Я с шумом рванула к входной двери, и сильно хлопнув ею, выскочила на улицу. Я неслась по шумной улице, внутри всё болело и щемило невидимыми щипцами обиды. После первого поворота, остановилась и отдышалась. Посмотрев по сторонам, я уселась на ближайшую лавочку, закрыла лицо руками. Брызнули слёзы. «Я действительно подумала, что граф может влюбиться в меня. Да и он мне сильно нравился. Что же теперь будет? Он просит прощения у жены, значит, она видела всё. Вот черт, как стыдно-то».

Я сидела и мечтала о своей неинтересной жизни после академии. Нахлынули вдруг воспоминания, и стало так тоскливо. Неожиданно рядом со мной остановился открытый экипаж, и женский голос визгливо закричал:

– Фернандес, Люция, ты ли это? О, подружка моя, Люция. Как ты живёшь, дорогая? Свейн, господи, это точно она? Люция, подруженька моя.

Я повернула голову и увидела двух молодых людей: девушку и мужчину, которые подошли ко мне. Девушка, приблизившись, заключила меня в объятия. Молодой блондин с серыми глазами широко улыбался и произнес:

– Люция, о, Люция, как ты похорошела. Симона, это точно она, ты разве сомневаешься в ней.

Наконец, я отошла от легкого шока и увидела своих друзей по академии. Прошло несколько месяцев моего проживания у графа, но я даже не задумывалась, что можно вот так свободно выходить на улицу.

Молодой блондин – Свейн Дюри, и зеленоглазая брюнетка с пушистыми ресницами – Симона Барди, ведьма обладающая даром убеждения. Как же я рада их видеть. Лекции в академии проходили довольно таки весело. А здесь обычная бытовая жизнь, где очень много чужих правил. Оказалось, что блондин Свейн Дюри работает в тайной страже королевства, а подруга – Симона при канцелярии. На вопрос, как она туда попала, ответила, что благодаря своему дедушке.

Там начальник – старый проныра, а его молодой заместитель граф Карниони – ещё хуже. Свейн не сводил с меня глаз и старался обнять при каждом удобном случае. Нагулявшись, пообедав, мы вспомнили академию и много забавных случаев. Ближе к вечеру, мне нужно было возвращаться домой, и друзья решили меня проводить. Доехав с ними до моего нынешнего дома, удивленный блондин, спросил:

– Ты жена молодого графа Карниони?

А подруга открыла рот от удивления и захлопала пушистыми ресницами. Ведь за время нашего разговора не особо обращала внимание, что фамилия графа часто всплывала в беседе. Я смутилась и через секунду сухо ответила:

– Если бы, граф женат и имеет детей. А так, я здесь просто для развлечения.

Блондин серьёзно взглянул и снова спросил:

– Ты для него развлечение? Ну… ничего не понимаю. А почему ты утверждаешь, что он женат?

Я успокоила блондина и, прикоснувшись рукой к его груди, произнесла:

– Я просто гувернантка его детей. Я в состоянии поберечь свою честь. Так что… все нормально Свейн.

Молодой мужчина и девушка заулыбались, и блондин обнял меня в тот момент, когда входная дверь открылась, и на пороге появился недовольный граф. Мужчина, пожирал меня злобными глазами. Друг по академии заметил это и прижал меня покрепче, поцеловав в висок, шепотом заметил:

– А граф то неравнодушен к тебе, Люция. Давай устроим ему проверочку на его чувства к тебе. Я это умею.

И мужчина накрыл мои губы нежным поцелуем, заставляя млеть от нахлынувшего трепета во всём теле. От такого наглого поведения, я застучала по груди блондина. Ну и хозяин тут же подскочил к нам и строго сказал, отнимая руки мужчины от меня:

– Так, что здесь происходит, на территории моего дома? Люция, кто эти люди? С вами всё в порядке? Почему вы ушли и ничего не сказали? Кто этот мужчина для вас? Что, черт возьми, происходит?

Блондин, оторвался от поцелуя, ехидно улыбаясь, козырнул Бриану и ответил:

– Господин Карниони, я близкий друг Люции Фернандес, а это её подруга Симона. Простите, что помешали вам. Хм, видимо поцелуи вас так раздражают, что вы светитесь гневом. Простите. Возле вашего дома, этого больше не повторится.

