и меч выковать. Высокая, крепкая, сильная, а на лице конопушки – видимо-невидимо. В кузницу к отцу Аннушка всегда ходила в мужской одежде. Так удобнее. В сарафане в пол не больно-то развернешься. А тут сноровка нужна и быстрота. Да и кудри приходилось убирать под шапку, чтоб на лоб да на глаза не лезли. И все в округе воспринимали Анютку как своего парня, забывая порой, что она девушка – уж 16 годков стукнуло.

…Все было бы ладно да гладко в поселении, если бы не частые набеги кочевников. Ох, сколько крови они попили у деревенских!

Однажды ночью они пробрались на поле и подожгли с разных сторон рожь. Полыхнуло сильно. Местные сразу бросились таскать воду из речки, засыпать землей, но ничего не помогло. Огонь быстро перекинулся на огороды. Сгорела не только рожь, но и две крайние избы с постройками.

В другой раз пришлые на заливные луга пустили табун диких лошадей. И те вытоптали всю траву.

Но больше всего испугало людей последнее разбойничье нападение. Это случилось под утро. Деревня мирно спала, когда в каждую избу стали вбегать вооруженные до зубов кочевники. Они хватали маленьких детей и тащили на улицу, бросали всадникам в руки, и те с гиканьем рвали с места и мчались в предрассветную дымку. Тогда в каждой семье недосчитали по одному, а у кого-то и по два ребенка. Крик и женский вой стояли по всей округе.

Вот тогда Ерофей, оседлав лошадь, умчался в стойбище князя Тояна. Там его на взмыленном коне еле остановили. Он кулем свалился с коня. Тяжело поднялся и, шатаясь, отталкивая слуг князя, ввалился к нему в шатер.

– Доколе, княже, будет творится это беззаконие? Неужели управы нет на этих выродков?

– Я уже знаю про твою боль, кузнец! Донесли весть о подлом воровстве детей! Сядь. Успокойся. Я уже распорядился отправить вслед врагам вооруженный отряд.

Ерофей не торопился подниматься с колен. Он знал, чтобы уважить князя, необходимо выдержать паузу, смиренно склонив голову до пола.

Князь удовлетворенно кивнул, и тотчас же слуги подняли старосту с колен и усадили на кошму. Но и теперь Ерофей не поднимал глаз. Он был весь внимание. Он знал, что князю можно верить. Он дружит с московским государем, вхож к нему в покои. Значит, надо ждать. Надо надеяться.

Через десять дней от князя пришла весть – прибыть к нему немедля. Ерофей с верными односельчанами, взяв дары (пушнину, шкуры медведя, несколько баранов), отправились в вотчину князя. Каково же было их удивление, когда их встретили улыбающиеся, приветливые лица приближенных местного правителя. Отдав дары, они прошли в шатер. Упав на колени, смиренно ждали, что им скажут. И тут откуда ни возьмись шатер с криками и ревом начали заполнять украденные русские детишки. Мужчины повскакивали с колен и бросились обнимать и целовать всех без разбора детей. Шум, гвалт, радостный смех – все смешалось в этот момент.

Домой ехали уже на двух подводах. Вернулись все малыши, которые были украдены.

А князь Тоян со своими приближенными ехал в Московию, к русскому царю на поклон. Он знал, что разговор будет не простым. Но был уверен, что сможет убедить русского государя основать крепость рядом с деревней русских поселенцев и организовать защиту от набирающего силу Джунгарского ханства. Надеялся князь, что государь-батюшка Борис Годунов не упустит возможность присоединить к своему государству земли эуштинских татар.

Так и получилось. Встреча оказалась не простой. Князь долго ждал аудиенции. Сначала через толмача пытался донести смысл своего приезда, потом, после двух-трех чарок местного обжигающего напитка, уже не нужен был переводчик. Государь внимательно выслушал князя Тояна и сразу, конечно, не дал положительного ответа, но и не отказал.

Князь удалился воодушевленный. А уже через несколько месяцев в поселение к русским крестьянам прибыл вооруженный отряд казаков во главе с воеводами Писемским и Тырковым, они привезли указ государя российского – крепости быть!

