7

В своем переоборудованном минивэне человек следовал за автомобилем жандармов. Не приближался вплотную, потому что его «фольксваген» был слишком заметным, но и не особо отставал – иначе быстро потерял бы их из виду. Задыхающийся двигатель с трудом держал скорость. Жандармская мигалка периодически заливала все вокруг синим светом, сирена завывала, разрыв между двумя машинами увеличивался.

После нескольких минут езды по департаментской трассе, которая прямой лентой тянулась вперед, на сколько хватало глаз, жандармы свернули направо и исчезли. Человеку в «фольксвагене» потребовалась доля секунды, чтобы сообразить, куда подевался грузовичок.

Подъехав к развилке, он с горечью констатировал, что они уехали по узкой дороге прямиком к вершине горы. Он готов был поспорить, что это единственная возможность добраться до места, где начинается трасса местного горнолыжного курорта; возможно даже, что там дальше тупик. Не могло быть и речи о том, чтобы продолжать следовать в кильватере жандармского автомобиля до самой вершины, – слишком велик риск, что его заметят.

После двух поворотов дорога разделилась, и один из рукавов направился к скоплению жилых построек. Человек решил поехать по нему; сделает остановку в деревушке.

Перед кварталом небольших четырехэтажных домов, окруживших высокое здание со светящейся вывеской отеля, располагалась просторная пустынная парковка. В первом этаже отеля находилось заведение под названием «Кафе на горном кряже», больше похожее на студенческую столовку. Идеальное место для получения информации.

Человек припарковался как можно дальше от входа. Его автомобиль частенько вызывал вопросы любопытствующих, а ему не хотелось привлекать внимание прежде, чем он войдет в кафе. Нежелательно, чтобы потом его вспомнили и смогли описать. Лучше оставаться призраком.

Он выбрался из минивэна, обошел его и с трудом открыл правую переднюю дверь. Теперь оставалось только протянуть руку и вытащить специальный кофр, хитроумно встроенный под переднее пассажирское сиденье. Покопавшись среди шалей, перчаток и шарфов, он достал красную бейсболку с логотипом «Бостон ред сокс», надвинул ее на лоб и неторопливым шагом направился к кафе. Если впоследствии вздумают опрашивать клиентов, те вспомнят бейсболку и ее цвет, а не лицо типа, чью голову она украшала. Когда мудрец указывает на луну, дурак смотрит на его палец, подумал он.

Человек толкнул стеклянную дверь; несколько голов обратились в его сторону, но их обладатели тотчас вернулись к своим занятиям. Слева за столом из огнеупорного пластика играли в карты двое мужчин; а прямо перед ним женщина и еще двое мужчин расположились вдоль стойки из того же коричневого пластика. За аппаратом для розлива пива стояла полноватая блондинка и оживленно беседовала с сидящей напротив нее парой. Она улыбнулась вошедшему и едва заметно ему кивнула – в ответ он прикоснулся к козырьку бейсболки.

Человек подошел к барной стойке и заказал кофе. На время, пока блондинка готовила напиток, разговор прекратился, а когда она развернулась и поставила перед ним чашку – возобновился. Человек мысленно похвалил себя за то, что придумал заехать сюда. Совершенно очевидно, что появление вереницы полицейских и пожарных автомобилей в сопровождении карет «скорой помощи» с включенными сиренами не могло пройти незамеченным в этой глуши.

– Это мне рассказал Дидье из Северного приюта, когда нынче утром спустился, – бросил мужчина с изрезанным морщинами обветренным лицом; в правой руке он держал бокал кальвадоса.

– Невероятно! – откликнулась блондинка. Она подалась вперед и доверительным тоном продолжила: – Думаешь, это все та же история с Нордалем Леландэ? У меня впечатление, что полиция каждую неделю открывает новое дело.

– Понятия не имею, – пожал плечами ее собеседник. – Дидье сказал, что из Шамбери прислали жандармерию и, должно быть, дело серьезное, потому что они по пустякам не ездят.

Женщина нахмурила подрисованные карандашом брови:

– Надо же! В прошлый раз тоже приезжала жандармерия из Шамбери, верно? Капрал, не помню, как звать, альпийский стрелок.

С жадностью проглотив остатки кальвадоса, ее собеседник снова пожал плечами.

