Когда я окончательно поняла, что в ЗАГС мне его не затащить, я осознала, что надо искать свидетелей и бежать быстрее на регистрацию! В субботу это заведение работало до часу дня. А где взять свидетелей субботним утром? Все либо на дачах, либо в тёплых постельках. И я понеслась к соседке. Можно было уговорить её и её мужа стать свидетелями. Нина то согласилась сразу, а вот Серёга послал меня на фиг. Не из-за каких то идейных соображений, а потому что ему не хотелось идти. Хотя до ЗАГС было ходьбы метров 150. Ну вот такой он был человек.

Ладно, с Нинкой договорилась. А где взять свидетеля мужского пола? Улицы были пустые, никаких идей у меня в голове не было. Я сидела на лавочке во дворе и понимала, что время идёт, а я не могу придумать, что дальше делать! Мне и в голову в тот момент не приходило, что сожитель мой, просто презерватив, я опять его оправдывала. Долго ли коротко я сидела, не помню, и тут вдруг из-за угла вывернул Витькин собутыльник, Вовка. Этого можно было по простому купить за бутылку. Правда я не знала, где я возьму денег на эту бутылку, но в тот момент это было не важно.

В общем, через пять минут мы были в ЗАГСе, и я побежала искать секретаршу. Бардак в то время в административных учреждениях, был отменный, и отыскала я эту мадам через минут 10 во дворе, она сидела на лавочке и нюхала сирень. Молодец конечно, что сидеть то в пустом ЗАГСе? Но хоть бы записку оставила. В общем, я притащила секретаршу на рабочее место, она записала меня в журнал, и приняла документы. Я была третьей в очереди. Мы с Нинкой сидели в помещении ЗАГСа, а Вовка курил на улице.

Очередь наконец то подошла, нас пригласили на регистрацию моей дочери. Стандартные вопросы, стандартные ответы, все записали, все подтвердили подписями. Теперь эта , до сего дня, никому не известная девочка, стала Черненко Ольгой Викторовной и гражданином великой страны, СССР. Но меня радовало только одно, это то, что я её зарегистрировала. Ведь как никак сегодня последний день, и с утра он никак не складывался. А теперь все задачи выполнены, у меня на руках свидетельство о рождении, можно расслабиться.

Я расслабилась, и поняла, как же мне обидно. Меня не хотят брать в жены, моего ребёнка не хотят признать родным, разве я этого хотела? Мне было стыдно перед Нинкой и Вовкой, они то прекрасно осознают, что происходит, и наверное сочувствуют мне, а может и наоборот, злорадствуют. Но мне сейчас было до фонаря, я шагала в их компании к дому и изо всех сил сдерживала слезы обиды. Обиды за себя и свою маленькую дочь Ольгу. Ведь она только родилась, а её отец уже от неё отказался!

Бутылку для Вовки я пошла просить конечно у мамы, потому что у неё всегда все было, и деньги , и советы, и бутылка взаймы. Только горе было мне, когда у неё заканчивалось терпение, и она резала мне в глаза правду-матку, я не хотела знать эту правду.

Кстати, этот чудак, Витя, удочерит Ольгу, спустя 33 года. И на этом самом месте у Ольги разобьются розовые очки, и она взглянет на отца глазами взрослой женщины. Её накроет разочарование и их контакт прервется.

Я вроде приняла, что все идёт совсем не так, как я хочу и поняла, что мне с этим жить, я же сама это выбрала, как жизнь приготовила ещё один сюрприз для меня, ну чтобы мне совсем скучно не было. Так как Ольге, теперь уже Ольге, исполнилось месяц, мы пошли к врачу , так положено. И тут всех, и меня и врачей, ожидал шок, за месяц эта особа поправилась на 30 граммов! Нет, не на 300, а на 30!!! Как так то, ведь у меня молока, как у дойной коровы! Я тут же при врачах сдоила граммов 300. Молоко они оставили себе, а мне написали схему, по которой кормить ребёнка, и что записывать. Через неделю придти снова.

