Глава 2

С неба сыплется какая-то фигня: то ли мокрый снег с дождём, то ли ледяной дождь с крупой – прелести южной зимы. Где все эти красивые и пушистые белые сугробы, в которые картинно падают счастливые парочки в романтических фильмах? В нашем городе можно разве что грязевика слепить, и тот замёрзнет и простоит до весны. Спешу на остановку, вздыхая – почему в своё время не выучилась на права? Забрала бы у Павлика машину, чтобы свою девочку на ней не катал. Пока стою на забитой остановке и с тоской представляю не менее забитый автобус, мысли снова к разводу возвращаются.

Точнее, развода у нас не было, по документам до сих пор женаты. Разъехались, да, и обратно дороги нет, но почему-то этот последний шаг – когда меняется штамп в паспорте – никто из нас не спешит сделать. Вроде дети взрослые, разведут быстро, но мы никак не подадим заявление. Говорят, сейчас через Госуслуги можно, надо будет вечером посмотреть. Надо. Я уже два месяца себе это твержу. Первый месяц, когда себя жалела, думала – вернётся.

Как ни странно, мой автобус наполовину пустой. Даже получается сесть у окна – невиданная удача! Мне ехать минут сорок, достаю наушники, втыкаю в уши, включаю свой плейлист и кошусь на девушку, стоящую в проходе. Кожа гладкая, тон ровный, макияж идеальный. Интересно, какой в её глазах выгляжу? Старой тёткой или вполне себе ещё женщиной? В магазинах, вон, ко мне «девушка» обращаются. Пару раз новенькие продавцы даже паспорт спрашивали, но понятно, что не из-за моей молодости, а потому что сейчас молодые могут на все сорок выглядеть. Вздыхаю и отворачиваюсь к окну.

Может, хватит уже молодиться? Ну, нет, это точно не про меня! Ещё по молодости, когда смотрела любимые сериалы про четырёх подруг как раз в возрасте от сорока, я восхищалась тем, какие они шикарные! Одни жили в большом городе, вторые – в элитном коттеджном посёлке, и каждая была не затюканной бытом домохозяйкой, а личностью. Одинокие и замужние, разведённые и вдовы – я до сих пор их всех помню и, что греха таить, на некоторых пытаюсь равняться.

Телефон пиликнул. Оповещение о подтверждении брони столика на пятницу. Как судьбоносное напоминание: а ну, хватит в саван кутаться, давай лучше думать, в чём в клуб пойти!

На работе снова обрушилась волна скрытого сочувствия, но я уже привыкла. Просто тут совсем недавно узнали, что я одна – когда пришлось в очередной раз данные в отделе кадров обновлять, а я возьми, да брякни, что с мужем уже не живу. Томка у нас та ещё сплетница, а я тогда слишком зла на Павлика была после его выходки с телефоном…

Вот, честно, прожили столько лет вместе, кажется, не один пуд соли съели, а он, помимо измены, такую свинью подложил…

Прихожу домой, на столе коробка с бюджетным смартфоном, под ним записка: «Настюш, это тебе. П.» Телефон зачем-то решил подарить. Зачем? У меня же свой есть – флагман, почти за полторы сотни, Пашка на Новый год подарил. Я его дома обычно оставляю, когда в бассейн иду, этот раз не стал исключением. С нехорошим предчувствием обшарила весь дом и не нашла. Схватила этот новый кирпич – так и есть, моя симка внутри стоит.

– Рогов, это как объяснить?! – рявкнула, когда он трубку снял.

– Насть, не волнуйся, я все твои данные в облако перекинул, ничего не потерялось!

– Какое нахрен облако?! Где мой телефон?!

– Настюш, ну, зачем он тебе? Ты же и половиной функций не пользовалась. А на этом тоже камера хорошая, тебе же больше ничего не надо. А вот Свете для работы очень надо.

Я поперхнулась словами. Несколько раз шумно выдохнула, отказываясь верить своим ушам. Зловеще протянула:

– То есть ты хочешь сказать, что отдал мой телефон любовнице?! – голос перешёл на ультразвук. Я снова подавилась, чувствуя непреодолимое желание свернуть бывшему мужу шею. А ещё лучше, каблуком на кадык наступить.

– Слушай, ну, его я покупал. Я купил, я забрал.

