Мне показалось, что Фипс упустил главное – сообщение о скором переезде в Мюнхен.
Торстен рассмеялся:
– Возможно.
– Здорово! – обрадовалась и Билле с заметным облегчением. – А то уж я боялась, что ты скажешь нам что-нибудь ужасное, например, что мы переезжаем или что-то вроде того. Кая, новенькая в нашем классе, недавно переехала и теперь ходит ужасно грустная. – Билле пожала плечами. – Хуже переезда трудно что-то и вообразить. Я не хочу переезжать даже в другую часть города.
Торстен почесал в затылке. У меня тревожно стучало сердце, а Дора медленно присела на подлокотник дивана.
– Вот теперь я чувствую, что проголодался, – сообщил Фипс, поглаживая живот.
– По-моему, дети, вы меня неправильно поняли. Мы переезжаем. В Мюнхен. Через два месяца, – сообщил Торстен.
– Знаешь, пап, у тебя бывают и более удачные шутки, – засмеялся Фипс.
– Я не шучу! – возразил Торстен. – Моя новая работа находится в Мюнхене. Я понимаю, что требую от вас многого, переезд всем даётся непросто. Но, дети, вас ждёт много всего интересного: новая школа, новые друзья…
– Даже не думай! – перебил его Фипс. – Я никуда не поеду! Ни за что!
– Я тоже. Никогда! – воскликнула Билле. – Я так и знала, что что-то не так! Я не хочу переезжать! – Билле сердито топнула ногой, а Фипс так яростно тряхнул головой, что теперь у него наверняка заболит шея. Ребята были в полном ужасе, да и я тоже. Как жаль, что Сникерс этого не слышит!
Хотя, гафф-гафф, что это там за дверью? Кончик кошачьего хвоста? Неужели Сникерс всё это время был тут?
Клянусь своими благородными предками, теперь этот толстяк обязан прийти мне на помощь!