Я, ругая себя на чём свет стоит, откинул полог и вошёл внутрь. Девчата лежали на своих кроватях и то ли спали, то ли притворялись, непонятно. Я сел на свою кровать и начал раздеваться. В темноте, одежду положил куда то на пол, на сапоги. Там же скинул шинель и залез под холодное одеяло. Девки даже не пошевелились. Я лежал, наверное целый час. Меня душила злоба на самого себя, за то, что не могу даже своих собственных рабынь заставить что-то делать для себя лично. Вот суки, думал я, как со старым Кобылой спать, так это нормально, а молодым и добрым хозяином можно помыкать. Вот что значит рабская сущность – чуть дал им воли и они на твою шею взгромоздились! Да идите вы на хрен ! Я почти вскочил и начал одеваться. При этом поднялся шум и я заметил, что девки уже не спят, а явно притворяются. Я надел брюки и гимнастёрку, а шинель взял под мышку и выскочил из палатки. Ругаясь про себя и почти бегом вернулся к себе в казарму, и улёгся спать на своей кровати. Кроме

меня, в ней оказался один лишь Зотов, который уже давно спал. Интересно, а у него какие причины ночевать в казарме? Я улёгся и ещё наверное час изводил себя

картинами наказания своих наложниц. Наконец я заснул.

Пятница.5 февраля. Я проснулся и вспомнив вчерашнее, помрачнел. Зотов уже встал и сходил в туалет.Я тоже быстро привёл себя в порядок и спросил у него – Ты чего это ночуешь здесь? –

Он ответил – Я стесняюсь своих наложниц. До сих пор ещё ни разу не говорил с ними. Только когда показал им палатку и объяснил, как пользоваться печкой.

– А ты что ? – сросил он. Я не нашёл что сказать.

– Устал, -говорю, – Решил выспаться-.

– А, понятно, протянул Зотов.– Ну пошли на завтрак ! –

Мы отправились в столовую и оказались там первыми. Потом подтянулись женатики – Судейкин, Забуиров и Иманкулов. Ну а после , по одному, остальные, с помятыми мордами, не выспавшиеся, но довольные, это было видно отчётливо. Зал между тем заполнился дружинниками, холостыми парнями и нашими наложницами. Наши с Зотовым девчата были замотаны платками и вели себя тихо, зато остальные выглядели довольными, переговаривались между собой, смеялись. А платки у них, всего лишь накрывали волосы.

Лица были открыты и они стреляли глазами в сторону своих рабовладельцев. Я только один раз взглянул в сторону своих наложниц и больше демонстративно не глядел. Они, между прочим, ушли из столовой последними,всё чего-то ждали. Зотову же я сказал, что эти девки все учёные и на них «негде пробу ставить». Зотов попросил объяснить и я ему рассказал, что, якобы, эти девки у боярина Кобылы работали обслугой у него самого и его друзей. Это вроде бы они сами мне рассказали. Хотя про его девок я не уверен. Но он не должен их стесняться и жалеть, а наоборот проявить твёрдость и обращаться с ними жёстко, как если бы это были одушевлённые куклы.

Они, мол, по другому не понимают. Через несколько минут я пожалел, что так говорил, всё-таки, я не знал точно причины их подобного со мной поведения, но я был зол на весь мир. Начали совещание. Судейкин спросил – Чем занимаются трое оставшихся волонтёров ?

– Микиш сообщил, что они и с ними трое наказанных за сон на посту, работают в казарме, работают добросовестно, без нареканий. Сегодня к вечеру они закончат внутреннюю отделку и в казарму можно будет ставить койки и заселять.

– Хорошая новость – порадовался Судейкин.

Я тоже выступил – Относительно мощения улиц и дорог. Есть идея. Всё, как и раньше, но вместо прибивания на стыке всех досок, ограничиться накладкой сверху на стык из 15-20 досок, поперечной доски , толщиной в полтора – два сантиметра и забиванием гвоздей только в 4 точки- по крайним доскам в стыке. А для лучшего закрепления просверлить в середине 2-4 отверстия и вбить туда деревянные шпеньки. Тогда гвоздей, скажем 3 х70, потребуется ровно в 10 раз меньше, около 700, а это менее 3 кг.

