Ладно, каждый мир сходит с ума по-своему. Нет здесь огнестрела, ну и ядрен-батона не будет. Потому как уран тоже не раскопают и не обогатят. Даже не поймут – зачем?

– Склад, – представил мне Аделас небольшое одноэтажное строение.

– Хорошо, – кивнула я, оглядывая белые стены и покрашенное зеленой краской крылечко. Симпатичный домик, не слишком большой… тут все и размещается? Хотя, может, там склад под домиком?

Забегая вперед, скажу – так и оказалось.

Внутри была крохотная комната. И стойки, стойки, стойки…

Все покрашены в разные цвета, на всех одежда и обувь, и тоже разного цвета, и характерный такой запах вещей. Ткань, кожа…

Чувствуется.

И мужчина за стойкой. Вид – хомяк обыкновенный. Такой… невысокий, брылястый, сильно похожий на бульдога в атаке… такой и из зубов ничего не выпустит, и к себе в норку что хочешь утащит, и вцепится намертво. Золото, а не складской работник.

Наверняка у него священная фраза: «Не положено!»

А если и положено, то не найдешь ни кем, ни куда.

Поругаться – или поступить, как умная женщина? То есть похлопать ресничками и свалить все самое трудное на мужчину? Пока я размышляла, тэр Аделас решительно шагнул вперед:

– На таэру – комплект формы. Полный. Факультет неживой материи.

– Добрый день, тэр, – отозвался кладовщик, даже не вставая из-за стойки.

Аделас чуточку порозовел:

– Добрый день, тэр. Полный комплект формы на таэру.

Складской товарищ снова хвост не поднял от стула:

– Нет такого размера.

– Что?!

– Размера, говорю, такого нет.

– А если поискать?

– Ищите, тэр.

– А если ректор поищет?

Угу, на этом складе – и поищет? Этот хомяк каждую полку знает наверняка. А кто-то посторонний тут и гнилого яблока не найдет.

– Да хоть весь Совет. Формы на таких – нет.

Я бы и поверила, если бы не заметила хитрые искры в глазах тэра. Это Аделас не в курсе, а я с такими знакома.

– Тэр, скажите, а такие – это какие?

– Объемные, таэра, – вывернулся умник.

– Угу… и ничего, значит, не предусмотрено. И мужчины у вас, как на подбор, задохлики, – я взглядом оценила объемы заведующего складом. Так душевно пригляделась…

– При чем тут мужчины?

– А вы мне выдайте комплект на мужчину, – подсказала я нежным голосом. – Ширина плеч совпадет наверняка, а длину я подошью. И не переживайте, я всем скажу, что вы не виноваты. Подумаешь – недостаточное снабжение, в нашем мире такое сплошь и рядом.

– Не положено!

– Почему? – удивилась я. – Форма и форма.

– Она с брюками.

– Так это ж и лучше! Я их подошью…

– Как вы это себе представляете, таэра?

– Иголкой, конечно. Тэр Аделас, а есть какие-то магические методы подгонки одежды?

Тэр задумался:

– Да, конечно. Можно взять книгу в библиотеке, ее хорошо снабжают.

Кажется, он уже понял, к чему я клоню.

– Вот, – искренне обрадовалась я. – Обувь на меня точно найтись должна, нога у меня не такая большая. Тэр Аделас, а вы обязательно сходите к ректору. И тэра… простите, не знаю вашего имени…

– Шлейн.

– Вот, и тэра Шлейна с собой возьмите. Пожалуетесь на недостаточное снабжение, посмотрите бухгалтерские ведомости, там должно быть четко прописано, что и когда заказывали, опять же, акты выдачи, списания…

Тэр посмотрел на меня как на врага народа.

Ну еще бы, я ж ему ревизию пообещала. На всем складе, а то и чего повеселее. Смотря что ректор придумает.

– Сейчас поищу… может, хоть что-то найду…

И удалился в глубины склада.

Я посмотрела на Аделаса:

– Тэр, что именно может получить курсант вашей академии?

– Кур… сант?

– А у вас кто?

– Студенты. Ученики…

– Так что может получить студент вашей академии?