Блондинка доковыляла до конца стойки, возя по ней тряпкой, и вернулась к посетителю. Они заговорили на другую тему. Человек в красной бейсболке взвесил варианты. Сперва он не хотел вступать в разговор, но теперь языки развязались, и, похоже, он вот-вот сможет узнать чуть больше о том, что произошло на горе Ревар. Хотя он и рискует – не исключено, что потом его смогут подробно описать, если полиция будет опрашивать свидетелей. Но человек в бейсболке знал, как никто, что показания очевидцев по большей части совершенно противоречивы и, как правило, бесполезны. А потому, глотнув кофе, он обратился к собеседникам.

– Простите, – начал он, – но я невольно услышал ваш разговор и подтверждаю, что по дороге сюда сам видел поднимавшийся в гору пикап отдела расследований Шамбери.

Чтобы тебя приняли, всегда надо чем-то заинтересовать.

– Как вы думаете, что там случилось?

Блондинка помолчала, не понимая, что за нахал вклинился в их беседу, но у нее уже разыгралось любопытство, так что она ответила:

– Я мало что знаю, разве что нынче утром, около шести, когда мы только открылись, мимо промчалась вереница пожарных и полицейских машин. Покруче, чем на Четырнадцатое июля^[8]. – Она помолчала, налегла грудью на стойку и, ни к кому конкретно не обращаясь, спросила: – Как думаете, там покойник?

Услышав это, человек мгновенно понял, куда ему следует отправиться.

Он со стуком положил на стойку монету в два евро, махнул рукой присутствующим и вернулся на парковку. Торопливо покопавшись в мобильнике, он включил GPS и покатил к следующему месту назначения.

8

Стоя на крыльце Приюта, Дарио прищурился, вглядываясь в лицо Максима:

– Бэтмен, что с тобой?

Пытаясь прогнать тревогу, Максим натужно улыбнулся.

Это всего лишь совпадение, твердил он себе, чтобы избавиться от мрачного предчувствия.

– Ну что, заходим? – спросил напарник. – Надо записать первые показания.

Максим глубоко вздохнул и, кивнув, вслед за Дарио вошел в дом.

В холодной комнате с кафельными стенами было собрано все необходимое для работы различных служб, съехавшихся к месту преступления. В глубине помещения до самого потолка горой были свалены столы и стулья; на один из них усадили женщину, которая, уставившись в пустоту, держала чашку. У ее ног, свесив язык над миской, сидела собака, мощный светло-коричневый боксер.

Завидев Максима и Дарио, к ним подошли Амбонгила и Колер.

– Это Александра Кюртелен, – сказал Мусса. – Двадцать восемь лет. Наткнулась на труп во время пробежки с собакой. Она все еще в шоке. Пока что мы задавали ей только стандартные вопросы.

– Прекрасно, – прокашлявшись, сказал Дарио, – не будем терять время. Перейдем к сути.

Он сделал шаг в глубину комнаты, но Максим ухватил его за плечо и, склонившись ближе, прошептал:

– Мне все же необходимо, чтобы ей снова задали какие-нибудь совсем незначительные вопросы – такие, на которые она точно ответит искренне. В дальнейшем это послужит для сравнения.

– Но ведь не думаешь же ты, что она может иметь к этому какое-то отношение? Взгляни на нее – она дрожит как осиновый лист.

– Я вообще ничего не думаю. На данный момент это наш единственный свидетель, и ее показания очень ценны. Я хочу убедиться, что она ничего от нас не скрывает.

Дарио, нахмурившись, подошел к женщине. На ней была белая футболка с длинными рукавами и черные эластичные легинсы. Волнистые каштановые волосы собраны в небрежный пучок, лоб закрывала бандана с узором из снежинок. Перчатки, налобный фонарь и поясная сумка бесформенной кучкой лежали на столе. Дарио взглянул на собаку в замысловатой черно-желтой шлейке и вспомнил, как дочка, взяв в союзницы его бывшую жену, уговаривала его взять щеночка, но он уперся. У него была явная аллергия на собак. Зато Максим, присев на корточки, уже гладил пса, который жмурился от удовольствия. Дарио вынужден был признать, что напарнику хватает смелости чесать за ухом здоровенного пса, которого он видит впервые в жизни.

– Здравствуйте, мадам, – поднимаясь, сказал Максим. – Я аджюдан Монсо, а это лейтенант Порацци. Не могли бы вы уделить нам несколько минут?

Женщина молча кивнула, обхватила чашку ладонями и подула на темную жидкость.

Из груды мебели Дарио вытащил два стула, и оба жандарма уселись напротив свидетельницы.

– Как вас зовут? – тихо спросил Максим.

