Читать книгу «Мой нежный и кусачий змей» онлайн полностью📖 — Галины Гончаровой — MyBook.
image
cover

А ведь доставалось бы им вот так по заслугам, сто раз бы подумали гады, останавливаться или нет на шоссе рядом с одинокой девушкой, открывать свои поганые рты или быстренько ехать мимо, в кроватки…

И – нет. Родителей этих гадов Аня тоже не жалела.

Это ведь задача отца и матери: объяснить ребенку, что такое хорошо и что такое плохо. А если твое чадушко считает изнасилование хорошим делом…

Чего тут удивляться печальному концу?

Аня медленно, не дай бог нарушить правила и остаться хоть на каких приборах, проехала по улицам города туда, где горел свет.

Приемный покой четвертой больницы.

Так, теперь набрать номер…

– Петька, ты сегодня не на дежурстве?

– Пулеметчица?

– Ага, я…

– Есть такое… заруливай.

– Я с работой.

– Твою змею…

– Петенька, милый… очень надо!

– Ладно, сейчас выйду.

Аня улыбнулась, отключая телефон.

Медколледж – место своеобразное. Для кого-то это возможность выйти замуж (чаще всего за военного), для кого-то получить самую простую специальность медсестрички, которая не даст помереть с голоду, а для кого-то и трамплин.

Не все поступают в вуз с первого раза. Тем более в медицинский. И тут есть свои лазейки, к примеру квоты.

Ты можешь заключить договор с какой-нибудь поликлиникой, они тебе – образование, ты – у них отработать пять лет. Ну, это грубо говоря.

Только вот хорош этот способ для тех, у кого есть папа-мама-квартира-содержание. Медвуз – каторга, впахивать там надо денно и нощно, а жить как? И на что?

Стипендия – это песня из советских времен, сейчас на нее даже комнату в общаге не снимешь. Также якобы бесплатную. Якобы, потому что на деле и за нее платить приходится, только неофициально.

Поэтому ребята поступают хитрее.

Они заканчивают медколледж, потом устраиваются на работу, а уж потом, примерно за полгода-год, освоившись на рабочем месте, находят тех, с кем заключают договор. И идут не обязательно на первый курс. Они же большую часть экзаменов могут сдать, они все это недавно зубрили… Даже если будущие врачи поступают на первый курс, им есть где работать, они уже что-то зарабатывают, с голоду не подохнут.

Петя был именно из таких.

Сам пробивался, работал, зарабатывал…

Сейчас он был одним из лучших хирургов четвертой больницы, счастливо женатым, с красавицей женой и двумя лапочками-дочками. Что еще надо для счастья?

Побольше денег.

Дети – это не просто счастье.

Это еще пеленки, распашонки, подгузники, кроватки, коляски, да, и еще ребенка надо кормить три раза в день, и не сеном с лугов…

Порядок сумм примерно таков.

Коляску можно купить в ценовом диапазоне от двух тысяч. Верхний порог тут не ограничен.

А вот суммы, которые платит государство… чтоб нашим чиновникам такую пенсию платили. Полтора года тебе платят процент от зарплаты.

Ребенка берут в ясли в два года, а то и позже. На неполный день, плюс кроха болеет, кашляет и прочее, требует собой заниматься…

С полутора лет и до трех государство платит любящей маме пятьдесят рублей в месяц.

И – нет. Не тысяч. Просто пятьдесят рублей. Потом «помогать» перестают вообще. Здорово, правда?

Поэтому Петя дневал и ночевал на работе, не стеснялся брать «калымы» и сбивался с ног в поисках приработка. Но как не помочь подруге? Это святое…

Вот и ждал он сейчас у пожарного входа, крутил в пальцах четки, о чем-то думал, дышал ночным воздухом… Аня лихо затормозила почти у его ног. Петя и не подумал подвинуться – знал, что подруга хорошо водит и не лихачит. Без пальцев он не останется.

– Привет, Пулеметчица.