И с этим человеком я прожила больше двадцати лет?! Это как вообще в голове уложить?

– Рогов, ты… Ты… Какая же ты мразь, Рогов!

Я сбросила вызов и с ненавистью посмотрела на экран нового телефона. Не самый дешёвый, но я хочу своё яблочко! Пыша жаром от злости, я нашла в интернете картинку гамадрила и поставила на заставку. Подписала так же: Гамадрил. Стало немного легче.

И вот в этом раздрае я ляпнула Томке про развод…

– Настасья Филипповна, слышал, вы теперь дама свободная?

Ко мне в кабинет после короткого стука входит Сергей Викторович, начальник отдела закупок. Первый ловелас нашей фирмы – так он сам себя называет, когда выпьет на корпоративе. Высокий, с твёрдыми плечами, хорошей фигурой и тонкими морщинами вокруг глаз. Густые каштановые волосы – предмет зависти половины женского коллектива, а карие глаза постоянно блестят. Подойдя к столу, он кладёт на него швейцарскую шоколадку и присаживается на самый край.

– Не поняла? – тяну, вскинув бровь. – У нас что, сегодня восьмое марта, и ты уже накатил коньяка?

– Ладно тебе, Насть, только ленивый не сказал, что тебя муж бросил. – Он подаётся вперёд и нагло заглядывает в скромное декольте моей блузки. – Хочешь утешу?

Смотрю на него молча и мрачно. Очень мрачно. Сглотнув, Сергей выпрямляется. Сглатывает и нервно поправляет галстук. Встаёт.

– Тебе сказать, в какое место свою утешалку засунуть? – спрашиваю, сцепляя руки в замок на столе.

– Слушай, я всё понимаю, ты ещё не оправилась от потери, – начинает он вкрадчиво, – но ты же баба не старая ещё. Да и секс для здоровья нужен. Ты, если что, обращайся.

Ему хоть с гуся вода. Каждая вторая в нашей фирме отшила и не по разу, а те, кто не отшил, приняли предложение.

– Серенький, а не пошёл бы ты жопу, – говорю ласково.

– Если захочешь, туда тоже схожу, – не моргнув, отвечает он и улыбается. Ладно, улыбка обаятельная, не отнять.

– Иди работай, – машу рукой, но невольно улыбаюсь. Обаятельный гад, хоть и не в моём вкусе. Покачав головой, возвращаюсь к работе, но лёгкое самодовольство греет изнутри. Раньше Сергей ко мне не подкатывал. Вздыхал и говорил:

– Ты, Насть, барышня замужняя, а я к замужним не пристаю, у меня мужская солидарность.

Даже отпетые бабники имеют свой кодекс чести, а мой гамадрил, видимо, нихрена не имеет.

Подтверждаю бронь в клубе. Тане мы с Людой решили не говорить, куда идём: она у нас девочка скромная, хоть и среди нас самая молодая – ей тридцать восемь, замужем восемь лет всего, сыну пять. Пусть для неё сюрпризом будет.

Телефон звонит. Кошусь на экран, вижу обезьянью рожу. Вздыхаю, отвечаю по громкой связи:

– Давай быстро, я занята.

– И тебе привет. Насть, а напомни расписание нашего кардиолога.

– Тебя в Гугле забанили? Зайди на сайт поликлиники и посмотри.

– Это долго. И я её фамилию не помню.

Вдох-выдох. Ещё один глубокий вдох, и голос начинает звучать елейно и мягко.

– Уважаемый Павел Алексеевич, вы не хотите принять порцию Антиборзина?

– Понял. У тебя ПМС, да?

Скриплю зубами. Они у меня все свои, ни одной пломбы, в отличие от этого… этого… Чтоб у него обе единички выпали! Верхние!

– Попроси свою звёздочку ненаглядную, пусть своими ножками на каблучках потопает в поликлинику, спросит твою историю и запишет тебя к врачу. Я не волонтёр – за тебя по врачам бегать.

– На…

– Всего хорошего, – отвечаю с улыбкой и отключаюсь.

Козёл.

А ведь так и жили бы, и неплохо вроде жили. Откуда это мудачество из него лезет? Вообще незамутнённое сознание у человека. Он до сих пор считает, что я ему что-то должна?..

