в хоккей. Чтобы раздевалка не замолкала с его появлением, потому что никто больше не решается шутить на определенную тему. Он хотел только, чтобы все было как обычно: клюшки и лед, шайба и двое ворот, воля и борьба. Вы против нас и всего того, что у нас есть. Но теперь этому пришел конец. Беньи стал чужаком.
Когда-нибудь у него, быть может, найдутся слова, чтобы передать, каково это – быть не таким, как все. Как ощущаешь на физическом уровне свою отверженность, точно въевшуюся в кости усталость. Другим людям, большинству, соответствующему их норме, этого не понять. Откуда?
Беньи слышал все доводы, он сидел на трибунах и в автобусе по дороге на турниры рядом со взрослыми, которые говорили – «гомосексуалы в хоккей не играют». Шутили дежурные шутки: «Голубые ели. И пили», но Беньи они не задевали. Его больно ранили конструкции, в которых «пидор» был моральной оценкой. «Играете, как пидоры!», «Судья – сучий пидор!», «Чего эта пидорская кофеварка не работает?». Пять букв для описания слабости, глупости или конструктивных недостатков. Чего-то неправильного.