Веки женщины вздрогнули, она тряхнула головой:

– Александра. Александра Кюртелен.

– Вы местная?

Максим внимательно следил за ее жестами, подергиванием лица, неконтролируемыми движениями рук, глаз, губ и век. Синергология – наука наблюдения: необходимо соединить как можно больше элементов в тот момент, когда существует определенная уверенность, что допрашиваемый говорит правду. Априори свидетельнице не было смысла лгать относительно своего имени и места жительства, так что, если бы в этот момент возникли жесты-паразиты, Максим впоследствии мог бы их игнорировать. Но Александра Кюртелен реагировала вяло. Помолчав, она ответила:

– Да, я живу прямо внизу, в Вивье-дю-Лак.

Максим подумал о собачьей сбруе и спросил:

– Вы занимаетесь каникроссом?^[9]

Александра поставила чашку и как будто немного расслабилась. Лоб разгладился, скрещенные под столом ноги распрямились.

– Да. Забеги раз в месяц, и, когда появляется немного свободного времени, я стараюсь тренироваться.

Усевшись немного поодаль, Дарио занял позицию наблюдателя. Чтобы дать напарнику возможность вмешаться, между вопросами Максим делал большие паузы, но подозревал, что тот не жаждет включиться.

– И сегодня утром вы приехали потренироваться? – спросил Максим.

– Да, – подтвердила Александра. – Очень рано, перед работой.

– Во сколько это было? Постарайтесь подробно описать все, что вы делали с тех пор, как вышли из дому.

Максим достал мобильный телефон, включил диктофон и положил аппарат на стол между собой и свидетельницей.

Молодая женщина отхлебнула кофе и пустилась в долгие банальные перечисления. Прежде чем посадить собаку в машину, она быстро выгуляла ее, потом ехала минут двадцать и приблизительно в половине шестого прибыла на парковку. Там она надела на собаку шлейку и трусцой побежала по дороге, ведущей к Северному приюту, где запустила умные часы и начала тренировку. Она добежала до поляны всего за несколько секунд и тут заметила труп.

– Это Надин обнаружила тело, – сдавленным голосом произнесла она.

Максим обернулся к Дарио, вид у обоих был озадаченный. Значит, была еще одна свидетельница?

– А с этой Надин можно поговорить? – прищурившись, поинтересовался Максим.

Александра звонко рассмеялась; ее смех рассыпался по плитке и положил конец царившему в помещении гвалту.

– Что же тут смешного, мадам? – неожиданно включился Дарио.

Максим почувствовал, что тот даже слегка задет.

– Ничего, просто Надин – это моя собака, – сказала Александра и погладила псину по голове.

Дарио вытаращил смеющиеся глаза, а Максим попытался скроить веселую мину.

– О’кей, – продолжил он. – Можете сказать, сколько тогда было времени?

– Пять тридцать две, – ответила бегунья.

– Как точно, – заметил Максим.

– Вы можете проверить – в этот самый момент я остановила часы. Они показывают время бега, скорость и среднюю частоту пульса. Это была самая короткая пробежка в моей жизни…

Поднеся руку ко рту, она впилась зубами в кулак, чтобы сдержать слезы, которые уже застилали глаза.

Максим дал ей несколько секунд передышки и продолжил:

– Вы незнакомы с жертвой?

– По-моему, нет… Не знаю… Лицо было… Лица вообще не было… – ответила Александра и болезненно скривилась.

– Вы были одна?

– То есть?

– Я имею в виду других бегунов. У вас было ощущение, что вы одна? – уточнил Максим.

– Э-э-э, ну да. Когда я тренируюсь так рано, нам с Надин спокойнее, потому-то я и стараюсь добраться сюда на рассвете. Так вне сезона я не опасаюсь, что кто-нибудь привяжется.

Максим уловил два незаметных взгляда влево, будто два крошечных шажка в прошлое. Таков удел большинства женщин, и Александре тоже не удалось стать исключением из этого правила: наверняка к ней много раз приставали на улице. Максим решил не затрагивать эту тему: совершенно очевидно, что между убитым и молодой женщиной нет никакой связи, и копаться в ее прошлом явно бесполезно.

– И что вы сделали потом? – продолжил он.

– Немедленно позвонила в полицию.

– Вы ни к чему не прикасались, ничего не перемещали?

– О нет! – Она энергично затрясла головой. – Как только я поняла, что это… покойник… я бегом бросилась к машине. Заблокировала двери и позвонила в полицию. Я была в ужасе, еще не рассвело, я боялась, что тот, кто это сделал, еще где-то поблизости.

