Цитаты из книг автора «Франко Нембрини»

А какое слово есть в начале и конце этих семи песней? Это слово свобода. Головокружительное открытие: первые две строфы, в которых он объясняет, что такое любовь как закон Вселенной, содержат слово свобода. Все равно что сказать: любовь — закон Вселенной, который целиком и полностью основан на свободе. Это не механический закон, это не обязанность. Природа вещей вверена свободе.

Данте выбирает самое сердце поэмы, семь центральных песен. Число семь глубоко символично, это символ совершенства, бесконечности: это число творения, число реальности. Данте выбирает сердце поэмы, чтобы прояснить сердце реальности. Эти семь песен он наполняет знаками, которые были открыты совсем недавно. Американский ученый Синглтон, введя текст «Божественной комедии» в компьютер, обнаружил то, о чем ранее никто не подозревал. Оказывается, эти семь песен имеют особую нумерацию строф — они зеркальны: первая и последняя песнь имеют одинаковое количество строф, потом вторая и предпоследняя, затем третья с начала и третья с конца; и каждая из трех связана с седьмой. Данте наполняет эти песни скрытой нумерологией, связанной с семеркой, чтобы сказать: «Я раскрываю вам сердце всех вещей, сердце Вселенной. Я открываю вам сердце мира». А что такое сердце мира? Это Любовь.

Господи, спаси мой разум, истину обо мне самом; и тогда со мной спасутся (ведь я научусь принимать их такими, каковы они есть) мои друзья и моя женщина, мои дети, мать и отец, и даже враги. Так будет спасена реальность. Но помоги мне, потому что реальность, то есть свобода воли, несет в себе это искушение.

Существует ли женщина, которая каждый божий день на протяжении тридцати лет могла любить такого, как я? Вы и представить не можете, какой я негодяй. Невероятно, но эта женщина прощала меня все тридцать лет, и сегодня она меня любит с необъяснимой нежностью (о которой тридцать лет назад мы и не мечтали), потому что сейчас наши отношения полны прощения. Это — любовь, то, что предают и забывают, живя только чувством или страстью, когда разум словно выбит из седла человечности, когда побеждает преграда, поставленная врагом, — «желанная улыбка».

когда ты понимаешь, что любовь — не что иное, как синоним слова «прощение». Потому что смысл ее в том, чтобы другой обнял тебя, несмотря на все злое, что в тебе есть. Несмотря на все твои предательства, недостатки, грехи.

Любить — значит преклонить колени перед судьбой, которую другой несет в себе. Поэтому брак для христианина — это таинство. То есть что-то, что зависит от самого Бога: только Бог может сделать так, чтобы человек чувствовал в своей женщине Его присутствие. И если он всю жизнь преклоняется перед этим присутствием, он понимает, что любовь существует. Возможно, он понимает это в пятьдесят лет — в конце, а не в начале пути, потому что в двадцать лет был не в силах понять это.

Предательство в отношениях между мужчиной и женщиной, между родителями и детьми, между друзьями рождается оттого, что мы неспособны любить другого таким, каков он есть, за его предназначение, за его открытость бесконечному. Желать только для себя означает губить. Другой, напротив, ждет от нас пространства, уважения, почтительности. Ведь для истинной любви необходима определенная дистанция.

Нет в жизни ничего мучительнее, чем вспоминать об утраченном счастье, и Вергилию это хорошо известно.

Мне кажется, что в этом весь секрет воспитания: не бросать в ближнего камень его же зла, словно требуя: «Ты должен стать другим, ты должен измениться».

суть любви сводится к следующему: чтобы любить, нужно быть очень любимым. Чтобы любить, нужно, чтобы кто-то посмотрел на тебя с любовью, чтобы кто-то смотрел на тебя; потому что это — спасение, это — благо жизни, то, в чем все мы нуждаемся. Что такое спасение в жизни? Это когда кто-то смотрит на тебя, не испытывая отвращения, не страшась твоего зла, твоей слабости, твоей хрупкости. Человек мужает, когда кто-то так смотрит на него. В этом, собственно, и заключается главнейший долг отца и матери. Родители изменяют своему призванию не тогда, когда ошибаются, а когда утрачивают такой взгляд. И воспитатели изменяют своему призванию, утратив такой взгляд. Ведь воспитание заключается именно в этом; именно так поступает Бог. Он смотрит на нас, говоря: «Все хорошо. Я люблю тебя таким. Я люблю тебя таким и не брезгую тобой, не боюсь того, что в тебе есть. Я обнимаю тебя такого, какой ты есть. Я исхожу из того, чем ты являешься, и вместе мы попробуем пройти часть пути, и вместе со Мной ты станешь лучше, ты изменишься».