черную прямоугольную коробочку, пробормотал в нее что-то типа «Ариец на связи. У нас все тихо», и в ответ ему тоже протрещали нечто, чего я не разобрала.
– Так и знала, – тихо хмыкнула я. – Нацист, блин.
– Это всего лишь позывной.
– Весьма говорящий, однако.
– Люда, сосредоточься, мы должны работать.
– Угу, мы пахали, сказала муха, сидя на воле.
– У каждого свой фронт работ.
– Ладно, препираясь, дело не сделаешь.
Я вдохнула, длинно выдохнула, снова прикрыла глаза и забормотала под нос свой приказ:
– Вода текучая, вездесущая, кровь жизни земной, слушай меня, господарку! Струись-протекай, в каждую щель проникай! Ищи-вызнавай, найди мне того, с чьего платья это сукно в моей руке!
Ого, платья? Женщина? Или дело в том, что раньше платьем именовали всю одежду безотносительно к полу? Да, Люда, же! Кончай отвлекаться на всякую ерунду! И так никакой реакции, а рука скоро от холода