Спустя полчаса легкого шантажа и торга я стала обладательницей двух комплектов формы – обычная и еще раз обычная. Ее же стирать надо, она белая. Один комплект парадный, на выход, с золотым галуном, с какими-то шевронами… потом рассмотрю, что на них нарисовано. Два зимних комплекта, утепленных.

Больше всего это походило на блузку и юбку. Плюс накидка, типа удлиненного воротника. В крайнем случае можно надеть только накидку и скрепить брошью с эмблемой факультета. Конечно, к этому придираются, но мало ли что?

Спортивная форма. Лосины, выданные не без злорадства, и толстовка, чуточку непривычного кроя.

Носки. Платки. Тапочки (белые!!!), ботинки и сапожки. Все из натуральной кожи, прелесть, а не обувь.

Шарф и плащ. И даже сумка.

И надо было видеть, с каким выражением лица мне все это выдавалось.

Разорили хомяка! Обездолили…

Я даже подумала, не дать ли ему взятку? У меня в глубине сумки лежал «стаканчик». Знаете, есть такие, в них дешевая водка продается. На всякий случай, на два глотка. Или рану продезинфицировать.

Потом решила, что перебьется. Не люблю тех, кто вымазживает взятки. Сделал бы все сразу и качественно – отблагодарила бы. А вот так, из-под палки – фу! И еще раз фу!

К ректору!

Аделас едва не согнулся под тяжестью еще одной сумки, но мне взять в руки ничего не позволил. До общежития он меня проводил честь по чести, даже мою старую сумку нес, хотя сумкой это можно назвать только из вежливости. Скорее уж – чемоданом в миниатюре. И вес больше пяти килограммов.

Как шутит моя подруга, дамская сумка – аналог Бермудского треугольника. Попасть туда может что угодно. Но что и когда оттуда выпадет? И в каком состоянии?

Ладно, лишь бы очередной американский авианосец не нашелся, а то опять во всем русские будут виноваты.

Общага мне понравилась.

Белые стены, светлые чистые окна, видно, что моют здесь ежедневно. На полу – ковер. Дорожка, конечно, но где те дорожки в нашей общаге?

У нас засаленные перила лестницы, тараканы на общей кухне (магические, ничем не выведешь), старая мебель, которую гробило не одно поколение студентов.

Здесь – все светленькое, чистенькое, аккуратное, может, это все построили год назад?

– Тэр Лоринский?

– Наташенька, для вас просто Аделас, сделайте милость.

– Тэр Аделас, скажите, давно ли построено общежитие?

– Да уж лет шестьсот, Наташенька.

– А ремонт давно делался?

– Вам здесь не нравится? Я поговорю с дядей… действительно, ремонта здесь уже лет двадцать не было. Кошмар!

Двадцать лет – и ничего не скрипит? Не разваливается? Не течет?

У меня слов нет. Вот это точно самая крутая магия мира. А вот и моя комната. И соседка…

Эх, Татка, втравила ты меня в историю! Знала бы – сидела бы дома в тапочках и картошку фри жевала. А в этом мире даже «Макдоналдсов» нет. Отсталые люди…

Дверь комнаты выглядела так, что в нее даже стучать было страшно. По антиквариату грязными лапами барабанить!

Дубовая, с роскошной фурнитурой…

В России такое стоит в особняках олигархов. Наверное. А здесь – в общаге! И ведь не одна такая дверь, они здесь все такие, по коридору, сколько я вижу.

Тэр Аделас коснулся дверной ручки. Отполированной, натертой до нестерпимого блеска.

Дон-н!.. – в комнате прозвенел колокольчик.

Ждать пришлось недолго, примерно через пару минут дверь комнаты распахнулась и на пороге возникла девушка.

Я позавидовала. Тихо, но отчаянно.

Вот бывает же, создает планета такое совершенство? Такие девушки встречаются на обложках журналов, но там это дело рук фотографов и пластических хирургов. А здесь все вживую.

Фигура – модели плачут в сторонке. Классическая – узенькая, на зависть Людмиле Гурченко, – талия, высокая грудь и широкие бедра. Волосы золотистые, волной, до пояса, завиваются крупными кольцами. Глаза громадные, карие, бархатистые, черты лица – просто идеал. Выпусти такую на улицы, мужчины передерутся.