Я пришла домой расстроенная, и пожаловалась маме. А мама мне рассказала, что она меня вообще грудью не кормила, а разводила чуток коровье молоко и прикармливала прямо с рождения. Но я решила пока эксперименты не ставить и сделать так, как сказали врачи. То есть выяснить, откуда растут ноги у недоедания моего ребёнка. Почему этот ребёнок сосёт меня раз в два часа, а жира на нем не добавляется! Почему у неё такие же тоненькие ручонки и ножонки, как были месяц назад?

Мало того, что я и так была расстроенная, ещё и Витя решил сорвать на мне свое плохое настроение, потому что ему надо было завтра на работу, а работать он вообще не любил, и по этому поводу у него начинался психоз. Но под рукой всегда была Галя, на которой можно было отыграться. Он так и сделал, устроил скандал. Причём от этого скандала нельзя было уйти на улицу, в ванну стирать, в кухню готовить, этот урод ходил за мной по пятам, и унижал, орал, навязывал.

Да и вообще, день не удался. Я пошла вешать бельишко, и увидела ещё одну соседку, Ленку. Она родила на месяц раньше меня, и сейчас мне рассказывала о том, как уже сходила на аборт. Не знаю, врала она или нет, тогда я об этом не задумывалась и не анализировала. Мой мозг упёрся в вопрос, а когда у меня то последний раз было то, от чего можно забеременеть? В первый день после выписки! Значит ко мне не прикасался никто больше трех недель. Моё тельце мгновенно отреагировало и затрепыхалось.

А следующая, как специально, пришла другая соседка с бельём, Ирка. Эта начала рассказывать, как пристаёт к ней муж, каждый день по три раза, она уже боится домой заходить, из-за того , что её в койку затащут. Сейчас то я понимаю, что бедная Ирка ничего не понимала в кексе, ей были неизвестны все мои взрывы и фейверки, поэтому и муж был не в радость. А тогда я развешивала бельишко, и завидовала этой Ирке самой чёрной завистью. Я хотела, чтобы пристали ко мне! Чтобы не переставая таскали в кровать, чтобы я не успевала отдохнуть от и@тима!

Вечером, когда я легла в кровать рядом с Витькой, я реально почувствовала, что мне надо, очень надо мужчину, его руки, губы и все остальное. Я попробовала пристать к Витьке, но прямо с начала все стало понятно, что я в пролёте. Мои объятия проигнорировали и что то рыкнули в ответ. Я не могла успокоится, меня накрыло, и я продолжала попытки. Но Витек был не в том настроении, как всегда, и кекс, это последнее, что его волновало в этой жизни. Он мужественно потерпел минут десять и скинул меня с дивана.

И тут Остапа понесло! Я вскочила с пола и высказала ему все. Про его импотенцию, про то, что он не мужик, что он даже свою жену удовлетворить не может, хорошо, что хоть в порыве эмоций не рассказала ему про Генку и рога, которые он благодаря этому Генке имеет! Ну в общем, я договорилась. Сначала я почувствовала удар в лицо, а потом меня пинанули так что я вылетела в коридор. Разговор о кексе был окончен.

Полночи я старалась, чтобы не было последствий от Витькиных ударов, а потом пошла попросила для сна у мамули полстакана водки. Водка помогла, мне полегчало, и я уснула на краю дивана. А утром я подскочила, собирать на работу муженька, накормила его, напоила, дала в руки сумку с продуктами и закрыла за ним дверь. Слава богу, на целые сутки я свободна от этого упыря! Я быстренько покормила дочь Ольгу, сделала быстро записи в таблице, которую нарисовали врачи и пошла спать.

Я выспалась и втянулась в обыденные дела декретной мамочки. Уборка, стирка, готовка, добывание того, из чего приготовить. Но периодически меня настигала мысль о мужской ласке. Сегодня был тот день, когда можно было договориться с мамой, и удрать из дома на пару часов, хотя бы на пару. Чтобы вспомнить о том, что я женщина, чтобы улететь пару раз, куда давно не летала, чтобы наставить Витьке очередные рога в отместку за киздячки! Красивая перспектива семейной жизни! Но я об.этом не думала.