– Привет, Петруха…

Да, вот такая дружба сложилась. Когда тебя зовут Анной и ты этакая богатырша, когда кроме тебя в группе есть еще Вася – тоже бобер-молодец, и когда есть Петя, хрупкий ботаник…

Удивительно будет, если вы не станете персонажами анекдотов.

Ребята оказались не промах.

Они решили подружиться и вместе давать отпор всем юмористам. Так и проходили все три года Анкой, Петькой и Чапаевым. Прикрывали друг друга, поддерживали, делились конспектами и не теряли связи в дальнейшем.

Петька и Чапай потом продолжили учиться, а Аня отправилась работать и помогала друзьям какое-то время. И вместе они жили, и деньгами делились, и пустые макароны на троих трескали – всякое бывало. Поэтому сейчас она не беспокоилась.

Петька ей, конечно, много «приятного» выскажет, но поможет. Всегда.

– Анка, ты во что ввязалась, зараза? – ахнул друг, наблюдая, как из машины появляется окровавленное тело.

– Хрен его знает, Петруха. Но это точно что-то неприятное, – честно ответила Аня. И потащила бессознательную тушку, кряхтя от тяжести.

Петя подхватил мужика за ноги, принимая на себя часть веса.

– Погоди, помогу. Пулеметчица, твою змею…

Привычка поминать змей у них осталась из медколледжа. С того же первого курса, где они поиздевались над преподавателем по патанатомии.

Преподаватель косил под графа Дракулу, предпочитал все черное, мазал гелем каштановые волосы до плеч, кажется, даже глаза подводил…

А вот издеваться над друзьями не стоило. Тогда бы и не увидел он в один прекрасный день в ящике стола симпатичного ужика.

Ребята специально ездили, в другом городе покупали, пятна гуталином замазывали, а он…

Препод так визжал, что бедная змейка чуть разрыв сердца не схлопотала!

Вот с тех пор выражение и прижилось.

* * *

Спустя час Петя вышел из операционной.

– Ань, ну что я тебе могу сказать? Ранили его от души, грудь разворотили малым не до легких, мясо как стесали, ребра все в трещинах, чудом не переломали. Чем его так могли приложить, даже не подозреваю.

– Ты – и не подозреваешь? – искренне удивилась Аня.

Травматолог за пару лет работы столько ран успевает увидеть, что потом классифицирует на лету, но если уж друг в недоумении?

– Есть такое. Если б хоть ожог был… нету. Очнется – спроси. Я всякие раны видел, но чтоб такое? Даже не представляю, кто, что и как. Крови я ему влил, редкостный, кстати, чел попался.

– Почему?

– Группа четвертая, резус отрицательный. Если захочешь от него размножаться – даю добро.

– Иди ты…

У Анны тоже был отрицательный резус, правда, при первой группе крови. Так что в партнерах она поневоле была разборчива и противозачаточные средства сама и покупала и надевала. Береженого Бог бережет, а небереженого беда стережет.

– Долго ему еще лежать?

– Недели две, – прикинул друг.

– У меня вылежит? В домашних условиях?

– Вполне. Рана хоть и жуткая, но жизни не угрожает.

Аня кивнула. Если так – забираем парня с собой домой.

– Петь, ты можешь не сообщать в полицию?

Петя не стал ни ломаться, ни оговариваться.

– Могу. С медсестрами поговорю, в отделении все промолчат, но ты точно уверена? А то свяжешься так, на свою голову. Кто это вообще такой?

Аня вздохнула. Будем признаваться, но не во всем.

– Петь, я его нашла на обочине дороги. Лежал мордой вниз…

– И ты не прошла мимо. Самаритянка, твою змею…

– Мы клятву Гиппократа давали, – обиделась Аня.

– Мы дали, мы и взяли, – философски пожал плечами друг. – Помнишь, что гуру говорил про работу без оплаты?

– Решительно не одобрял. Петь, как ты можешь быть таким меркантильным?

– Легко. Да, я к тебе тут одного человечка направлю, зовут Толик…

– Что с ним?

– Дурак. В спортзале спину так сорвал, что песец с Чукотки любоваться прибежал.

