Цитаты из книги «Золотой век Венецианской республики. Завоеватели, торговцы и первые банкиры Европы»

В отличие от современных крупных городов, где трущобы отделены от «богатых» пригородов, окруженных садами, в средневековой Венеции дома богачей и бедняков соседствовали друг с другом. И знатные венецианцы сдавали беднякам подвалы и чердаки в своих дворцах. Можно сказать, что богачи и бедняки жили буквально бок о бок.

Венеция бесспорно считалась частью Византийской империи даже после 751 года, когда лангобарды захватили Равенну. Продолжительные и тесные связи с Византией отражены и в искусстве, и в обычаях Венецианской республики.

Они поселились вместе в новой части гетто, которую называли «старым гетто», так как находилось неподалеку от старого литейного цеха.

У Совета десяти имелись три главы-капи, каждый из которых занимал свой пост в течение месяца, а затем уступал его коллеге. Членство в совете продолжалось всего год, и два члена совета не могли принадлежать к одной семье. Сначала в обязанности Совета десяти вменялся лишь надзор за ссыльными. Совет десяти смягчал наказание тем, кто выказывал покорность, но следил за остальными, выслеживал беглецов и назначал награду за их головы. Через 10–20 лет Совет десяти начал нанимать опытных убийц. Иногда проявляя снисхождение, но чаще действуя решительно, Совет устранил изгнанников. После того как опасность, исходившая от Баямонте Тьеполо и его последователей, была устранена, Совет десяти почти утратил силу, но постепенно заслужил для себя постоянное место, так как играл двойную роль. Во-первых, он был достаточно мал; дож и его советники могли рассчитывать на Совет десяти в делах, чья срочность и тайный характер не позволяли обсуждать их в более широком кругу. Во-вторых, Совет десяти послужил прообразом тайной полиции. Он не только предотвращал попытки вооруженного мятежа, но и следил за представителями знати, которые считали себя выше закона, а также препятствовал созданию фракций или партий – пусть даже путем сговора или подтасовки результатов голосования. Совет десяти не допускал образования организованной оппозиции.

Такое урезание выплат по «монте веккьо» подрывало многие венецианские старые благотворительные фонды, которые содержали, например, больницы, так как в предыдущем столетии они были по закону обязаны перевести вклады в государственные облигации.

В 1423 году ставка по облигациям «монте веккьо» составляла 4 процента, а котировки составляли 66 (с тем, чтобы получить 6 процентов прибыли); к 1474 году процентная ставка составляла всего 1 процент, выплачивали проценты нерегулярно, а котировки упали до 13.

В архиве имеется запись разговора нескольких кондотьеров. Один полководец призывал остальных избегать одерживать победы для Венеции, потому что, если она станет еще хоть немного сильнее, ей удастся принести в Италию мир и таким образом оставить их всех без работы.

Родственники прочили Карло карьеру священника, его послали учиться в Падую. Там он вел бурную жизнь, играл в азартные игры, остался без денег, вынужден был продать учебники и зарабатывать на жизнь наемником. Родные считали, что он погиб. Когда через несколько лет он вернулся в Венецию, ему все же добыли церковный пост, отправив его служить в храм греческого города Патры.

Между 1345 и 1363 годами государственный долг вырос еще на миллион с лишним дукатов. Рыночная цена облигаций, конечно, упала. Если принять номинальную стоимость за 100, они стоили около 60 и лишь на короткие сроки их цена вырастала до 80, так что в отсутствие подоходного налога богачи не несли сколько-нибудь существенного бремени.

Очки наверняка изобрел какой-нибудь венецианец; во всяком случае, самые ранние свидетельства их производства можно найти в своде правил венецианского цеха стекольщиков. Первые очки изготавливали из горного хрусталя, и рабочие по хрусталю входили в отдельный цех. Поскольку изготавливать подделки и имитации запрещалось, вначале был введен запрет на производство линз из стекла. Но венецианские мастера настолько преуспели в изготовлении стекла, прозрачного, как хрусталь, что в 1302 году рабочим по хрусталю разрешили пользоваться «стеклом для глаз для чтения». Их искусство в придании формы и полировке стало одной из тайн цеха стекольщиков.