А тут стоит это совершенство, глазами на нас хлопает. И брови черные, и ресницы. И кажется, без краски. Как такое бывает?

Слов нет, одни эмоции…

– Тэр Лоринский?

– Таэра Далион, это ваша новая соседка. Таэра Лискина. Прошу вас отнестись к ней дружелюбно и помочь по мере сил. А если нужна будет моя помощь, я буду только рад. Наташенька, располагайтесь, завтра мы с вами купим все необходимое. Сегодня уже поздно.

Аделас расцеловал дамам ручки (первый раз в моей жизни), посмотрел со значением (почему-то на меня) и откланялся. Тоже в буквальном смысле, ушел с поклоном.

Я только головой покачала:

– С ума сойти…

– Адди тебе понравился? Да ты заходи, не стой на пороге! Я так рада, что у меня теперь есть соседка, я думала, кого ко мне подселят…

– Я… это…

Наверное, выглядела я при этом как идиотка. Ну и ладно. Бывает.

– Меня Далия зовут. А тебя?

– Наташа.

– Вот и познакомились. Пойдем, я тебе покажу нашу комнату!

Далия поняла, что адекватного ответа от меня не будет, цапнула за руку и потащила внутрь, продолжая при этом болтать.

Далия Далион.

Забавно.

Внутри комната была замечательной. Квадратов шестьдесят, она четко делилась на две половины, и в каждой половине три зоны. Для сна – диван. М-да, неудобно. Повернусь – и на полу.

– Это кровать, только раскладная, – пояснила моя соседка. – Вот, смотри…

Она небрежно коснулась бляшки в изголовье. Диван сам по себе разложился и трансформировался в кровать. Роскошную. На такой даже нам с Туськой тесно не было бы.

– Днем это надо убирать… конечно, неудобно, но приходится, – сморщила носик соседка.

Я только головой покачала.

Не имела ты дела с мебелью фабрики «Богатырша»^[6]. Вот уж где жуть жуткая! Чтобы сложить диван, надо сначала на нем попрыгать, потом потянуть, потом толкнуть… и силой обладать действительно богатырской.

Нормальный человек с таким-то и не справится.

А тут – движение пальца, а неудобно! С ума сойти!

Вторая зона – рабочая. Явно. Стена завешана книжными полками, стоит большой стол, причем половина стола явно для конспектов и бумаг, а половина лабораторная. Даже маленькая раковина есть.

Третья зона – личная? Стоит шкафчик, трюмо, изящный стул… он подо мной не рухнет?

– Конечно, здесь тесновато, но это общежитие. Приходится терпеть трудности, – вздохнула красотка.

Я представила ее реакцию на санузел в нашей общаге, с неработающим душем и отожравшимися мокрицами, и покивала. Да, будем терпеть. Ах, такие тяготы!

Санузел, кстати, был шикарным.

Ванная, душ и унитаз, чуточку непривычной формы, но вполне узнаваемый. Раковина и несколько шкафчиков.

– Кошмар, конечно, – Далия развела руками.

Действительно, вот кошмар-то! Ванная всего пятнадцать квадратных метров! Королевство маловато, развернуться негде!

В туалет в общаге я боком проходила. А тут, как ни старайся, ничем об угол не заденешь. Как так жить? Сплошные трудности.

Следующие полчаса я осваивалась.

Далия оказалась неплохой девчонкой, в меру болтливой и дружелюбной. Но к этому я привыкла. Красотки ко мне, кстати, всегда относились нормально. На моем фоне и крокодил-то выглядит как прима-балерина, а уж такая, как Далия, и вовсе ослепляет. Все познается в сравнении!

В этом общежитии все было завязано на магию. Вообще все!

Свет, вода, мебель…

Вешаешь в шкаф одежду – и достаешь свеженькой и выглаженной.

Кладешь продукты в специальный шкаф – и там останавливается время. Можно на год туда варенье положить, и оно будет как в первый день. Время идет, пока шкаф открыт, и там ничего не пропадает.