Хрен с ним. В чём там сейчас люди в клуб ходят? Я там в последний раз в двадцать три была, но сейчас не надену экстремальное мини и десятисантиметровые шпильки. Как минимум потому что это будет выглядеть нелепо. До клуба два дня, после работы можно заехать в торговый центр, пройтись по магазинам.

Для меня очень удивителен тот факт, что денег стало оставаться гораздо больше, хотя бюджет урезался вдвое. Даже с оплатой за квартиру и закупку еды на неделю у меня на счету лежит приятная сумма. Как так? Пашка мне большую часть зарплаты отдавал, куда деньги улетали? Мистика. Хотя готовила я постоянно, даже когда дети съехали. Причём, разносолы, не просто котлеты с макаронами. Неужели всё в унитаз сливалось?

Проверяю свой баланс и понимаю, что могу позволить себе и обновку, и туалетную воду новую. Нет, я и раньше раз в месяц ходила на маникюр и к парикмахеру – должность главного бухгалтера обязывает хорошо выглядеть. Но лишнего не позволяла. Вообще, оказывается, тратить на себя деньги сверх привычного лимита сложно. Надо буквально заставлять, но как же это приятно!

Возвращаюсь вечером домой с тремя бумажными пакетов из не самых дешёвых магазинов и чувствую эйфорию. Разуваюсь, прохожу в большую комнату, бросаю их на диван, падаю рядом и… Как-то тихо. Поделиться радостью не с кем.

Надо завести кота.

Глава 3

– Куда вы меня притащили? – рассерженной кошкой шипит Таня в пушистый шарф. Мы с Людкой переглядываемся и коварно улыбаемся. Вход в клуб выглядит вполне себе прилично: лаконичная чёрная табличка у дверей. Название «Про Lаску».

– Расслабься, детка, и получай удовольствие, – мурлычу я, подталкивая подругу ко входу.

Чудеса начинаются уже в фойе, когда вещи у нас принимает молодой гардеробщик в белоснежной рубашке с подкатанными рукавами и красной бабочке. Широко и белозубо улыбаясь, он ненавязчиво касается пальцев, когда забирает моё пальто.

– Только не говори, что это стриптиз-клуб! – тихо, но отчётливо возмущается Таня, когда мы входим в зал. Свет приглушён, круглые столики почти все уже заняты, подиум пуст. Музыка негромкая, приятная, в воздухе витает смех, обрывки разговоров и запах порока.

– О, да, детка, именно он, – киваю, довольно улыбаясь. – Сегодня у нас разврат по расписанию. Вон наш столик.

Предвкушение щекочется в груди, не могу перестать улыбаться. Взрослая тётка, а радуюсь, как малолетка какая-то! Осматриваемся: почти все женщины возрастом от тридцати и выше. Как-то грустно становится: вот целевая аудитория таких представлений. Молодые девушки вовсю в других клубах отрываются, там не танцоры, а свободные молодые люди, с которыми можно замутить. «Замутить». Интересно, так ещё говорят? Я уже давно половину молодёжного сленга не понимаю…

– Дайкири, Космополитен и набор шотов. Вот этот. А вы что будете? – Людка явно решила сегодня оторваться. Не смею её упрекать. Заказываю бутылку шампанского, чтобы к ней присоединиться, а вот Таня скромно показывает на какой-то слабоалкогольный коктейль в меню. Вытягиваю шею, хмыкаю – она выбрала Секс на пляже.

– Тебе, что, стыдно произнести название вслух? Как вы Кольку-то сделали? В темноте под одеялом?

Людка фыркает, Таня привычно краснеет. Нет, ну, это не серьёзно – так смущаться обычных вещей. Я ханжой себя никогда не считала, и в постели с Пашкой у нас всё отлично было. Редко, конечно, но вполне себе ого-го. Пока он своё ого-го на ком-то другом не стал применять… Меня в его измене поразил не сам факт секса с другой, а вот это мелочное, крысиное предательство, когда не хватило сил сказать сразу в глаза и уйти. Ладно, не будем о грустном, у меня тут, между прочим, шоу начинается.

