Периодически перечитываю в соответствующем осенне-минорном томительном настроении, которое усугубляется отсутствием солнца, и между мной и мной называется "туды её в качель".
"Вспомнить нельзя забыть" не перечитываю никогда, потому что она какая-то чрезмерная и надуманная. Прямо мелодрама из телевизора, причём мелодрама русская, а значит - бессмысленная и беспощадная в своём мракоточном наполнителе. Не перечитываю, но всё помню ещё с самого первого раза. Жила-была девочка, хорошенькая и правильная, такая себе феечка. Для нашего жестокого мира слишком феечка. И вот её обуяла подростковая влюблённость, которая на самом деле гормональная похоть, но про феечек так говорить нельзя. И пошла девочка в парк вечером. А кандидат в возлюбленные попался неподходящий, уголовник какой-то и далее всё пошло в ту самую качель. Ну ладно, допустим, про все эти случаи вполне можно прочитать в криминальной хронике, тысячи их. Но девочка как-то нереально впала в кому, а потом так же фантастически из неё вышла, да ещё и оказалась кое-кому нужной и даже необходимой. Дальше она отправляется почти на яхте в закат, а кто-то огребает старое-доброе око за око. Хоть кино снимай. Так что я бы эту повесть читать не советовала и сама предпочла бы кое-какие подробности оттуда забыть. Увы, память у меня не спрашивает, что ей хранить, а какие образы тошнотные на помойку вынести. Плевала она.
"Дом с витражом" я тоже не перечитываю обычно, разве что в порядке исключения. Это совсем маленькая повестушка, даже скорее рассказ, но при этом он такой кромешный и лютый, что читателя скручивает удушье. И "Дом.." пронзительно честный. Огромная, длиной в целую жизнь, мечта. До нелепости никому не нужная, но мечта ведь. И вся эта гнусь ходячая, родственнички, которые того гляди и вопьются друг другу в горло из-за денег, неустроенности, какого-то общечеловеческого несчастья и озлобления. А хуже всего даже не они - все эти агрессивно-негативные хабалки, которые гребут, гребут под себя, ведь они хотя бы не стесняются этого. Они хотя бы честно не стесняются, потому что всегда так живут, это для них естественно - выкусывать куски живой и мёртвой плоти, всё целесообразно и объяснимо. Нет, самый лютый и мерзкий персонаж - хороший и правильный мальчик, с небольшой нагрузкой в виде родительского и сестринского обожания и надежд, воспитанный в благородстве и достатке. Ровненький такой, ироничный, спокойный и уверенный в себе на все сто и даже на тысячу. Дать бы ему в морду, ну. Рука наверняка провалится вовнутрь, где ничегошеньки и не будет, только гнилью протянет.
Люблю и перечитываю "Дверь в чужую жизнь" и "Отчаянная осень".
"Дверь..." о прошлом, которое способно влиять на человека всю оставшуюся жизнь. И о том, наверное, что просто необходимо порой отращивать на себе броню, чешую, металлические пластины, которые не позволят цепкому пережитому уже старью снова и снова вонзать в тебя свои крючковатые пальцы. А бывает, что человек просто не в состоянии на себе что-то такое отрастить и взрастить, и тогда прошлое его точит изнутри, как незаживающая рана, язва, стигмата. Даже если всё отболело давно. Боже, спаси и помилуй идеалистов, если они, конечно ещё остались. Бедолаги.
В повести много жизненных совпадений и человечьих переплетений, широкий набор разнообразно несчастных персонажей, осознающих несчастье и не осознающих. Щербакова всё про них знает и умеет описать, это да. Иногда основной конфликт, и он же главная драма, кажется мне слишком утрированным, иногда думаешь: "ну что такого случилось-то? да мало ли их кругом их, подлых-вкрадчивых-равнодушных? А ведь желудок работает хорошо.."
Но это просто внутренний Коля лезет наружу, от него лучше принять таблетку или на грудь, чтобы отпустило.
"Отчаянная осень" о первой несчастливой любви. Но, как говорила одна тамошняя мама, лучше пусть первая любовь будет несчастливая, чем последняя. А это что, все болели хоть раз, это липучая хворь почище ветрянки.
Школа, чёткий любовный четырёхугольник с тупыми углами, юношеский максимализм, максимальное отчаяние и мучительная переработка самого себя. Позабавило мнение в чьей-то рецензии, мол, ну как это может быть, чтобы так отчаянно любил одного и при этом второму (влюблённому в тебя) выказывал ненависть. Киборг, что ли? А я понимаю, очень даже. Когда то, заветное, что хочешь и жаждешь, не обламывается никак, но зато получаешь чье-то нежеланное приставучее сердце на тарелочке, то хочется эту тарелочку шваркнуть и ногами долго топтать содержимое. От этого может полегчать, организм же умнее тебя, дурака, он умеет пар выпускать, когда котёл вот-вот лопнет. Это, пожалуй, самая оптимистичная повесть сборника. Несмотря на последнюю строчку, которую можно и так и этак повернуть, я всё же думаю, что обошлось, отпустило. Перерастут эти стервецы.
