Цитаты из книги «Антихрист. Ecce Homo (сборник)»

Я обещаю оставит позади себя сознание о самых жестоких, но и самых необходимых войнах…

Теперь я велю вам потерять меня и найти себя; и только я вернусь к вам…

Пусть не заблуждаются: великие умы – скептики. Заратустра – скептик. Крепость, скептицизмом. Люди убеждения совсем не входят в рассмотрение всего основного в ценностях и отсутствии таковых. Убеждение – это тюрьма.

Конечно, если народ погибает, если он чувствует, что окончательно исчезает его вера в будущее, его надежда на свободу, если покорность начинает входить в его сознание как первая полезность, если добродетели подчинения являются необходимыми условиями его поддержания, то и его божество также измениться. Оно делается теперь пронырливым, боязливым, скромным, советует «душевный мир», воздержание от ненависти, осторожность, «любовь к другу и врагу».

Самые глубокие законы сохранения и роста повелевают как раз обратное: чтобы каждый находил себе долг с понятием долга вообще. Ничто не разрушает так глубоко, так захватывающе, как всякий «безличный» долг, всякая жертва молоху абстракции.

Еще одно слово против Канта как ей: добродетель только из чувства уважения к понятию «добродетель», как хотел этого Кант, вредна.

Из этого оптического обмана создают себе мораль, добродетель, святость; чистую совесть связывают с быть ложным: в этом мы почти имеем критерий истины.

Этому инстинкту теолога объявляю я войну: всюду находил я следы его. У кого в жилах течет кровь теолога, тот с самого начала не может относиться ко всем вещам прямо и честно. Развивающийся отсюда пафос называется т. е. раз и навсегда закрывание глаз, чтобы не страдать от зрелища неисправимой лжи.

сострадание есть нигилизма.

Оно поддерживает то, что должно погибнуть, оно встает на защиту в пользу обездоленных и осужденных жизнью;