Первый танцор был хорош. Нет, чудо как хорош, просто ходячий секс. В форме американского полицейского, с наручниками, в фуражке и тёмных очках, он так двигал бёдрами, что я невольно начала вспоминать, что такое – возбудиться от одного взгляда. Сердце билось с перебоями, голова пошла кругом уже на третьем номере, то ли от шампанского, то ли от растущего огня в крови. Танцоры ходили между столиками, брали за руку, клали руки на рельефные торсы. Когда один из них положил мою ладонь себе на грудь, я буквально задохнулась от восторга. Ни с чем не сравнимое ощущение крепкого мужского тела. Мама дорогая, я что, нимфоманкой на становлюсь? А мама как раз предупреждала, что с возрастом у женщин либидо поднимается. Сама недавно молодого любовника завела, младше меня на три года. Я до сих пор с неё в шоке, если честно. Папа наверняка в гробу вертится.

Под пальцами горячая гладкая кожа. Я вдруг робею, как монашка при виде большого огурца, и поднимаю глаза на танцора. Он улыбается и вдруг опускает мою руку на своё бедро. Взгляд невольно падает на ширинку. Отвернись, Настя, фу такой быть! Естественно, он не возбуждён – было бы странно, если бы было наоборот. Но это не мешает фантазии буйно пуститься в пляс и представить его размер. Мда, видимо, стоит принять предложение Сергея.

Отпустив мою руку, танцор перемещается дальше, а я так и остаюсь в прострации, пока Людка не щёлкает пальцами перед глазами.

– Земля вызывает Настю. Ты там с орбиты сошла, что ли?

Моргаю, нервно смеюсь. Есть такое немного, да. Зависла.

– Хорош, чертяка, – отвечаю со вздохом и залпом осушаю бокал.

– Хорош, – соглашается Людка. Таню мы потеряли, как только началось шоу – она глаз не сводит с танцоров и кажется, уже опьянела от своего коктейля, который цедит весь вечер. В перерыв девочки уходят в туалет, я же откидываюсь на спинку стула и покачиваю бокал в руке. Приятная расслабленность гуляет по телу, в голове лёгкий шум и чувство забытой, а может, никогда не изведанной вседозволенности.

– Разрешите присесть? – раздаётся глубокий голос. Оборачиваюсь – тот стриптизёр, уже в брюках, рубашке и бабочке. Глаза улыбаются, губы – тоже. Умопомрачительные губы. Небрежно пожимаю плечами, а сердце так колотится, что всерьёз опасаюсь инфаркта.

– Игнат, – представляется он и небрежно садится на Людкин стул.

– Анастасия, – представляюсь, чувствуя себя нелепо. Пялюсь, как умалишённая, на эту роскошную красоту, а в голове одна мысль – беги! Беги отсюда, пока не поздно! Этот мужчина не для тебя! В чём вообще подвох? Хотя может, подвоха нет? Нашёл же мой гамадрил себе молодую и красивую, чем я хуже? Это всё шампанское говорит, не мои мысли. Я за двадцать три года брака ни разу на других не смотрела, даже мысленно не изменяла, а сейчас смотрю и представляю его обнажённое тело, даром, что уже почти всё увидела. Кроме достоинства, скромно прикрытого в последний момент.

– Я вижу тебя тут впервые. – Игнат берёт шампанское и тянется к моему почти опустевшему бокалу.

– А ты всех помнишь? – удивляюсь.

– Тут много тех, кто ходит на все шоу. Так что новые лица замечаются сразу.

– Надо же, – говорю, понятия не имея, о чём с ним вообще говорить. Прячу смущение в бокале. Где там девчонки? Очередь в туалете, что ли?

– Ты замужем? – Он смотрит на пустой палец. Кольцо сняла сразу же, как мужа за дверь выставила.

– Почти нет. В процессе развода.

– Понятно. – Склонив голову набок, Игнат окидывает меня взглядом, от которого мурашки бегут по коже. Да в чём тут подвох?! – Кто посмел обидеть такую роскошную женщину?

Роскошную, скажет тоже. Конечно, я сегодня особо тщательно наводила красоту, но назвать себя роскошной точно не могу. Да, платье новое, модное. И сапоги высокие, на устойчивом каблуке, но стильные. Глаза точно блестят, но это от выпитого. И чуть-чуть от возбуждения. Совсем немножко.

Игнат вдруг придвигается ближе и почти шепчет, обжигая кожу на шее:

– Может, я смогу скрасить твоё одиночество?

Отшатываюсь, как ошпаренная. Смотрю во все глаза – улыбается, как довольный кот. У него белые – явно обесцвеченные – волосы, и ярко-голубые глаза. Такой цвет наводит на мысли о линзах. Мощная шея и фигура бога. В голове не укладывается, что он предлагает… себя?