Вот это дельное предложение! -посыпались одобрения со всех сторон.

– В самом деле, – сказал Судейкин, – Тогда дело решено, так и поступим. Надо отдать задание – напилить брёвен в размер по 5 м, а к ним две с половиной тысячи досок длиной 9 м и пару сотен досок длиной 5 метров и толщиной 2 см. Пусть сегодня же начинают и складывают особо. Архипу, подготовиться на завтра к переезду в новую казарму. Микиш, сколько у тебя мужчин военнообязанных и обученых к огнестрельному оружию ?

– У меня – ответил Микиш – 24 мужика со мной вместе. Минус Паруш в Рязани . Плюс семь с Кежаем. Но эти семеро умеют обращаться только с пистолетом. Итого ровно тридцать человек.

– Прекрасно – засветился Судейкин – Как раз 30 десятников на батальон волонтёров.

Сержантский состав, можно сказать, готов. Вот и всё на сегодня. Архип и Микиш вышли, а я попросил наших остаться.

– Что такое ? – спросил Судейкин .

Я ответил: – Это разговор касается только нас. Вы вот сейчас сказали о сержантском составе батальона. Он готов. А вот подумал ли кто –нибудь о том, как мы будем выглядеть в будующем с курсантскими погонами, сержантом Винокуровым и лейтенантом Судейкиным ? Как мы планируем называть волонтёров и их командиров ? Если сержантами, то они будут равны с Винокуровым, а если командиры взводов будут лейтенантами, то что они скажут про Судейкина ? А какое звание будет у командира сотни или даже тысячи ? Я не боюсь за себя – курсантов ни в одной армии пока ещё нет. Может вы предложите всем нам присвоить генеральские звания, чтобы нас не спутали с местными командирами? Давайте немедленно решать этот вопрос. Хотя это надо было решать ещё в прошлом году!– Моё заявление повергло всех почти в шок. Курсанты всегда мечтали стать лейтенантами, а что получается? Я добавил – Как мы будем различать воинские звания ? Надо же придумать знаки различия. У нас уже есть воины с лычками ефрейторов и сержантов, а будем ли мы вводить институт офицеров для армии нового строя?

– Ну ты Фёдор и задал нам задачу! – пробурчал Судейкин. – Но вопрос в самом деле чрезвычайно актуален. Нам нельзя унижать свои звания. Кто что предлагает ?

Все задумались. Я опять взял слово: – Товарищи, прежде чем задать этот вопрос, я конечно подумал о его решении. Вот что я думаю, поскольку уже все в княжестве и в орде Батыя знают, что мы курсанты, Судейкин лейтенант, а Винокуров сержант, то нам так и придётся до самой смерти носить эти звания. А вот в новой армии я предлагаю ввести звания, которые были приняты в российской армии до революции. К примеру – младший и старший урядники, вахмистр, поручик, есаул и т.д. вплоть до генералов. Сохранить лычки для младших командиров, а для офицеров использовать кубики и шпалы. Пока остановиться на одинаковых цветах погон и без эмблем.

Позже пусть они сами изобретают новшества. Несколько минут стояла тишина.

Судейкин сказал: – Примем за основу! – Если кто то недоволен, пусть предлагает свой вариант. Но не сегодня. Все свободны!

Но тут я вспомнил кое что и крикнул: – Подождите!

– Что ещё ? –спросил Судейкин. – Послушайте – Сегодня в казарме мы спали вдвоём с Зотовым. Не может так получиться, что завтра в казарме никого не останется? А ведь у нас там оружие , рация, вещи и самое главное – казна!

–Твою мать ! – В сердцах выругался Судейкин. – Вот новое дело ! Пусть по ночам спят в казарме не менее двух человек. Бросьте жребий и составьте график.– Судейкин ушел, а с ним Иманкулов и Забуиров. Я и остальные остались.

– Давайте, пишите свои имена на бумажках ! – распорядился Винокуров. Мы написали свои имена на клочках бумаги и бросили в шапку. Я сообщил, что сегодня точно буду ночевать в казарме, так что пусть тянут только одну бумажку.

