© Галина Сафонова-Пирус, 2019

ISBN 978-5-0050-8009-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Малый каминчик

По истёртым до дыр ступенями деревянной лестницы мы спускаемся к улице, протянувшейся вдоль Десны и моя спутница, доверчиво придерживаясь за хлипкие перильца, смотрит под ноги и всё молчит, молчит. Да, не виделись с десяток лет, теперь же за два дня вроде бы обо всём переговорили… вернее, она, а для меня «разговоры» только начинаются, ибо знаю: услышанное снова буду выворачивать наизнанку, рассматривать, перелопачивать, додумывать и… Наклонилась, подняла что-то…

– Нет, Настасья, ты же видишь, что на этих склонах елей нет, наверное, шишку эту кто-то потерял… или просто выбросил.

Коротко взглянула на меня, на шишку, чуть удивлённо улыбнулась, отбросила её в сторону, снова спускаемся… И не сказать, что мой предстоящий «разговор» утомителен, нет, скорее необходим, как питьё, как пища…

– А уже с полсотни ступенек осталось и сейчас выйдем к остановке, сядем в троллейбус и поедем… ага, через мост, в другой район города.

Только вот зачастую никак не могу понять: зачем жую одно и то же? Вот и с Настей вроде бы всё ясно: учительствовала в хорошей школе областного центра… да уже лет двадцать назад как… был у неё жених с квартирой, а она взяла и уехала в деревню, да и осталась там. Что тут удивительного? Бывает и такое, а я топчусь и топчусь мысленно… вроде как хочу откопать в этом её поступке какой-то другой смысл…

– Ага, хорошо, что никого нет на остановке, посидим, отдохнём…

А стоит ли искать этот «другой»? Ведь всё у нее сложилось вроде бы неплохо… правда без мужа рано осталась, но и одна вырастила свою двойню. Молодец. Молодец, что и себя не расплескала… вон какая красивая сидит, мужик-то как на неё пялится… И почему опять замуж не вышла? Спросить?

– А вот и наша «тройка», поехали…

Впрочем, не буду спрашивать, и так всё ясно. Ведь Сашку своего очень любила, а найти замену… Да и зачем ей другой? Теперь-то внуки рядом и всю любовь свою неизрасходованную – на них…

– А река под мостом называется Десной, забыла?.. То-то ж…

Интересно, и почему она так часто называет себя малым каминчиком?.. с непременным то ли «и», то ли «ы» и ударением на этой букве? Как бабка-украинка говорила? Ведь не только же потому, что любит этих «детей» моря и они у неё в доме на каждой полке и даже в горшочках с цветами. И прибавляет ли ей это ощущение своей малости и причастности к чему-то большому силы или наоборот, унижает малостью – в общем?.. Смотрит в окно, а в глазах… Нет, кажется, не замечает того, что проносится мимо, а, наверное, сейчас там, в своих Подсосонках. Село-то красивое, с одной стороны лес, с другой – поля с перелесками. Ох, и мне бы туда…

– Вот и приехали. Настасья, выходим.

И всё же… каминчик. Загадка! И едва ли моя подруга подскажет разгадку, надо самой… Да, она – сельская учительница, каких в России тысячи и тысячи и делает своё дело с любовью… как тысячи и тысячи, но, наверное, все они не…

– А парк этот совсем недавно… как сейчас принято говорить, раскинули и благоустроили. Нравится?

Наверное, все они не ощущают себя маленькими камешками», а вот она… Может тайна кроется в пережитом? Ведь тогда…

– В какой стороне Курган Бессмертия? А налево взгляни… вот погуляем по этому парку, потом сядем на троллейбус и-и поедем к нему.

Ведь в перестроечные девяностые попала Настя в отчаянное положение. Завод, на котором работала, закрылся и она металась по случайным заработкам, потом продавала то, что можно было продать, несколько раз ездила в Турцию за шмотками, торговала ими. Надо же было как-то и чем-то двоих детей кормить, вот и…

– Хорошо, хорошо, покачайся на качелях, а я здесь, на лавочке посижу.

Да-а, были тогда с ней приключения… и опасные, хотя и рассказывала про них, посмеиваясь. А разве смешно, когда с дороги впереди едущую легковушку вдруг смывает волной разбушевавшееся море, а в твой автобус влетают заброшенное волной булыжники? А когда приходилось хитрить и выкручиваться перед таможенниками, чтобы не совсем обобрали? Но прошла, прошла Настасья и через это… как и многие, а после смерти мужа…

– Что ты, Настя?.. Когда к Кургану поедем? А хоть сейчас.

