Глава 11

– Еще голодна? – спросил деспот, кажется, уже в третий раз. Губы Грегордиана мягко, но требовательно прижались прямо за моим ухом, обжигая горячим дыханием, а рука бесцеремонно сжала бедро, и в этот раз я уже не вздрогнула и не замерла от неожиданности и смущения, как тогда, когда он сделал это впервые на глазах у всех. Но это совсем не значило, что такая разительная перемена в поведении деспота не продолжала приводить меня в шок.

Потому что… ну кто так делает? Я снова щедро хлебнула из поднесенного кубка, размышляя и смакуя вкус. Разве подобной ситуации не должно было предшествовать хоть какое-то предупреждение? Хотя о чем это я? Это ведь архонт Грегордиан! Диалог и постепенное движение? Не-а, не слышали. Полумеры и дипломатия? Это вообще что? Нужно просто взять и шарахнуть по проблеме посильнее, и она рассыплется на сотни маленьких проблемок, но они уже не будут достойны внимания целого архонта. Но с другой стороны, а на самом ли деле мне не нравится, как все обернулось и методы Грегордиана? Ай, ладно, чего лицемерить, когда все вот так, то на что мне жаловаться? Не знаю, какими паршивыми сюрпризами озадачит новое положение, ибо в то, что их не будет, я верить отказывалась, но становиться снова бесправной вещью я точно не хотела! Все эти резко поменявшиеся взгляды вокруг стоили того, чтобы просто начать наслаждаться тем, что получила, без оглядки на потом. Нечто вроде того момента в «Аватаре», ага.

«Мы тебя видим!» – вот на что я наталкивалась в лицах окружающих. Именно видим, пусть как раздражающую или непонятную личность, с которой теперь нужно было считаться, но уже не нечто обездушенное, не предмет без права на хоть какую-то собственную реакцию. Это, мягко скажем, ощущалось приятно. А поражение на физиономии стервы Брид и ярость, которой она так отчетливо давилась с каждым новым кусочком пищи, было бонусом к этому приятно. Ладно, я слегка преувеличила, у Брид было лицо долбаного сфинкса, уж скрывать эмоции асраи умели виртуозно, это я уже заметила. Но «ну надо же!» усмешки у Сандалфа и Хоуга, которых обнаружила среди гостей, читались однозначно.

Званый ужин фейри чем дальше, тем больше напоминал обычную человеческую гулянку: все больше вина оказывалось внутри присутствующих, громче звучали голоса, откровеннее взгляды, продолжительнее и сексуальнее смех. Разве что у всех тостов тут была неизменно одна направленность – восхваление архонта Грегордиана. Культурная программа тоже прилагалась. Заиграла музыка, хотя источника я не смогла увидеть, и в центр зала вышли пять девушек с насыщенно-голубой кожей и крыльями, очень похожих на сына Алево, и стали исполнять замысловатый танец. Естественно, они были совершенно обнаженными, только с массой ничего не прикрывающих побрякушек, и я почувствовала себя то ли ханжой, то ли просто ревнивой стервой, которую откровенно раздражала неприкрытая эротичность их танца. Причем не признать, что и девушки были великолепны, хоть и экзотичны, как по мне, и танец был выше всяких похвал, не получалось, несмотря на всю желчь, подступающую к горлу. Но… черт!

Деспот рассеянно кивал в ответ на тосты, поднимая бокал и часто прикладываясь большими глотками, но оставался полностью сконцентрирован на мне, и это не могло не радовать. Правда, от этого его плотного и абсолютно нескрываемого внимания мне сначала было неуютно, поэтому я попыталась отвлечься, снова рассматривая гостей, но Грегордиан быстро пресек это, наклонившись и прикусив кожу на шее и развернув мое лицо к себе. Ясно: в гробу он видал приличное поведение за столом. Повторения этого безмолвного «смотри только на меня» приказа мне не потребовалось. Ладно, я, в принципе, не против, ведь отвечал он мне тем же. Разглядывание каждой черты этого мужчины всегда доставляло мне удовольствие, пусть часто и болезненное, а сейчас, когда в его глазах появился незнакомый хмельной блеск и даже нечто вроде игривости, стало еще и любопытно. Мой кубок деспот сразу сунул крутившемуся рядом брауни и каждый раз, сделав глоток сам, он подносил свой и мне. Кормление давно стало взаимным, да и вообще процесса поглощения пищи уже не было. Все эти его глубокие облизывания пальцев, дразнящие поцелуи запястья вдогонку, чувственное скольжение сочных фруктов по моим губам, вынуждающее бесстыдно их облизывать – это уже полноценная прелюдия. Не говоря уже о голодном, практически трахающем меня взгляде и «незаметных» движениях его ладоней то по задней стороне моей шеи, то по внутренней стороне бедра. Короче, архонт Грегордиан не то что заигрывал и флиртовал со мной при всем своем честном народе, а уже откровенно домогался. И знаете, я была отнюдь не против!