После обеда, поставив коляску к другим коляскам, под присмотр мамочек, я пошла звонить Генке, готовая прямо сейчас бежать к нему на второй этаж. Никто не взял трубку, моему разочарованию не было предела. Это обозначало либо то, что Генки действительно нет дома, либо то, что он отключил телефон, и кувыркается с какой нибудь любашкой. За два часа я ему позвонила раз восемь, не было ни ответа ни привета. А я за это время превратилась в буржуйку на морозе. Если бы ко мне прикоснулся какой нить мужик, он бы обжегся.

Можно было конечно заглянуть к Галке, но был риск встретить там Витькиных друганов, Генку или Вовку. И если бы так случилось, то не успела бы я выйти из Галкиной квартиры, Витька бы уже об этом знал, а я огреблась бы по полной программе. Поэтому я старалась даже не думать в ту сторону. Я сидела с мамочками, качала коляску с Ольгой и думала, как потушить внутренний пожар. Ещё через пару часов, устав слушать длинные гудки на Генкином телефоне, я решилась позвонить бывшей свекровке.

Валентины Александровны дома не было, со мной говорила Елизавета Константиновна. С ней было проще, Генка был её любимым внуком, и о нем с ней можно было говорить вечно. Поэтому я не стала делать реверансов, а напрямую спросила, а где Геннадий, мать его? На этот вопрос бабушка по простому ответила, что Генки дома нет уже неделю, видимо какая то тётенька приголубила, поэтому скорее всего он появится только тогда, когда либо ему надоест новая зазноба, либо она его выгонит. Я попрощалась с Елизаветой Константиновной и положила трубку. Мои надежды рухнули!

И что теперь делать? Ведь все внутри шкворчит и шевелится! Делать что то запретное в собственном дворе не стоит, все станет явным, Витька же теперь здесь живёт! Генки нет, и как жить дальше? Ведь тот, кто спит со мной в одной постели, не интересуется женщинами, совсем! Слава богу, что проснулась Оля, и сообщила о том, что она хочет есть. Я попрощалась с мамочками-соседками и пошла домой, кормить дочь и глушить свою ненасытную плоть. Ольга высосала две титьки и уснула. Теперь осталось усыпить себя и свои срамные мысли.

В этом, как всегда помогла водка, 100 граммов. И даже когда я засыпала, я все равно думала о мужиках, о том, как я хочу в мужские объятия, о том как здорово эти мужики умеют обнимать женщин. Но среди тех мужиков почему то не было моего мужа. Потому что он был не мужик. Но я боялась признаться себе в этом.

Утро не принесло ничего нового. Опять закровил шов. И это было плохо, надо было думать, что с этим делать. Явился Витя, пожрал и лёг спать. В общем, моя семейная жизнь протекала в старом русле, без радости и задора. А откуда им было взялся то. Я не знала, почему не поправляется ребёнок, раз, второе, это катастрофически не хватало денег, ни на что. А ещё навалилось и третье, мне срочно нужен был мужчина, а где его взять? С утра я опять попробовала приласкаться к Витьке, но в этот раз мне открытым текстом сказали, что кекс кончился. Потому что

Я не могу сказать , что была от этого в шоке, это было ожидаемо, но я стала думать о том, что делать в этом направлении, потому что воздержание очень портило мне настроение и соответственно жизнь. Хорошо, что были более глобальные проблемы, а то бы я целыми днями думала, кому бы д@ть, чтобы успокоиться. Быт, Витюшин аппетит, думы о деньгах, отнимали очень много энергии, поэтому я в основном была занята домашними заботами и экономией, но ночью на меня накатывало до слез. Лечилась водкой.

Через неделю врачи определились с диагнозом, недоедание. Молока у меня было много, но оно было, как вода, ни жиринки. Поэтому мне выписали направление на молочную кухню. Теперь с утра ещё приходилось нестись за кефирчиком для Ольги. Я побегала туда несколько дней, и решила ходить в конце недели и забирать все сразу. Ну не было у меня столько сил и времени на этот кефир. Автобусы на эту долбанную улицу Чайковского, где была молочка, ходили редко, а пешком идти туда было километра полтора.