Аня кивнула еще раз. Дело было насквозь знакомым, сорванные спины она видела штук по двадцать в год, как не больше.

– Не в «Лепестке»?

– А то где ж еще?

– Козлы… – охарактеризовала девушка тренеров спортклуба «Лепесток».

– Их кретинизм – твоя удача.

Тут Аня спорить не стала.

Да, классический недуг. Сорванная спина, изуродованный позвоночник и суставы…

И – нет. Это не война, это просто человек покупает абонемент в дорогой спортклуб. А заодно мегакостюм, понтовые кроссовки, и начинает атаковать тренажеры.

Ага…

Дамы, господа, товарищи и граждане, если вы думаете, что, выложив бешеные тысячи за абонемент, вы автоматически станете бессмертными и неуязвимыми – зря. Может, в Москве-Питере это и работает. А вот в провинциальных городках, как правило, нет.

В провинции это место «людей посмотреть, себя показать», а то и продать повыгоднее, пока не обвисла попка-орешек и не появился злобный целлюлит. И тренер там не обязательно профессионал, и не проходил он курс обучения, и не всегда знает, как удачнее стыковать человека с тренажером… да что там!

Иногда у человека и справку-то не требуют о его заболеваниях!

Грибок, дерматит, сифилис – спросят.

А сердце? Почки? Связки-травмы-позвоночник?

Вот еще!

Ты сюда пришел, ты и думай, как целым уйти.

А потом такие герои идут к Ане. И начинают ныть о порванных и потянутых мышцах, покалеченном позвоночнике, убитых суставах… кто во что горазд. И женщина помогала. Действительно помогала, в крайнем случае давая телефон врача, который займется человеком всерьез. Невропатологи, хирурги… да и до операций доходит после особо удачных тренировок. До порванных связок и межпозвоночных грыж.

Сама Аня хирургом не была. Да и высшее медицинское образование не получила. Ане медицина нравилась, но избирательно. Ей нравилось помогать людям и ставить их на ноги.

Ей не нравилось слушать нытье и жалобы.

Откуда у нас половина болезней? Оттуда, от жалости к себе, любимому, и лени. А ты жри меньше, бегай больше, вовремя проходи диспансеризацию и не запускай зубы. И поверь, половина болячек останется в далеком прошлом. А если выкинуть из рациона особо вкусные «майонез-орешки-чипсы-колу-роллтон», вообще будет шикарно. И экономия, и оздоровление.

Нет же!

Скушал вермишельку из химикатов, зажевал таблеточкой, чтобы желудок не болел, заполировал еще одной, чтобы потом вермишелька комом в пузе не встала, и поскакал. А с чего это гастрит подкрался?

А-а, он просто враг. Бывает…

Аня все это понимала. Но если начнешь высказывать больным нечто подобное, вылетишь из профессии в три минуты. Хотя это и чистая правда.

А как быть?

Девушка нашла себя в массаже, которым начала заниматься профессионально после медколледжа. Руки у нее были сильные, массы хватало, навыки она получила на третьем курсе, и решила попробовать. Один клиент, второй…

Сначала Аня работала на имя.

Потом имя работало на нее, а она помогала уже за большие деньги.

Пальцы у нее были чуткие, сильные, болезнь она почти осязала, позвонки на место ставила, а как медик, могла еще дать рекомендации, что делать, чего не делать…

Не прислушались?

Так кто ж вам враг?

Сейчас она брала не больше двух человек в день, курс обходился в бешеную сумму, но люди шли и платили. Знали, что это не конвейер, что их действительно вытаскивают, поздравляли с днем рождения, с Восьмым марта, заваливали подарками…

А вот личная жизнь у Ани не складывалась.

Не из-за внешности. И даже не из-за жилплощади. Бабушка ей оставила небольшую двушку, которую девушка переделала в трешку и где жила спокойно. Правда, аж с двумя котами и кошкой.

По сумме запросов и нежеланию снижать планку.

Человек, который мог понравиться девушке, должен был обладать мозгами, характером, более-менее приличной внешностью, следить за собой, обязательно за зубами, нормально зарабатывать… кстати, Сеня, которого сватала ей Маринка, под внешние признаки подходил. На первый взгляд.

Это найти можно, и даже несложно.

Но чтобы еще любил животных? И не был подлецом? А… еще отрицательный резус-фактор забыли.

Увы, запросов было многовато, а на меньшее Аня и не думала соглашаться. К чему?

Самой себе искать проблемы? А расхлебывать их кому?

Ну уж нет.

Воистину, прославлено в веках имя Омара Хайяма, мудрейшего и достойнейшего. Уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало. И лучше тут не скажешь.

Правда, Аня задумывалась о ребенке, но можно же и ЭКО сделать? Через пару лет?

Петька и Чапай знали о ее проблеме, но в душу не лезли. Пожалуется подруга – решим вопрос. Нет?

Сама разберется, не маленькая. Уж они-то знали, как бесят «доброхоты», лезущие грязными лапами в твою кристально чистую душу.

А вот подруги не успокаивались, сватая то одного, то второго «героя». Не ругалась на них Аня только из-за теории вероятности.

Говорят, если перецеловать тысячу жаб, то одна точно окажется принцем. Не уточняют, сколько ты проползаешь по болотам и сколько заработаешь бородавок в процессе. Но труд – любой! – облагораживает, не так ли? Ползем, подруга…

– Петь, так я его забираю?

Приятель сунул в карман четки, которые вертел все это время. Хорошая штука для тренировки мелкой моторики, очень удобная, и для суставов полезно.

– Подожди минут десять, торопыга, сейчас я с ребятами со «скорой» поговорю. А то на твоей таратайке никого перевозить нельзя, тем более после операции. Довезут в лучшем виде…

– Спасибо.

* * *

Десятью минутами позже.

– Твою змею! Петь, ты офигел?

– Ань, а что такого?

– Это труповозка!

– Зато они едут почти к твоему дому. Тебе какая разница?

– Мне – никакой.

– А мужику я столько всего влил, что он от трупа сейчас не отличается. Не было другой машины, не было. Или подождать хочешь часика полтора?

Ждать в больнице Аня не хотела.

– Ладно. Везем.

Еще через полчаса Аня поудобнее устроила мужчину на диване в маленькой комнате и вздохнула.

Да, она дура, что в это ввязалась. Но…

– Мурчик, Лапка, Димон – приглядывать.

Кошаки почему-то не торопились подходить к мужчине. Наоборот, смотрели настороженно, косились, нервничали…

Аня махнула рукой и отправилась в душ. Спать хотелось зверски.

* * *

Уже стоя под обжигающе горячими струями, она размышляла о сегодняшнем дне.

Кретинский какой-то день получился, иначе и не скажешь. Зачем ей понадобилось останавливаться? Мало ли что там и кто?

Ладно, дура. Бывает.

А с этими парнями?

Стоило ли забирать с собой человека, который за несколько секунд убил… да-да, себе-то можно и не врать, он просто жестоко убил двоих людей. А ее это даже не особо и тронуло.

Стоило?

Может, надо было оставить его где лежал, прыгнуть в машину и дать по газам?

А может, малолетним негодяям стоило проехать мимо. И не было бы этого случая.

Хм-м… а это тело точно для нее безопасно? Петька сказал, что в нем сейчас литр лекарств плещется, но…

Аня подумала пару минут. И после выхода из душа сделала то, что с лихвой подтвердило ее неадекватность. Она установила поперек двери спальни «ловушку».

Анина квартира была спланирована советским архитектором и не отличалась габаритностью.

Входная дверь, за ней – коридор, в нем тоже две двери. Одна ведет в совмещенный санузел, вторая в комнату. Большая гостиная, из нее выход в кухоньку и в две комнаты. Маленькие такие, на одну кровать и шкаф, больше в них ничего не поместится, вот, в одной улеглась сама Аня. В другой сейчас лежал спасенный тип. Недолго думая, Аня прикрыла к нему дверь так, чтобы оставалась щель. Не закрыто, кот протиснется, человек уже нет.