– Почему вы решили, что это именно труп? – бесстрастно, без всякого сочувствия, спросил Максим.

Александра нахмурилась: ей не нравилось это странное ощущение, что она постепенно из очевидца превращается в подозреваемого.

– В смысле? – откашлявшись, спросила она.

– Вы же сами сказали, что еще не рассвело. Как вы могли разглядеть, что это тело, распростертое на земле?

Чтобы ответить, Александра даже не потрудилась раскрыть рот: она просто ткнула пальцем в лежащий перед ней налобный фонарь. Дарио слегка подался вперед и закивал.

– Вы были уверены, что он мертв? – спросил Максим.

Озадаченная гримаса исказила лицо молодой женщины.

– Вы ведь видели то же, что и я? – холодно произнесла она. – Тело… без лица. Почему вы меня об этом спрашиваете?

Молодая женщина ощутила, что все сочувствие жандарма испарилось. От этого ей стало неуютно, а она это ненавидела. В конечном счете, может, следователи того и добиваются?

Но для нее эта история не закончена – ей придется годами жить с воспоминанием о трупе без лица. Очень может быть, что она больше никогда не поедет сюда тренироваться, а ведь она предпочитала это место для занятий любимым видом спорта – прекрасная поляна и возвышающаяся над ней красивая средневековая башня, чистейший горный воздух, этот покой… А теперь все испорчено чудовищным преступлением, и это воспоминание, наверное, будет преследовать ее всю жизнь. Да и отношение этого жандарма с мрачным взглядом уж точно не способствует восстановлению.

– Я просто хочу знать, прикасались вы к телу или нет, – сказал Максим.

– Ужас какой! – с негодованием воскликнула она. – Да никогда в жизни!

– Вы говорите, что боялись, вдруг убийца еще бродит там, – тогда почему поскорее не уехали, чтобы оказаться в безопасности и уж потом вызвать полицию?

Александра вздрогнула: Дарио внезапно вскочил и резко дернул напарника за руку.

– Спасибо за ценную информацию, мадам, – произнес лейтенант. – Вам нужно прийти в себя. На днях с вами свяжутся, чтобы вы дали официальные показания в жандармерии, а пока берегите себя.

Слегка огорошенный, Максим смолчал. Махнув женщине на прощание, он взял со стола свой мобильный телефон. Дарио увлек его в дальний угол комнаты.

– Ты что творишь? – сквозь зубы процедил он. – Этому, что ли, тебя учили на твоей синер-как-ее-там?

– Нет, это чистая работа дознавателя, ничего общего с синергологией. Уж твои-то вопросы точно не пролили бы свет на дело, это же ясно, – язвительно ответил Максим.

Дарио отпрянул, словно получил оплеуху. Его лицо потемнело, а усталые глаза исчезли под насупленными бровями. Помолчав секунду, он произнес:

– Ты говорил с ней, как с подозреваемой.

В глубине помещения Амбонгила и Колер уловили какие-то обрывки разговора, но не захотели вмешиваться. Они слишком хорошо знали темперамент Порацци и не имели ни малейшего представления о характере Максима. В сущности, исход этого спора был непредсказуем, а от бомбы, которая вот-вот взорвется, лучше находиться на расстоянии.

– В данный момент она единственный человек, связанный с этим преступлением. Прежде чем мы сможем продвинуться, нам следует исключить серые зоны, – попытался оправдаться Максим.

– Серые зоны?! – рявкнул Дарио, но сразу взял себя в руки, чтобы не устраивать скандала. – Какое тебе, на хрен, дело, почему она сразу не укатила на своей тачке? Она, елки-палки, увидела труп с содранным лицом! Ты, может, и привык общаться с мертвецами, а вот она – нет! Кто знает, как люди могут реагировать в такой ситуации?

Максим молчал. Дарио разглагольствовал так, будто преподавал урок нерадивому ученику, совершившему глупость. По сути, коллега был прав, но у Максима имелись свои методы, которые хорошо себя зарекомендовали. У Порацци наверняка есть свои – или были, – однако пока напарник Монсо не выказал готовности их применить.

* * *

Убедившись, что место преступления под охраной и все улики собраны, жандармы отдела расследований покинули Северный приют. Дарио шел впереди, остальные трое – за ним. Прежде чем выйти на дорогу, ведущую к парковке, Максим обернулся и с удивлением понял, что в толпе копошившихся специалистов ищет взглядом доктора Лефевр.