– Боюсь, у меня денег не хватит, – отвечаю, с облегчением замечая подруг.

– Я сделаю для тебя скидку, – подмигивает Игнат и поднимается. Уходя, касается плеча и выдыхает на ухо: – Подумай над моим предложением. Анастасия.

– Что это было? – спрашивает Людка, падая на стул.

– Кажется, меня пытались снять. Точнее, предлагали, чтобы я сняла, – нервно смеюсь. Сердце до сих пор стучит под горлом. Нет, такие перепады не для моих слабых нервов.

– Чего?! – Таня распахивает глаза.

– Того. По ходу, они тут все собой приторговывают.

Дико звучит. Слишком дико. Вывела девочек погулять и оказалась в борделе. Это так нелепо звучит, что я начинаю смеяться. Звонко хохочу, Людка подхватывает, Таня несмело улыбается. Шоу продолжается. Игнат выступает ещё два раза, и каждый раз последний свой взгляд бросает в меня. Я уже не полыхаю – горю, как спичка. Щёки пылают, живот сладко скручивает. Ой, права Людка, надо обзавестись игрушками. Не дело это.

Бутылка шампанского делает своё тёмное дело к концу вечера. Точнее, на часах середина ночи, и Таня уже уехала – муж три раза звонил. Людка пьяно хихикает за барной стойкой с барменом, который выставляет перед ней очередную порцию шотов. Вот кто может пить всю ночь, а на утро встать огурцом! Я же чувствую, что утром буду лежать в лёжку. Но оно того стоит!

– Ты домой собираешься? – спрашиваю, подходя к Людке. Слегка покачивает, но терпимо. Обвожу взглядом зал: а вдруг?.. Игната не видно.

– Что там делать? – отмахивается подруга и улыбается бармену. – Мы тут с Максимкой ещё посидим.

– Не волнуйтесь, я вызову ей такси, – отвечает тот, приятно улыбаясь. Ну, конечно, ему выгодно, чтобы она дальше сидела. Надеюсь, не всю карточку опустошит к утру.

– Ладно, тогда я поехала.

Даже грустно как-то. Людка, вон, бармена себе нашла, пусть и просто на поговорить, Таня к мужу и сыну уехала, а мне возвращаться в пустую квартиру, где до сих пор даже нет кота. Жалостно вздохнув, я вызываю такси и забираю пальто. Пытаюсь попасть в рукава, но его вдруг осторожно забирают и подставляют, помогая одеться.

– Благодарю, – говорю и оборачиваюсь. Это что, моё новогоднее чудо? Игнат стоит напротив, длинное серое пальто расстёгнуто, на шее шарф.

– О, – только и могу сказать. – Ты уже домой?

– Если позволишь – к тебе, – говорит он, поправляя лацканы моего пальто.

– Я же сказала, что у меня нет столько денег, – отвечаю, а в голове щёлкает касса.

– Это ты решила, что я продаюсь, – отвечает он с тихим смехом.

– О, – снова выдаю я. Бедное моё сердце, завтра буду пить Корвалол литрами.

– Так, что, позволишь тебя проводить до дверей?

– В чём подвох? – бормочу вслух главный вопрос вечера.

– Ни в чём. Просто ты мне очень понравилась. Так бывает, знаешь?

– Не знаю, – отвечаю тупо. Смотрю в телефон – такси приехало.

– Не бойся, я не маньяк, – продолжает издеваться, не иначе, Игнат.

– Все вы так говорите. – Позволяю увлечь себя к выходу. У меня, что, сегодня будет секс с незнакомцем? Судорожно вспоминаю, побрила ли сегодня ноги. Вроде побрила.

– Ты останешься довольна, – почти мурлычет Игнат, открывая дверь заднего сиденья такси. Я в этом почти не сомневаюсь…

Утром голова раскалывается на части. Я с трудом разлепляю глаза, чувствуя запах свежезаваренного кофе. Застонав, переворачиваюсь с живота на спину и невольно мычу. Как же плохо!

– Проснулась?

Подскакиваю, резко сажусь и прижимаю одело к груди. К голой груди! Игнат стоит в дверях в одних брюках. И те не застёгнуты.

– Я… ты… мы…