Потянул Коверда и вытянул самого себя. – Тьфу ты, чтоб тебя! – выругался он. – Ну вот, сегодня я и Олег – сказал я. – Так, а завтра ?

Коверда снова потянул две бумажки. – Выпали Зотов и Теплов. На послезавтра вытянули Винокурова и Марченко. Остался Семёнов.

– Вот так и запомните свою очередь, сказал Винокуров и мы разошлись. Я пошёл в казарму заканчивать карту СССР. Кое кто тоже сидели здесь и рисовали свои карты. К 13 часам я закончил наконец карту и ,скатав её в рулон, пока что положил на свою кровать и пошёл к Боракчин. Все буквы я уже им передал и теперь только проверял насколько они их запомнили. Я им диктовал их имена и они записывали их русскими буквами. Я кое где поправлял их. Ещё раз объяснил им правописание точек, запятой, вопросительного и восклицательного знаков. Следующий раз расскажу про кавычки, многоточие и тире.

Уже кое что я говорил сам по- монгольски, а ханша улыбалась и поправляла. Зато девицы фрейлины просто покатывались со смеху. Посмеялись все от души и я, в хорошем настроении, покинул клуб, направляясь в казарму. На углу столовой , напротив напорной башни, я разглядел две фигуры замотанные в тряпки. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу, видимо от холода. – Это ещё кто ? –подумал я, приближаясь. Уж не мои ли это наперстницы ? И точно, узнал я их с двадцати шагов.

Они явно ждали меня. Я хотел было развернуться назад, но понял, что покажусь трусливым и продолжил идти, делая вид, что не обращаю на них внимания. Однако, дав мне подойти к ним на несколько шагов, они обе кинулись ко мне и рухнув на колени, обхватили мои ноги, прижимаясь к ним лицами, отчего я чуть не рухнул в снег.

Одновременно обе, довольно громко, запричитали: – Господин, простите нас, не наказывайте, ради Бога ! – Хотя вокруг никого не было, но с водонапорной башни нас было видно и слышно прекрасно.

Я, через зубы, заорал на них – Молчать! А ну прочь с дороги! – Но они не отставали и вцепившись в мои ноги целовали мои колени и хватали за руки, тоже пытаясь их облобызать. Я, громким шёпотом, стал их уговаривать – Тихо! А ну отпустите!

Схватил обеими руками каждую за шиворот и поволок в сторону палаточного посёлка, к своей палатке. Они даже не пытались встать на ноги и я был вынужден волочить их по улице, где несколько крестьянок вышли из своих палаток и наблюдали за спектаклем. Уже помогая им пинками, я доволок их до палатки и втащил внутрь. Они, было замолчавшие, вновь начали вопить, но я тут залепил каждой по губам, не сильно, но чувствительно.

Они заткнулись и я спросил: – Чего вы орёте, что хотите? – Они, однако, вновь кинулись на мои ноги и обхватили их, чуть ли не валя меня на пол.– Простите нас, господин, не выгоняйте!– За что я должен вас простить? -

Бажена зачастила: – Это мы виноваты, что не встретили тебя, притворились спящими, дуры мы! Это мы поспорили, кто больше тебе понравился? Договорились, что не будем перед тобой красоваться. Посмотрим кого ты выберешь первой, а ты взял и ушёл. Только не выгоняй нас, мы будем делать всё, что ты захочешь, мы будем тебя любить!

Я сидел и смотрел, как они ползают передо мной. Как же можно вот так, забыв о девичьей гордости, изображать любовь к абсолютно чужому человеку? Да, какие чуждые у нас интересы и взгляды на жизнь! С другой стороны, я представил себя на их месте. Они рабыни, хозяин может отнять у них жизнь в любой момент. А жизнь эта совершенно безрадостна и тяжела. А ведь им, наверное очень хочется получить от жизни хоть капельку счастья. Вполне возможно, что прожив всю жизнь, не получишь этой капельки, как её проживают тысячи и тысячи таких же, как и они, горемык.