– Богиня и все ее проклятые создания, как же я дурею от твоего аромата, Эдна, – проурчал Грегордиан, снова развернувшись ко мне всем телом и потершись носом и губами о мой висок, как только я захватила с его пальцев очередной кусочек. – Я бы мог всю ночь вдыхать его здесь, – лизнул он мою скулу, – здесь, – его пальцы переместились к основанию шеи и нащупали мой пульс, что бился хоть и равномерно, но неизбежно ускорялся, – м-м-м-м-м… здесь, – чуть надавив, он провел между грудей, ниже и, достигнув низа живота, деспот со стоном резко и требовательно выдохнул мне в кожу: – Эдна, во имя Богини, скажи, что ты уже сыта!

В голове вовсю шумело, тело стало расслабленным и онемевшим в одних местах и необыкновенно чувствительным в других одновременно, а зрение уже было откровенно тоннельным. Меня уже абсо-блин-лютно перестало волновать что-либо кроме прикосновений, слов, дыхания Грегордиана, и видела я только его, все остальное слилось в белый шум на периферии сознания. Вопрос: какого черта кто-то подменил сволочного и вечно рычащего грубияна-архонта на откровенно флиртующего и ластящегося, словно кот, милаху – давно уже задвинут на второй… а-а-а, не-е-ет, скорее, на десятый план. Собственно, какая разница, почему сейчас он такой, когда открыто демонстрирует, что я – единственное существо, представляющее для него интерес. Это какая-то игра? Это из-за их хитрого вина? Как это надолго? Вернется ли завтра прежняя версия Грегордиана? Или через неделю, месяц, год? Чем закончится уже сегодняшняя ночь? «Первая фаворитка» означает, что будут и другие, или это что-то из нашего табеля о рангах, и они уже есть? И главный вопрос дня. Меня все это и правда сейчас волнует? Да ни-че-рта! Если какие-то местные инопланетяне сперли и подкорректировали мозги архонта Грегордиана, пусть даже на время, я только «за»! Если это некий местный аналог демона в него вселился и так выглядит одержимость здесь, я стану приносить ему чертовы кровавые жертвы! У меня и кандидатка есть для первой. Но даже если это закончится после полуночи, как в глупой сказке, то я была намерена воспользоваться каждой минутой до ее наступления! И, кстати, да, я была более чем сыта. По крайней мере, совсем не пища сейчас была тем, в чем я нуждалась, но черта с два я побегу с Грегордианом в темный угол, как только ему приспичило. Даже если сама уже была заведена до взрывоопасного состояния! Схватив со стола кубок, я сделала несколько больших глотков, опустошая его.

– Эдна! – «Вот кто-то уже и порыкивать начал», – внутренне усмехнулась я, чувствуя себя воспарившей, необыкновенно отважной и чувственно-всевластной. Какая же все-таки замечательная штука это их вино!

Повернувшись опять к Грегордиану, я встретила его тяжелый, пожирающий заживо взгляд и улыбнулась, купаясь в нем, как в теплом молоке. Серые глаза деспота тут же приклеились к моим губам, и он больше подался вперед, уничтожая остаток расстояния.

– Побудем еще чуть-чуть, – прошептала я у самого его рта, не отстраняясь, и прикусила его нижнюю губу, нахально дразня.

– Это будет тебе ой как дорого… – Я протолкнула между его губ язык, агрессивно захватывая рот в дерзком поцелуе, и деспот тут же встретил меня кратким ответным напором, но углубить контакт не дал и перехватил мою руку, которой я пыталась обхватить его затылок, удерживая.

– Продолжишь – и окажешься на этом столе с раздвинутыми ногами вместо следующего блюда! – пригрозил он. Ой, как страшно!

– Мои истошные вопли испортят всем аппетит! – Я же не хихикала, это ведь глупо, и я так никогда не делаю? Или уже делаю? Я рассеянно мазнула взглядом по присутствующим и зависла. О-о-ох, ты, черт возьми-и-и! Да мы с деспотом со своими ласками и публичными заигрываниями здесь чертовы детсадовцы. То есть, конечно, к главному все еще не перешли, но похоже, что до этого немного осталось.

И, между прочим, синие девчонки с крыльями давно закончили, и теперь в центре зала танцевали мужчины. Красивые. Голые. Совсем. Даже без побрякушек в стратегически важных местах. Нечто вроде местного аналога танца с кинжалами.

– Ничего себе! – непроизвольно вырвалось у меня, и в следующий момент Грегордиан запустил пятерню в мои волосы и бесцеремонно развернул к себе.

– Еще раз пристально посмотришь на член хоть одного из них, и я оттрахаю тебя до потери сознания прямо на этом столе! – Ну вот и архонт во всей красе с его неизменными угрозами.

– Вообще-то, искусство для того и существует, чтобы им любоваться! – возразила я.

– Да неужели? Обещаю трахать тебя с таким искусством, что все залюбуются! – Гад деспотичный! Ладно.

– Я смотрела так, потому что тревожусь!

– М-м-м?

– С их стороны это как-то очень… – мой уже изрядно опьяненный мозг забуксовал, вспоминая нужное слово, – беспечно!

– Что ты имеешь в виду? – приподнял бровь деспот.

– Махать всеми этими острющими лезвиями возле… самого дорогого! – пояснила я непонятливому мужчине и скосила глаза на танцующих, но заработала тут же за это легкий укус в подбородок.

– Этот танец призван демонстрировать красоту тела, ловкость и умение воинов, Эдна. Каждый должен уметь его исполнять!

– И ты тоже умеешь? – Мои губы так и расползались сами собой в улыбке.

– Лучше чем кто-либо, как и многое другое! – Заносчивая самовлюбленная задница! – Сомневаешься? Мне выйти туда и доказать тебе обратное?

– Было бы неплохо. – Я только что не облизнулась, представляя это зрелище, но едва Грегордиан поднялся и задрал свою рубашку, намереваясь ее стянуть, тут же вцепилась в его руку: – Нет-нет-нет! Стоп! Стриптиз отменяется. По крайней мере прилюдный!

Постояв секунду неподвижно, он медленно наклонился ко мне и выглядел ни капли не дружелюбным.

– Ты только что запретила мне раздеться, женщина?

Ой. Похоже, кто-то много выпил и зарвался!

– Я… – Да пошло оно! – Я не хочу, чтобы другие женщины пялились на тебя, когда ты станешь трясти тут своими… всем, короче!

– Вот, значит, как? – ехидно прищурился деспот. – Тогда выбирай: или я иду и танцую проклятый танец, или ты поднимаешь свою задницу с этого стула и мы идем трахаться всю ночь.

Вот же наглая манипулирующая озабоченная скотина! Но всю ночь? Звучит, однако…

– Второй вариант! – Я поднялась и тут же поняла, что мои ноги живут слегка своей жизнью. – Только тебе придется меня тащить!

Грегордиан вопросительно поднял темную бровь, окидывая меня быстрым изучающим взглядом.

– Не может быть, что все так плохо, – усмехнулся он.

– Потому что все наоборот – очень хорошо! – и, поймав волну у себя в голове, я сделала несколько уверенных шагов. А может, мне так казалось.

– Понятно, – только и пробурчал деспот, перед тем как молниеносно перекинуть меня через плечо и зашагать к выходу. Плохая-плохая-плохая идея!

– Поставь на ноги! – Но или он меня не слышал, или игнорировал. Тогда, ощутив, что весь мой ужин в полушаге от того, чтобы меня покинуть, я сильно ущипнула Грегордиана за ягодицу, не забыв ее, само собой, нахально облапать.