И снова смотрит в окно. молчит… А, впрочем, с ней хорошо молчится, а значит… Кто-то из мудрых сказал, что ближе сердцу тот, с кем не говорить хорошо, а молчать… и думать я бы прибавила. Так о чем я?.. А, о её муже. Красивый был, добрый и учитель такой, что ребятишки за ним хвостом бегали, а вот… Попал на вторую чеченскую и погиб. Никогда о нём не рассказывает, вот и в этот приезд ни слова. Видно, рана не заживает… Кажется задремала… а, может тоже думает о чём-то. Интересно, понравится ли ей обновлённый Курган? Теперь-то при входе стелу установили, фонтан плещет, а когда она в последний раз приезжала, то аллея плакучих рябин начиналась и осенью на фоне оранжевых клёнов парка их изогнутые ветви с красными ягодами такие грустные ассоциации будили! Но приехали мы…

– Настя-я, мой малый каминчик, хватит дремать, открывай глаза… Туда ли приехали?.. Туда, туда, просто здесь многое изменили и понравится ли тебе, не знаю.

К Фонтану сразу подошла, руки под струю тянет. Живое – к живому… Это для меня фонтан – украшение, а для нее прежде всего – вода, без которой…

– А плакучих рябин уже нет… Да, мне тоже жаль, что удалили… Ага, идём к Кургану.

Помню, как приезжала я сюда с оператором сюжет снимать о его закладке… кажется, в 67-м?.. и землю сюда привозили с братских могил области, и даже из Болгарии. Да-а, высокий Курган получился, величественный, да и пилон на нём…

– Нет, Настенька, поднимись к пилону одна, у меня нога что-то… а я вокруг Кургана обойду, и во-он там, в аллее елей подожду.

Кстати, а ведь отец Насти как раз и погиб в Болгарии, так что и он… и его частица как бы – в этом Кургане. А, впрочем, сколько их, малых каминчиков, как говорит Настя, заложено в такие Курганы по всей нашей Руси!.. Но ладно, что-то я в патетику ринулась… Поднялась уже Настя, под пилоном стоит. Маленькая-то какая по сравнению с ним!.. Вдаль смотрит. А даль эта удивительная! Десна – полукругом, за ней – поля, леса… Но снова – к Насте, и опять в те, девяностые, когда… Как же она вытягивала свою школу, получая… вернее, иногда и совсем не получая зарплаты! Рассказывала, как со своими учениками пришкольный участок пришлось сделать огородом и выращивать овощи, а потом всю зиму кормить ребят завтраками из них… Уже спускается Настасья… И самое удивительное в ней то, что…

– Чудесная красота – от пилона?.. Да знаю, знаю. А осенью бывает и еще чудесней, когда дали – ковром пёстрым… Ой, едва ли приедешь любоваться, знаю тебя. Ну как можешь покинуть хотя бы на пару дней своих любимых учеников?.. То-то ж… О нет, Настенька, на колесе-обозрении у меня голова кружится, давай ты на нём – одна, а я здесь, под ним… обозревать буду.

А ведь и впрямь получилось, будто я обозрела её жизнь… но так и не нашла ответа на собственный вопрос: ну почему называет себя малым каминчиком? Ведь это – не просто так, а, значит, ощущает себя им… С молодыми в кабинку попала, машет мне, улыбается… Да, молодец Настасья! При всех невзгодах сумела сохранить в себе умение радоваться жизни. Да и не жаловалась никогда на трудности… будто так и надо, будто другой жизни у малых… вот-вот, так и есть! Такие, как Настя и есть незаметные малые каминчики… основа всего, что построено, создано, сохранено, спасено… Снова я – в патетику? Но ведь так и есть! Безымянными «камушками», не претендующим на славу, легли такие, как её отец, муж, да и она сама в «фундаменты и стены» того, что… Что потом было названо именами тех, кто зачастую и вталкивал их в новые и новые испытания… Уже стоит возле колеса, что-то говорит своим «попутчикам». Ну как же, учитель всегда остаётся учителем. Подойти, послушать, о чем она – им?.. а заодно провокационно подбросить что-то из своих раздумий? Интересно, как отнесётся хотя бы к этому:

– Настасья, а не рассказали ли ты молодым людям о тех, в чью память заложен этот Курган? О своём отце, муже…

Взглянула-то как!.. И только головой качнула. Знаю: смутилась… Прощается с ними. Значит, права я? Значит, именно в этой молчаливой покорности созидающих каминчиков и таятся истинные основы жизни, а имена громко возвеличенных «вершителей судеб» – наносное, не настоящее?

– Да, теперь домой идём, поди, уже проголодалась?.. А я – уже.

Сказать ей о моих раздумьях?.. Нет, пожалуй, не скажу. Зачем? Пусть мои домыслы останутся со мной, ибо услышанное лишь опять её смутит и ничего в ней не изменит.