Но и кефира Ольгуне было мало, она догонялась моим жидким молоком. Поэтому моя мамуля купила на пробу молочную смесь "Малютка", и Ольге понравилось. Дело за фигнёй, стоила она 1 руб. 40 коп., а у меня была такая напруга с деньгами, что и на лишнюю булку хлеба не было! Я не задумывалась о том, почему я вдруг стала нищей, я думала, где взять денег. Впервые с моего детства я стала сдавать бутылки, чтобы свести концы с концами. Но я почему то даже не думала предъявлять претензии мужу, я думала, куда устроится на работу. Ну не дура ли?

И тут я осознала, что на дворе июль, и можно рвануть на мясуху! Где были мои мозги? Живот разрезан, шов кровит, ребёнку около двух месяцев, а я собралась кидать шкурки за 300 рублей в месяц! Я не умела жить без денег, и сейчас не умею. И просить их у кого либо не умела, да и сейчас не научилась. Поэтому я рванула к Светке, чтобы она поговорила с начальником цеха, а я точно не знала, возьмут меня или нет в кожпосолку на забой. Светка очень мне обрадовалась, пообещала все порешать, да ещё дала свиных рёбер, чтобы я с голоду не сдохла. Домой я бежала счастливая.

Осталось придумать, как заживить шов на пузе, чтобы он не кровил. Головой я понимала, что нужен доступ воздуха к ране. Бандаж, который держал протез , строчили из четырёх слоев плотной ткани, и сверху я ещё носила джинсы в палец толщиной, мой шов просто прел и гнил. Впервые я решила одеть юбку. Но сначала её надо было сшить. Но охота пуще неволи. Сатинчик достала мама из закромов родины, и я за ночь на руках сшила обыкновенную юбку в пол на резинке. И очень надеялась на то, что она мне поможет.

Осталось ждать времени, когда можно будет позвонить Светке. Витьке вообще мои проблемы были до фонаря. Его не интересовало где и за что я покупаю продукты, чем я кормлю дочь, как я вообще справляюсь со всем этим. Ему по барабану было, что я хочу идти работать туда, где мне работать нельзя. Его интересовало только одно, вовремя поесть и выпить. На этом его примитивные желания заканчивались.

Я позвонила Светке вечером. Все срослось, она обо всем договорилась. Когда приступать к работе, будет известно через неделю. Но у меня же был малюсенький ребёнок, как он будет без мамы? Но я уже кое что придумала. Я пошла к соседке за стенку, она родила в марте. Если я впервые столкнулась с нехваткой денег, то Нина вообще никогда не была знакома с состоянием "деньги есть". Поэтому я предложила ей 30 рублей в месяц, за то, что она возьмёт под свою опеку мою Ольгу. Она конечно согласилась.

Ну, организационные вопросы были решены. Теперь надо было занять где нить денег и как то наполнить холодильник и найти мужика. Я пошла сначала звонить Генке. Длинные гудки рассказали мне о том, что Генке есть с кем спать, и я пошла искать деньги. А что их искать, когда занять я их всегда могла у родной мамы, что я и сделала. Витька у кого то из друзей пил пиво, а я, положив Ольгу на грудь, сидела на лавочке, и думала о том, как и где найти пол@вого партнёра? Теперь этот вопрос стал главным.

И я пошла к другой Ольге. Той, которая всегда мне помогала в таких делах. Но я со своей беременностью и родами, маленько отстала от жизни. Оказалось, что у Ольги вернулся из армии муж, Сашка, и Ольга уже месяцев семь была беременна. Она таскала свой живот и о мужиках больше не думала. Не потому что не хотела, а потому что во первых, живот мешал, а во вторых, её мужу настучали о том, как она веселились без него. Сашка сделал вид, что не поверил, поэтому Ольга изо всех сил делает вид, что про неё все придумали.

В общем, общение с Ольгой не принесло никаких результатов, и я грустная пошла домой. Витька уже спал, уморенный пивом с водкой. Я положила Ольгу в кроватку, сунула ей бутылочку с кефиром, и пошла на улицу снимать белье. Целых две верёвки. Как же меня задолбала эта вечная стирка и глажка. Вот и сейчас, я снимала с верёвки простыни, пододеяльники, пеленки, и старалась их сложить так, чтобы они все вошли в таз, чтобы не переться на улицу второй раз. Я его и приминала, это белье, и притаптывала, но все равно сверху получилась приличная гора.