Вот что с них взять? Какая им разница, кто будет у них хозяином? Лишь бы давал возможность жить. Хоть Кобыла, хоть я. А ещё страшно изменить жизнь, поменять хозяина, пусть плохого, но привычного, на неизвестного. Они же ко всему совершенно безграмотные, ничего не видавшие в своей жизни. Мне стало их жалко. А ведь этим девчонкам повезло. Мы не можем относиться к ним, как к рабыням. А они вот кочевряжатся. Ладно, я может быть их прощу, но надо их попугать.

– Завтра возвращу вас боярину Кобыле. Он как раз будет возвращаться из Коломны.Он же вам нравится ?

– От девок взрыв отчаяния и просьб – Не отдавать.

Я смилостивился и уже более миролюбивым тоном спросил – Вы в бане мылись? –

– Мылись, мылись и переоделись.

– Ну ладно, я подумаю, а сейчас пора идти на ужин. Вам тоже надо.

– Они взмолились: – Приходи вечером, мы встретим со всей любовью !

Я ответил: – Не ждите. Только не сегодня. – И я, выпростав ноги из их рук, вышел наружу. Из соседней палатки выходил Коверда, весёлый и красный, весь вспотевший. Что, жарко? – спросил я его.

– Ещё как ! –ответил он. Мы пошли вдвоём. Я немного успокоился и злость практически прошла. В самом деле, нашёл на кого сердиться ! На ужине мои холопки не сводили с меня глаз, из за чего мне даже стало стыдно. После урока монгольского, меня тянуло в палатку, но я уже подписался на ночёвку в казарме с Ковердой. Мы легли в кровати и он начал мне рассказывать про свои впечатления от барской жизни. Чего только он не вытворял со своими наложницами ! Мне стало завидно, но меня грела мысль, что я ещё нагоню его.

Суббота. 6 февраля. Дружинники, получившие зарплату, после завтрака уезжают в Борисовоглебово в церковь и купить кое что . Кто то хочет навестить выживших родственников и знакомых. Переяславль ещё не восстановился и народ в нём всё еще убирает завалы и пытается как то выжить до весны. Архип попросил Судейкина повременить с переездом до понедельника. К нам по пути из Коломны заехал боярин Кобыла. Он торопится в Рязань к семье и заехал только, чтобы передать тысячу кирпичей и гашёную известь. Сам он сразу же умчался, а подводы с кирпичём пришлось разгружать всем, кто не успел уехать в город. Кирпич сгрузили на улицу у палаток и накрыли брезентом. Я взял один кирпич и подивился его виду.

У них он назывался «Плинфа», как мне объяснил возчик. Размером он 40х40 см и толщиной от 3-х до 4-х см. Говорят, что тонкий кирпич обжигают быстрее и качественней толстого. А производят его обычно в монастырях. Ну и ладно, хоть такой. Будет чем своды печей выводить. На каждую печь должно уйти по крайней мере 50 кирпичей. Так что эти кирпичи – капля в море. Всего на двадцать печей хватит.

Надо искать ещё. Видел своих девок. Они страшно перепугались приезду боярина Кобылы. Думали, что я их выдам ему. Ходили за мной хвостом, но на приличном растоянии. Только когда Кобыла уехал, они вернулись в палатку. Я пошёл в казарму, чтобы при свете дня рассмотреть карту СССР. Эта карта во многом напоминала ту карту, что мы подарили князю Юрию. Но эту я сделал красивей. Раскрасил разными красками моря и реки. Указал уже гораздо больше городов и вывел более чёткие границы княжеств и государств. Показал горы и перевалы. Мне самому карта понравилась. Кроме этой карты мы выполнили на таком же 24-м формате карты Польши, Чехии, Венгрии и стран Балканского полуострова. Границы мы вообще то знали очень относительно, так что даже не стали их показывать. Получился атлас карт.

