Иногда мне кажется, что нам, поздним детям, отцы и деды оставили в наследство только две вещи: красивую мебель и оголенные нервы. Нам не досталось ничего, кроме зябкой жизни и пустой, унылой действительности. Мы смотрим на нашу жизнь со стороны; мы торопимся опустошить бокал, но всё равно мучаемся жаждой