Я обхватила таз, как могла, и потащила домой, Господи, сделай так, чтобы ничего не развалилось! Первую дверь в подъезд я победила, а вот во второй двери поняла, что все медленно рассыпается, и все мои беленькие отпаренные простыни, пелёнки, сейчас полетят на грязный пол подъезда. Было так обидно , хоть плачь! И вдруг я почувствовала, как кто то обхватил меня сзади, выровнял мой тазик, поймал моё бельишко на лету, и водрузил на место. Моей благодарности не было предела!

Я хотела обернуться и посмотреть, кто такой добрый, но сильные руки прижали меня к себе, и стали обследовать моё тело, а конкретно грудь. А грудь у меня в тот момент была, ой, как хороша! Я хотела оказать сопротивление, но у меня не очень хорошо это получилось. В руках то был тазик, его я не могла бросить, а сзади меня просто обняли и гладили, гладили мою грудь, живот, но я все равно трепыхалась, как могла. А если бы я не сопротивлялась, дело бы пошло дальше. И я бы не сопротивлялась, честное слово, если бы знала, кто это делает, потому что давно хотела, чтобы со мной это сделали. Не важно где, в подъезде, в подвале, на улице, на лавочке во дворе, в кустах!

Моё тело, можно сказать, готово было выпрыгнуть из одежды и отдаться в эти крепкие руки прямо здесь, в тамбуре подъезда, такие они ласковые были эти руки! А мой мозг изо всех сил сопротивлялся, брыкался, и возмущался. Вся эта борьба продолжалась минут пять. За это время меня везде поглалили, поцеловали в шею, раззадорили шаловливыми ручками и отпустили. Я рванула по лестнице и забежала в квартиру.

Я заскочила в коридор, поставила тазик на кресло и посмотрела на себя в зеркало. Мои щеки пылали, глаза горели, и вся я была на взводе. А кто это был? Ведь из подъезда вроде никто не вышел? Кто то наш, местный? Да нет у нас в подъезде кексуальных маньяков! Очень взрослые мужики, и малолетки, вот и весь набор. А здесь, по моим ощущениям, был высокий крепкий мужик, который знал, за что женщину надо трогать. Без стеснения, без робости, без сомнения. Ну не было таких в подъезде, хоть умри!

Я была так возбуждена, что внутри у меня все тряслось, и я чувствовала чужие руки на своём теле. Я попыталась успокоится и просто унесла тазик с бельём на кухню, а сама устроилась в кресле в коридоре. Было чуть больше одиннадцати часов, но у меня в доме все почему то спали, и Ольга в том числе. За окном было тоже темно, лишь у меня в голове сияло солнце. И это солнце светило от того, что меня в подъезде облапал неизвестный мужик. Обладал со знанием дела, в тех местах, где нравится женщине.

Каково же было моё удивление, когда я и проснулась в кресле! Светало. Ешь твою меть. Это что же со мной сделал этот прохожий? Когда я последний раз трезвая, засыпала, где попало? Послышался писк Ольги. Оголодала девочка. Как я ей вечером сунула бутылку, так на ней и прожила. Ну и молодец, и я выспалась и она выспалась. Я поставила чайник и пошла менять мокрые пелёнки проснувшемуся ребёнку. Но, глядя на дочь, и действуя руками, я думала о вечернем мужике, ну никак он не выходил у меня из головы.

Но грядущий день освободил мою голову от срамных мыслей, и все пошло по кругу. Так как мне на днях надо было идти на работу, я оставила дочуру Витьку, а сама поехала в Ангарск. Это был город нефтехимиков, поэтому снабжение там было лучше. В магазинах кулинарии можно было купить и мясо, и полуфабрикаты, а если повезёт, то и какие нибудь вкусности, типа мясных рулетов, или какую нибудь колбаску. До Ангарска на автобусе час и обратно час, можно отдохнуть от Витьки.