Надо учесть, что у нас было 4 глобуса, правда совсем небольших, размером с баскетбольный мяч, но тем не менее. В шарообразность Земли в те времена верили очень немногие, а католическая церковь даже за такие мысли сжигала на костре. И уж тем более о материках Америка, Австралия и Антарктида никто не догадывался. Мы даже боялись показывать глобус кому бы то ни было. Единственный кто его видел, был лишь наставник Сартака. Итак, я взял свою карту и понёс к Боракчин, чтобы похвастаться. Объяснил ей про многоточие и т.п. Проверил насколько она запомнила пройдённое. Она сообщила, что завтра едет в церковь. А ещё мы пошутили и посмеялись все вместе. Показал свою карту. Все, кто понимал в этом, восхитились, Обед, ужин прошли обычным порядком.После урока монгольского языка я всё же решил пойти в свою палатку. Имею полное право на сегодня. Захожу внутрь.

Навстречу бросаются обе девчонки. Кланяются в ноги, садят на кровать и снимают сапоги, бушлат. Целуют мне руки. Печка раскалилась и в палатке достаточно тепло. Сами девчонки снимают свои тряпки и остаются в белых ночных рубашках до пола. Видно, что под рубашкой у них ничего нет. К сожалению, им ещё нечем похвалиться.

Грудь ещё не очень большая, но фигурки стройные и ноги длинные. Видно, что они чистые, волосы помыты и пахнут чем то цветочным. Я, честно говоря, стесняюсь и не знаю куда деть руки.Девчонки между тем стягивают с меня брюки, китель и тельняшку. Я остаюсь в трусах защитного цвета. Они их рассматривают с удивлением.

Обнимают меня и заваливают на спину. Я не сопротивляюсь. Замечаю, что все три кровати сдвинуты вместе. Моя стоит в середине. Девчонки действуют с обеих сторон, гладят меня и целуют. Я начинаю, как у нас говорили «тащиться». Глаза мои закрываются, я плыву. Кто то стягивает с меня трусы.Трогают моё достоинство, которое уже стоит колом. Кто то залезает на меня и садится верхом. Я чувствую , что погружаюсь во что то мягкое и тёплое. Это первое в моей жизни знакомство с женщиной в постели. Ну а потом было разное, наверное часов до двух ночи, а потом заснули втроём рядышком.

Воскресенье. 7 февраля. Когда в 7 часов утра включили свет в лагере, я едва разлепил глаза. Рядом наблюдалась чрезвычайно заманчивая картина с видом на двух очень симпатичных девушек, с разметавшимися волосами на подушках. Надо было торопиться к выезду ханши Боракчин в церковь и я начал было подниматься, но не утерпел, перелезая через Веселинку, тем более, что она, проснувшись, обняла меня и не отпускала, препятствуя моему движению. Пришлось залезть к ней под одеяло и лечь на неё, отчего она закряхтела, но я опёрся на локти и дальше всё прошло, как по маслу.

Бажена проснулась, услышав наши стоны и скрип кровати. Она положила свою ногу на мою спину, а рукой гладила мою голову. Если бы у меня было ещё полчаса времени, я бы непременно полежал бы и на ней, но надо было спешить. Я быстро оделся и помчался в казарму, где быстро привёл себя в относительный порядок. Подтянулись и остальные курсанты. Быстро умывались, чистили зубы и в столовую. После затрака недолго поговорили о делах насущных и пошли , кто седлать коней, кто выводить

машину из бокса. Кстати пришлось выводить и ЗИЛ 131. Среди желающих посетить церковь оказались все 20 наших девчонок . В половине десятого обе машины, полные

народа и сопровождение отъехали в Борисовоглебово.

После службы, ханша в ГАЗ 51 и большинство дружинников отбыли в Маргелово, а вот семеро курсантов и двадцать девчонок пошли на торг, где купили для последних, по их выбору, кое какую, приличествующую им одежду. Шестеро новых служанок, получивших деньги от женатиков, сами покупали себе обновки. Пошастали по рынку, поспрашивали цены. Заметно подорожали продукты питания, порой в 2-3 раза. Сказывалось разорение, нанесённое монголами. Тем не менее, рынок разрастался. Не взирая на военные действия в Суздальском княжестве, товаров навезли много, в основном из соседних Черниговского и Смоленского княжеств, ещё не тронутых монголами. По слухам, в Булгарском ханстве разгоралось восстание против монголов, о чём доносили прибывшие оттуда купцы.Это известие встревожило нас. Вполне вероятно ожидалась переброска части войск монголов из под Владимира в Булгар.