Слов у меня не было, одни междометия. И наверное, я выглядела полной дурой, когда Далия, понимая, что я никакая, покачала головой и уложила меня спать.

Белье пахло лавандой. Настоящей, не химической. Я лежала, глядела в темноту и думала, что, наверное, мне повезло.

А Туська?

Если все будет хорошо, я ее вытащу сюда. Обязательно. А пока лучше помолчать.

– Что скажешь?

– Очередная идиотка. Все они такие.

– Думаешь, проблем не будет?

– Уверен.

– Ты всех предупредил?

– Конечно!

– Тогда пошли.

Двое мужчин вышли из кабинета, прошли по зданию академии, поднялись на башню.

Да, ритуальный зал в академии был на башне. Причем на башне обсерватории, которая стояла отдельно от других зданий.

Мало ли что? Хоть не завалит. А если повезет, то и академию взрывом не накроет.

В ритуальном зале их уже ждали четыре человека. Была активна шестиконечная звезда, четыре угла уже заняты, свечи горят, жертвенное вино и зерно готовы…

– Что так долго? – сдвинул брови один из участников.

– На этот раз попалась очень противная девка. Пока Аделас освободился, вот и пришлось подождать, – ответил ректор.

Второй из ожидающих махнул рукой:

– Ладно уж. Мы-то поможем и уйдем, а ему, бедняге… – и препохабно захихикал. – Там такая бабища, что амулет для левитации покупать придется, иначе не справится.

Аделас надулся, но старший родственник не дал ему времени попереживать и подтолкнул к нужному месту в гексаграмме:

– Становись, не тяни время.

И встал на оставшееся место сам.

Ритуал подчинения воли…

Как – подчинения?

Понятно же, иномиряне не все идиоты. Многие, но не все. И надо чуточку им посодействовать. Усилить доверие, снизить критическое восприятие, чуточку расслабить…

Это не полноценное воздействие на разум. И марионеткой человек не станет. Хотя бы потому, что, став куклой, иномирянка будет отрезана от магии. Такой вот закон… Свободы воли.

Или ты маг, или ты у кого-то в подчинении. Почему так? Искали, размышляли, философские трактаты писали – все равно не доискались. И приняли как оно есть.

Свободная воля – свободная магия.

Но человек со свободной волей может задать множество весьма неудобных вопросов. А потому на свободу воли никто не покушается. А вот на критичность восприятия – немножко.

Не полноценная магия невидимости или сокрытия, а просто – отвод глаз. Смотри в другое место.

Не полноценная ментальная магия, а так… даже не насилие над волей. Это можно преодолеть, стряхнуть… только вот для начала об этом надо задуматься. А задуматься заклинание как раз и не даст.

Прядь волос летит в огонь, горящий в центре. Туда же льется вино. Туда же сыплют зерно горстями. И наконец произносят имя: Наталья Александровна Лискина.

Никто и не знает, что здесь и сейчас ритуал не сработал. Одна – Наталья, вторая – Наталия. Одна Александровна, вторая Алексеевна.

Имя не то.

Ритуал с самого начала нарушен, и сеть беззаботности не ложится на разум девушки. Ум ее останется по-прежнему острым и ясным. Но узнать об этом нельзя.

Сеть не видна. Она не чувствуется. Не определяется никакой диагностикой, разве что самой тщательной, но для этого надо бы обследовать женщину не обычным магам, а специально обученным ментальным… или лекарям.

А внешне… внешне это никак не проявляется.

Правда, кто-то из магов чувствует легкое неудобство во время ритуала, но…

В ментальной магии важен и опыт. Ритуал провели. Сработал он, не сработал… он применяется слишком редко, поэтому никто не видит разницы. Да и внешних спецэффектов тут нет. Не сверкают молнии, не меняется цвет огня…

Мысль – нематериальна.

Поэтому девушка остается при свободе воли. Волосы от одного человека, имя от другого, принцип тот же самый, что и со сглазом, с порчей он просто не ляжет.

Заклинание не легло.

Но маги об этом так никогда и не узнали. На них заклинания никто не накладывал, но к тому, что все иномиряне дураки и легкая добыча, они тоже привыкли. Расслабились…

Снизили критическое восприятие. На свою голову.