На радостях эуштинский князь организовал праздник – конную игру – козлодрание, в которую с удовольствием играло местное население. Правила были таковы: две группы всадников борются за тушу козла. Надо было не только поднять ее с земли и удержать, скача во весь опор на лошади, но и забросить в ворота команды соперника. Приз доставался всаднику, который смог забросить тушу в ворота. Князь назначил призом своего лучшего скакуна. Тояну очень хотелось показать свою расположенность к слугам российского государя. Поэтому пригласили на праздник и прибывших казаков, и жителей русского поселения.

Все было готово к игре. На разных концах поля разложили несколько больших палок – это были ворота. Именно в них необходимо будет забросить тушу козла. Принесли и саму тушу, и бросили ее на середину поля.

Всадники выстроились друг против друга, по шесть человек с каждой стороны. Лошади нетерпеливо перебирали ногами, Но люди не торопились начинать. Каждый внимательно оглядывал соперников и прикидывал шансы на успех. Здесь же на невысокой лошадке стоял и русский парнишка, шапка была низко надвинута на его лоб. На него никто из участников не обращал внимания, не принимая в расчет как соперника. Все ждали, когда князь махнет рукой, что будет означать начало игры.

Напряжение нарастало. Зрители группками стояли вокруг поля. Приглашенные казаки с интересом оглядывались по сторонам. Такого зрелища они еще не видели.

Наконец, князь махнул рукой – игра началась. Самый хитрый и ловкий бросился в середину поля, схватил тушу за ногу и понесся в сторону ворот противника. Но не тут-то было! Ему наперерез уже скакали остальные. Все смешалось. Невозможно было понять, у кого же сейчас туша – столько раз она переходила из рук в руки. Крики, ругань, взмахи нагайками! Пыль столбом, ржание лошадей, крики боли! Один князь невозмутимо восседал на своем импровизированном высоком троне. Ему лучше всех был виден ход игры. И он удовлетворенно хмыкал.

И тут случилось неожиданное. Какая-то небольшая лошадь резво вырвалась вперед, ее седок крепко держал в руке тушу козла. За ней мчался скакун, всадник которого с силой размахивал длинной нагайкой. Взмах – и нагайка с силой бьет небольшую лошадь по крупу. От боли лошадь взбрыкивает, и всадник, а им был тот самый парнишка в шапке, надвинутой на самые глаза, летит через ее голову прямо в ворота противника. Туша козла по-прежнему у него в руке.

Раздались крики, и зрители со всех сторон побежали к нему. Паренек сидел на земле, обхватив голову руками, и качался из стороны в сторону. У него были в кровь разбиты губы и нос. Парня подняли и подвели к трону князя.

– Говорить можешь?

Тот неопределенно что-то промычал.

– Ты чей будешь? Уж больно знакомые у тебя конопушки.

– Из русской деревни я. У моего отца своя кузница, – еле прошепелявил юноша.

Ничего не понял Тоян. Да, он знал в русском поселении кузнеца. Да, в последний раз он помог русским и вернул детей, угнанных в рабство кочевниками. Но у кузнеца Ерофея не было сыновей. Только дочери.

Еще больше нахмурился князь. А тут и кузнец с русскими воеводами подошли.

Ерофей упал на колени и прошептал:

– Прости, княже… То дочь моя, Аннушка.

В гневе взметнулись брови князя! Но… он протянул руку и приподнял подбородок победителя.

– А и в прямь девка! Гляди, девка! Вот мужикам сраму-то будет, что их победила девка!

И Троян громко расхохотался. Этот хохот подхватила толпа гостей, с интересом наблюдающая за происходящим.

Князь сдержал свое слово. Он подарил победительнице лучшего своего коня. Да еще по мешочку золота и серебра, как дань уважения к русским.

На следующий после праздника день началось строительство крепости. Местные мужики с воодушевлением помогали: валили деревья, строили высоченный забор с острыми кольями сверху. Место выбрали стратегически правильное – на южном мысу Воскресенской горы, над рекой Ушайкой. От татар тоже подмога пришла, князь прислал тридцать крепких мужчин в помощь.

Работа кипела. Возводили крепость с бойницами. Внутри крепости строили воеводские хоромы, канцелярию, амбары да погреба. Немного позже построили деревянную православную церковь. К передней стене крепости был пристроен острог – из вкопанных вплотную высоких столбов. В этом остроге несли службу казаки. Они осматривали ближайшие владения на предмет нападения врага, следили за состоянием пушек на сторожевых башнях и готовы были в любой момент отразить атаку кочующих племен.