Потом подвинула к двери стул и поставила на него ведро, так, чтобы при попытке открыть дверь, оно грохнуло и разбудило всех окружающих.

И с чувством выполненного долга улеглась спать.

* * *

Он медленно выплывал из беспамятства.

Состояние было отвратительным.

Тошнило, болела, казалось, каждая косточка в теле, кружилась голова, на грудь давило что-то тяжелое и теплое…

Разлепить глаза было сложно, но он все же это сделал.

На него смотрели большие желтые глаза с вертикальными зрачками.

– Муррр…

Кошка, а это была именно она, подняла голову, вгляделась в лицо мужчины, потом опять опустила морду и устроилась у него на шее. Прямо под подбородком.

Еще и мурчать начала, зараза! А нос мокрый и холодный, и усы щекочутся, и руку поднять нет сил…

Мужчина застонал. Чуть слышно…

Интересно, где он находится?

Комната, в которой он лежал, была крохотной, камеры – и то крупнее делались. Зато в ней было большое окно, и в окно был виден совершенно мирный пейзаж. Дома, хотя и странного вида, люди в непонятной одежде, какие-то странные штуки, опознать которые мужчина не взялся бы…

Да и сама комната тюрьму не напоминала.

Ни решеток, ни замков, хлипкая дверь приоткрыта, намекая, что выход есть, кровать, на которой он лежит, вполне удобная… ладно, не царское ложе, но телу удобно, одеяло пахнет свежестью, развеваются легкие занавески, под потолком светильник из странного материала, в углу явно шкаф…

Прошло несколько минут, прежде чем открылась дверь. И внутрь заглянула женщина.

Высокая, статная, с роскошными светлыми волосами.

Был бы мужчина здоров – присвистнул бы, потому что одета она была… где женщины так одеваются, интересно знать? Короткие штаны подчеркивают роскошные бедра, приоткрывают тонкую талию, а короткая же верхняя одежда позволяет смотреть на шикарную грудь. В таком виде на улицу не выйдешь ни в Эолеше и ни в Шарессии… Где он?

Женщина пригляделась.

– Мурчик! Ах ты, паразит! Нашел место!

Мужчина моргнул, потому что сил стонать не было, но женщина явно поняла. Сделала шаг вперед, другой…

– Вы очнулись?

Стон получился только потому, что кот выпустил когти. Сволочь меховая!

Убил бы, да рука не поднимается…

Женщина присела рядом на край кровати, аккуратно сняла кота.

– Сейчас я вам дам попить, сделаю пару уколов и поменяю повязку. Вам надо лежать еще долго, с вашей раной…

Ресницы мужчины опять дрогнули. Ни слова не понятно, но злобы и агрессии в голосе тоже нет. Если он и не у друзей, то и не у врагов.

Надо бы узнать, надо, но сил нет ни на что, даже пальцами шевельнуть. Даже веками двигать трудно. Слабость адская… и есть хочется.

Женщина словно угадала его мысли.

– Вы немного поспите, а я как раз приготовлю поесть.

Мужчина крепко прикрыл глаза.

Где он?

Что с ним?

Что он помнит последнее?

Огонь…

Огонь, выжигающий сердце. И усилие, которым он раздвинул пласты реальности. Куда он хотел попасть?

Он и сам этого не знал. Но здесь он, видимо, в безопасности. Его чутье не улавливает ничего враждебного в словах женщины, она не представляет для него опасности. Язык ему, правда, незнаком, да и змей с ним, с языком! Потом разберемся…

А сильные женские руки тем временем поднесли к его губам нечто, похожее на соломинку. Он послушно сжал ее губами и потянул в себя воду…

Нет, не воду.

Нечто густое, кисло-сладкое… в самый раз. Прохладное, оживляющее измученные сухостью горло и язык…

Напившись, мужчина опять закрыл глаза покрепче и отключился.

Укола антибиотиков он уже не почувствовал.

* * *

Разбудила Аню Лапка.

Кошка пришла, уселась рядом и тронула девушку за лицо. Была у нее такая привычка, за что она и получила свое имя.

Лапка и есть…

Аня насторожилась.

...
9