Симона посмотрела на академического друга и еле сдержала смех. Лишь улыбнулась. «Интересно, – подумала она, – хозяин дома, уловил саму суть слов наглого Свейна? Только подумать – мы больше не поцелуемся в этом дворе». Свейн так же широко улыбался и ещё раз, козырнув гневному хозяину дома, взяв под руку Симону, направился за калитку. С огненными щеками, я стояла как вкопанная, пока меня в чувство не привел сам граф. Бриан с раздражением спросил меня:

– Люция Фернандес, вы убегаете из дома в поисках поцелуев с мужчинами? Я с удовольствием их могу заменить, и уверен, доставлю вам гораздо большее удовольствие. Что же вы молчите, Люция? – граф тряс меня за плечи, пытаясь услышать ответы на свои вопросы.

Я очнулась от раздумий и только ответила брюнету:

– Что вы говорите? Что? Я не понимаю вас…

Я непонимающе смотрела на хозяина странного дома. Бриан сглотнул и схватил меня за руку, а я тупо посмотрела ему в глаза. Он продолжил:

– Люция, что ты делаешь? Люция. Я сказал, что могу заменить все чужие поцелуи и даже больше. Я желаю переспать с вами, неужели так непонятно?

Я расширила глаза, начиная понимать, что происходит. Да граф меня просто ревнует. Вот и нахал, такое предлагать мне. Он думает, что я продажная девушка? Я нахмурилась и, выдергивая руку, строго сказала:

– Уважаемый граф Бриан Гарди Карниони, знаю, зачем я здесь. И прошу вас, с этого дня, оставить меня в покое. Если вас не устраивает, как я присматриваю за вашими детьми, я покину ваш дом сейчас же.

Кажется, я разозлила графа окончательно, и он притянул меня к себе. Бриан с волнением дышал и злобно смотрел на меня.

– Вот объясните мне, болвану, идиоту и индюку, Люция Фернандес. Почему красивая девушка, которая мне нравится, на задаваемые вопросы, тупо смотрит и хлопает своими голубыми глазками и переспрашивает, ещё и позволяет себе кривляться при этом? Вы не надеетесь на мою с вами близость? – с пафосом спросил Бриан.

Я, испуганно сглотнув и уже более, тихо, сказала:

– Пожалуйста, отпустите меня и займитесь своей женой. И не злитесь, это вредно. А лучше, поучите правила этикета, как ухаживать за дамой, которая вам нравится.

Граф резко дернул мои руки, отпуская их. Я проскочила в кухню, налила трясущими руками воды в стакан, залпом выпила её. В коридоре молодая женщина окликнула графа:

– Бриан, где ты был? Я хочу, поговорить с то…

Мужчина резко оборвал её и злобно произнес:

– Сьюзен, оставь меня в покое, только не сейчас, поняла, не сегодня. Всё.

И его шаги метнулись вверх по лестнице. Хлопнула с шумом его дверь. Я слегка вздрогнула и села на стул. Ну, всё, это конец. В кухню вошла хозяйка дома и увидев мой испуганный вид и застывшее пылающее лицо, спросила:

– Люция, хотела спросить у вас… а, э, Люция, что происходит между вами и Брианом? Я уже ничего не понимаю. Вы можете не объяснить?

«Сглотнув» всю неловкость, я налила ещё один стакан воды. Руки мои предательски задрожали, и женщина развернула меня, посмотрев мне в глаза. Я сжала губы и отвернулась. Она сложила руки на груди и сухо сказала:

– А ну-ка, пойдем. Всё, я устала. Больше сил нет, на всё это смотреть. Какая-то ерунда. Сколько же можно.

Что она имела в виду, я не знала, и значение слов понимала с трудом. Звучали только слова графа, о том, что молодой брюнет, хочет меня как женщину. Сьюзен взяла меня за руку и потащила куда-то. На ходу строго велела Паулю, чтобы тот присмотрел за маленькой девочкой. Мы зашли в комнату, видимо здесь была спальня молодой хозяйки.

Убранство комнаты просто поражало. Небольших размеров кровать и множество шкафчиков придавали комнате особую обстановку. Большой гардероб, хорошо вписывался в соседнюю стену. Небольшой стол стоял у одного из окон, а их было три в её комнате. Розово-зеленая цветовая гамма помещения хорошо сочеталась с легкими, полу – прозрачными ярко-фиолетовыми занавесками. Стояли так же три мягких кресла. В одно из них мне предложили присесть. Женщина молчала, затем снова спросила:

– Скажите, Люция, что произошло на улице, когда Бриан вышел искать вас? Вероятно, вы всё не так поняли, когда услышали наш разговор. Мне сказала Эстер, что вы стояли на лестнице.

