Цитаты из книги «Учиться, влюбиться… убиться?»

Нет, я бы не стала читать философию. Или экономику. Или (свят-свят-свят) римское право.

Горло болело, как будто я его час наждаком начищала. Интересно, а говорить я смогу? Надо проверить. И первой моей фразой стало:– Мать вашу за ногу!– Россия, – безошибочно определил пузатый тип.

Лоскут снежно-белого марева, лохматого по краям и непрозрачного в середине. Я помотала головой. Лоскут все так же стоял посреди леса, не собираясь исчезать. В следующие пять минут я поочередно щипала себя за руку и за кончик носа, чесала в затылке и швыряла в странное явление веточки. Потом обошла его кругом. Веточки пролетали в марево и не возвращались. Что я сделала? Я поступила, как тот самый генерал из анекдота. Не фиг тут думать, прыгать надо. Так что я разбежалась, покрепче зажмурилась и ринулась прямо в плотную белую середину. И, кажется, завизжала в полете.

Раньше начнем, раньше по шее получим.

«Пока есть я – смерти нет, а когда придет она – не будет меня».

Кто поднял на меня руку, тому я вырву обе ноги.

Дайте мне в руки меч – и я сперва оттяпаю что-нибудь у себя, потом прикончу кого-нибудь из друзей, а в итоге отлично зарежусь без чьей-либо помощи.

Никогда не верьте женским слезам. Мне, например, для достижения эффекта слезогонки надо всего лишь вспомнить фильм «Белый Бим, черное ухо». И слезы хлынут потоком.

Профессор, а как называлась ваша диссертация? – «Влияние русских народных музыкальных кнопочных инструментов на развитие религиозно-философской мысли России конца ХVIII – начала ХХ века». – То есть «На хрена попу баян»?..»

А я, грешна, никогда не понимала, чем косметика от фирмы Avon лучше или хуже фирмы Faberlic и как можно в пятый раз обсуждать немодный свитер училки по математике и ресницы мальчика на соседней парте. Может, это просто моя ущербность? Не знаю. Но мне всегда становилось от этого тоскливо. Потому-то у меня и друзей было мало.