Мне не хотелось говорить ничего. В голове била молотком тяжелая мысль. А женщина, испытующе смотрела и ждала. Я тихо произнесла:

– Простите меня, я не должна вам ничего говорить и вы поймите меня правильно. Я девушка и у меня не было мужчин, я не знаю ещё, что такое любить и иметь детей. Ваш муж активно оказывает мне знаки внимания, и я боюсь причинить вам боль. Я, правда, не знаю, что мне делать. Когда я ушла, то встретила своих друзей по академии, и они проводили меня до вашего дома. Когда Свейн поцеловал меня, ваш муж предложил мне заменить любого мужчину, который будет меня целовать. Простите меня, простите, Сьюзен.

Умолчав только, о том, что граф предложил мне кое-что ещё. Я закрыла лицо руками, а женщина вдруг сказала:

– Ну, такое состояние Бриана, было только, когда он был… ну, впрочем, я так и думала, что этим всё и закончится. Выгонять я вас не буду, мой сын к вам привязался. Но впредь, прошу вас, держитесь подальше от моего мужа.

Больше слушать я не смогла и с выступающими слезами выскочила из её комнаты. В голове крутились мысли: «Вот так устроилась на работу – сначала правил куча, теперь ещё муж хозяйки соблазняет». Отпихивая шедшего мужчину, я понеслась в свою комнату и закрыла её на ключ. Кинулась на кровать и, уткнувшись в подушку, я просто рыдала.

Мужчина удивленный зашел в детскую, а довольная Сьюзен сидела в кресле. Вздохнув, она произнесла:

– Ну, вот и всё, Бриан. А я тебе говорила, давай закончим это испытание для девушки. Она боится тебя, ты очень активен по отношению к ней. Ты можешь её ранить. Скажи мне, тебе она сильно нравится? Может, ты её любишь?

Брюнет ответил с волнением в голосе:

– Что ты ей сказала, Сьюзен? Что ты опять ей наговорила. Почему она плачет, сестрица? Я уже просто так не могу на неё смотреть. Я схожу с ума. Я влюбился и просто не знаю, что делать. Наверное, любовь с первого взгляда. Её губы я готов целовать, каждую минуту. Еле сдерживаю себя. Что мне делать, сестрёнка?

Молодая женщина постучала пальцами о боковину кресла и загадочно произнесла:

– А знаешь, брат… Я думаю, что Люция тоже по уши влюблена в тебя, и очень страдает от твоей холодной наглости. Бедная, она реагирует на все твои слова и дрожит от твоих прикосновений. А это и есть любовь, Бриан. Ну что будем делать? Как нам быть, я в тупике, всё так быстро закрутилось.

Мужчина, сидя в кресле, спокойно произнес:

– Я подал запрос в канцелярию. Пока ответа нет. Я даже боюсь предположить, если жена явится сюда, как я объясню всё это Люции. Но и признаться ей в чувствах, ещё рано. Она отвергает меня и постоянно оскорбляет.

Женщина развела руками и, поджав губы, сказала:

– Ну, что, давай ей всё расскажем тогда. Брюнет кивнул сестре, в знак согласия.

Проплакавшись, я вышла к позднему ужину. Моё опухшее лицо было вымыто холодной водой и пропитано пудрой из ароматных порошков. Я присела за стол, хозяева вошли и уставились на меня. Пожилая женщина, сказала, что уходит, обслуживать нужно самим. Щелчком пальцев поднесла половник к кастрюле и, опустив его, набрала в тарелку рагу из овощей и мяса, заставила её опуститься возле меня. Налив вино себе в бокал таким же способом, залпом осушила его, и чуть закашлялась. О, аромат вина и вкус поразили меня, захотелось просто смаковать его. Но чета Карниони следили за каждым моим действием.

Лицо графа побледнело, и он удивленно присвистнул. Сьюзен ухмыльнулась и положила себе и брату еду. Граф налил в бокал вина, смаковал его, а я вздохнула и, всё так же, усилием воли опрокинула бутылку себе в бокал, наполняя его красной жидкостью. И тут же выпила. Голова чуть закружилась, глаза, будто остекленели, и маленькие чертенята заплясали в них, предлагая мне пакость. Я набралась наглости спросить хозяйку дома: