Глава 2

Труд увеличивался: к теме расследования прибавился выпускной в обучающих семьях. Девятьсот семилеток перешли первый рубеж: жизнь в больших семьях вместе с наставниками позади, впереди – взрослая, в лагере для освоения ботаники и ветеринарии.

Ежегодно в день трансляции выпускного семилеток мы с Нолой пересматриваем свой. Первые семь лет особенные, и жизнь в большом доме с другими детьми, с наставниками – чудесна. Помню, как мы с Нолой и девочками из нашего корпуса устраивали разные игры. Не всегда нам удавалось не попасться с нашими глупыми затеями взрослым, но зато как смешно они нас отчитывали!

– Ария, выпускной мы с Хови берем на себя, так что ты спокойно занимайся своими делами. Если понадобится помощь – мои очки на связи, – подмигнула Нола. Сегодня ее зеленые глаза были особенно красивы. Это ли не высший пилотаж дружбы? Я поблагодарила ее за тактичность и понимание.

– А может, хоть один из создателей у нас общий? – спросила Нола.

– Нет, Нола. Ты – златовласая.

– Но, может, Родитель от нас что-то скрывает? – не унималась она.

– Нола! Ты хочешь сказать, что Родитель стал моим создателем в пятнадцать лет? – подруга рассмешила меня.

– Ой, я постоянно забываю, сколько ему лет.

– Сорок пять!

Я обняла Нолу и уже через несколько минут сидела в кабине, направляясь к центру инженерии. Я посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась отражению – любуюсь им при каждом удобном случае.

В центре инженерии я изучила заключение о функционировании капсулы. В нем говорилось, что сбоев не выявлено. «Ничего интересного», – подумала я и вернулась в редакцию.

К моему приезду Нола и Хови успели отснять выпускной и уже монтировали фильм. Спустя полчаса мы втроем его смотрели. О расследовании не говорили. Я и Нола увидели на кадрах своих творений – очень красивые девочки.

– Ария, как думаешь, наши девочки будут дружить, как мы?

– Хотелось бы. Но решать им.

– Все-таки, как создатели, мы произвели хорошие творения. Надо их навестить, кстати. Давно мы их не видели.

– Согласна!

– Думаю, завтра мы внесем некоторые изменения в эфир: отложим фильм о лагере для освоения ботаники, а вместо него снимем фильм о модернизации капсулы.

– Мне нравится эта идея. Приступаем!

– Вы не забыли, что я тоже здесь присутствую? – укоризненно спросил Хови.

– Хови, дорогой, почему ты задаешь нелепые вопросы? Это естественно, что ты согласен, – улыбнувшись, ответила Нола.

– И на том спасибо…

Хови направился снимать капсулы, а мы с Нолой сели в кабину и полетели к девочкам, в лагерь ботаников. Зайдя в лагерь, мы переглянулись, вспомнив детство, – оно было замечательным.

– Мы подумали об одном и том же? – спросила я Нолу.

– Не знаю, о чем подумала ты, подруга, но я задумалась над тем, что ребенок – это огромный неизведанный мир, в котором возможно все. А вот и наши девочки! Мы подходили к Пати и Найли, держа за спинами подарки. Дети увидели нас и наперегонки побежали навстречу.

– Смотри, к тебе несется твоя златовласая, – до чего же Найли похожа на Нолу!

– Привет, Ария! Привет, Нола! – пытаясь отдышаться, сказала моя Пати, когда они, наконец, добежали.

– Что вы нам привезли? – спросила Найли, переводя дыхание.

Мы раздали подарки, дождались, пока девочки их рассмотрят, а после предложили поесть мороженого. Предложение было встречено громко и радостно. Девочки без умолку рассказывали про выпускной, а потом переключились на переезд в лагерь. Сменить огромный дом, в котором они росли вместе со всеми сверстниками, переехать в том же количестве – забавное приключение. Все у них вызывало восторг, особенно центр ветеринарии, располагавшийся напротив лагеря.

Центр, как и сам лагерь, представлял собой огромное пространство посреди небольшого леса. На его территории находились оборудованные места для кошек и собак. Чуть дальше было место обитания оленей, коз, овец и других животных.

Недавно девочки со своими мужскими создателями посещали кормилиц на пастбище, и теперь мы привели их в эту часть. Пати взяла меня за руку и спросила:

– Ария, когда ты приедешь ко мне в следующий раз? – в ее интонации было что-то новое, что меня удивило.

– Через неделю, крошка. Ты соскучилась? – я приобняла ее, а она в ответ поцеловала меня в щеку.

Позади шли Нола с Найли. Я не слышала, о чем они разговаривали, но понимала, что Нола сейчас набирается терпения, чтобы ответить на все вопросы Найли, которых накопилось множество. К нам подбежали несколько собак, и каждая, виляя хвостом, требовала свою порцию ласки. Вместе с наставником мы погуляли с собаками, поиграли с ними и уже собирались возвращать девочек, как я увидела Тода, который шел нам навстречу.

– Ария, привет. И тебе привет, Нола. Как вам у нас?

– Нам здесь нравится, Тод. Даже очень. Ты в равновесии?

– В равновесии. Осваиваю новую профессию. Я в восторге! Надеюсь, алгоритм не скоро выявит у меня предрасположенность к другому труду, потому что, кажется, я провел бы здесь всю жизнь. Слишком уж здесь хорошо.

– Когда мы с Найли вырастем, то тоже хотим стать инфовестниками, как вы, – в разговор вмешалась Пати.

– Я уже не хочу быть инфовестником, хочу стать нановетеринаром, – запротестовала Найли. Узнаю в ней Нолу.

– Девочки, согласно плану, до четырнадцати лет вы занимаетесь изучением природы, животных и растений. Потом обучитесь технологиям, а в шестнадцать алгоритм выявит ваши способности и, в соответствии с заключениями анализа, подберет вам первую профессию, – теперь зануду включила Нола.

– Очень долго. Я уже сейчас умная! – никто не посмел спорить с Найли.

– Знаю, – спустя минуту ответил Тод. – В конце концов, я твой мужской создатель. По-другому и быть не может. Но правила есть правила.

До утилизации костюма оставалось два часа. Мы с Нолой решили провести побольше времени с девочками, а после сразу разъехаться по домам.

Среди всех собак, находящихся здесь, моя любовь принадлежала Шуберту. Величественный, статный, умный, благородный, наделенный всеми качествами вожака. Однажды посмотрев в его глаза, понимаешь, что твое сердце тебе уже не принадлежит. Весь смысл жизни природа поместила в глаза детей и животных, смотрящих на тебя с любовью.

Пати была без ума от Шуберта. Она с ним бегала, играла. Я наблюдала за ними, и внутри разливалось тепло – что-то особое исходит от маленьких людей и животных. Развлекаясь с Шубертом, Пати обернулась и подмигнула мне.

Я поймала себя на мысли, что не хочу отсюда уезжать. Закат Солнца, аромат деревьев, дети и преданные собаки – будто в этом и состоит счастье. Родитель говорит, что жители Пангеи проделали колоссальный труд, чтобы существо под названием «человек» ценило жизнь, чтило природу и преумножало ее богатства. Но для того, чтобы что-то ценить, нужна любовь. Сегодня я четко осознала, что моя любовь к Пати сильнее и глубже, чем я думала.

Когда ее только извлекли из родильной капсулы, и я впервые ее увидела, я не знала, что делать. Одно дело – ежедневно общаться, пока она в капсуле, устанавливая эмоциональную связь, и совсем другое – взять ее на руки. Потом был полугодовой карантинный период. Там мы были вместе с Нолой. Она с энтузиазмом восприняла весть о том, что полгода придется жить с девочками. Каждый день говорила, что Найли, когда вырастет, будет похожа на Тода. Так и вышло. Получилась невероятно красивая девочка, унаследовавшая лучшие генетические черты своих создателей.

Я смотрела на Пати в поиске сходства с Тодом, но не видела ничего общего – внешне она была похожа на меня. Внезапно захотелось подарить ей все лучшее, что есть на Пангее…

– Ария, спасибо за прекрасный вечер! Не забудь, что через неделю я тебя жду, – сказала Пати, взяв меня за руку.

– Пати, я не забуду, потому что уже жду нашей встречи, – я присела, обняла ее. – Неделя пролетит незаметно, а ты пока подумай о подарке.

Мы вернули девочек в лагерь. Нола шла и, не замолкая, рассказывала о Найли.

– Они милые. Мне понравился вечер. Через неделю снова поедем к ним, – сказала она на прощание.

Дома, стоя в капсуле и ожидая утилизации костюма, я думала о Пати. Какую первую профессию подберет ей алгоритм? Какую пользу она принесет Пангее? Думали ли так же обо мне мои создатели? Как удачно, что для расследования мне нужно встретиться с ними завтра.

«Костюм утилизирован», – оповестила система.

Я вышла из капсулы и остановилась возле зеркала. Я смотрела на себя, и мне очень нравилась Ария, которую я там видела: фигура, волосы цвета темного шоколада, разрез глаз – все было идеально. С мыслями о любви к себе я легла в кровать.

Глава 3

Система оповестила, что пора просыпаться. Через минуту я уже стояла в капсуле. Включился процесс очищения, сразу после которого началось нанесение костюма. «Костюм необходимо утилизировать спустя двадцать три часа», – равнодушно пропищала система.

– Я помню, – ответила я ей.

Выйдя из капсулы, я направилась к агрегату приготовления пищи, нашла в меню рис с овощами, нажала на кнопку, села за стол и принялась ждать еду. После завтрака я вышла на крышу, где моя соседка отстыковывала свою кабину.

– Мори, привет. Ты в равновесии? – спросила я.

– Привет, Ария. В равновесии. Спасибо вам за фильм. Мы его дважды посмотрели.

– Благодарю тебя.

– Увидимся еще. Желаю остаться в равновесии.

Мы попрощались. На панели управления я выбрала отсоединение кабины от боковой стены здания, затем система проложила маршрут.

Спустя десять минут я прибыла в назначенное место, вошла в центр инженерии и глазами искала своих создателей.

– Ария, девочка! – раздался знакомый голос.

Я обернулась и увидела их.

– Наконец-то я вас нашла! – я дошла до них быстрым шагом и крепко обняла – успела соскучиться.

– Не будем стоять здесь, пошли в сад, – произнес Макс, мой мужской создатель, взяв меня под руку.

Мы сели в беседку, окруженную абрикосовыми деревьями. Все здесь располагало к отдыху и приятным разговорам: воздух, аромат, щебетание птиц. На мгновение я забылась, созерцая красоту. Из забытья меня вернул вопрос Сати:

– Девочка, что с тобой? Ты задумчива. Ты в равновесии? Мы рады видеть тебя! Знаем, что ты приехала за отчетом.

– Включай очки и читай, – произнес Макс.

Тут же на экране моих очков появился закодированный файл. Через секунду он раскодировался, и я жадно принялась читать отчет о причине законченности мужчины в сорок лет. После я сняла очки. Посмотрела на создателей.

– Теперь тебе понятно? – спросила Сати.

– Семьдесят с половиной лет назад, когда мы активно тестировали родильные капсулы, в одной из них произошел сбой: система на пять секунд прекратила подачу кислорода эмбриону. Создатель Родителя решил, что он все равно должен родиться – такой своеобразный эксперимент. Но случившееся сказалось на состоянии его здоровья. Когда это выяснилось, уже после рождения, в его капсулу была встроена дополнительная функция – отслеживать и анализировать физическое состояние тела, а также регулировать подачу питательных веществ, восполняя их дефицит. Однако, как видишь, это не помогло, и он все равно закончился в слишком раннем возрасте, – пояснил Макс.

– Это был единственный сбой? – поинтересовалась я.

– Нет, их было несколько. После первого случая создатель Родителя распорядился о замене всех родильных капсул. Но, как ты знаешь, они совершенствуются каждый год, и модели той капсулы ты уже не увидишь – все они утилизированы.

Я получила ответы на свои вопросы. Рада, что от них. Потом взяла у инженеров интервью для фильма. Делать это после того, как в моей голове навели порядок, оказалось намного легче. На фоне прилива сил у меня даже появилась идея, как представить новость жителям. На этом мои дела здесь окончены. Когда я уже собиралась уходить, мне вдруг показалось, что Сати стала меньше: то ли рост ниже, то ли вес меньше, а Макс, наоборот, стал крупнее. Женский создатель заметила мой изучающий взгляд, рассмеялась и произнесла:

– Ария, не смотри на нас так, будто увидела sapiens. Мы пробуем новый вид животной продукции перед запуском. Организм привыкает, перестраивается.

– Видно, я не в равновесии, если забыла такое…

– Родитель скажет тебе, когда об этом можно будет снять фильм. А теперь беги, девочка. Приезжай, как сможешь. Мы с Максом всегда тебе рады.

В кабине, летевшей к Зданию, я пребывала в невероятной легкости и спокойствии. После общения с создателями всегда особое состояние. Родитель говорит, что связь создателя и его творения важнее, чем мы можем представить. Sapiens называли их родителями. Вместе они жили годами, даже десятилетиями, а не по полгода, как мы. Некоторые жили в равновесии, некоторые – в разбалансировке. Подобное, как мы предполагаем, все еще существует у Средних и Низших. По крайней мере, так было семьдесят лет назад.

По пути к Родителю я связалась с Нолой и Хови, попросила их приехать сразу к нему. На крыше Здания, где располагается терраса, я его и нашла. Окруженный стенами – галереями из зеленой изгороди, на скамье, обложенной подушками, Родитель сидел в очках. Сегодня его костюм светлого оттенка. Ему идет. Интересно, долго он будет занят?

– Подожди пару минут, Ария, – произнес Родитель и ровно через две минуты снял очки, сел удобнее и улыбнулся: – Привет. Забыл поздороваться. Как твое равновесие?

– В равновесии. Ты уже знаешь, что я ездила к создателям и читала отчет?

– Конечно. Я сейчас как раз общался с ними, – ответил он.

В это время вошли Нола и Хови. Каждый из нас провел свое расследование, у всех был одинаковый отчет. Теперь нам предстояло предложить аргументы в пользу выхода фильма или же, наоборот, опротестовать его.

– Я размышляла, пока летела сюда, и пришла к мнению о том, что мы должны оповестить жителей об этом случае и рассказать правду. Прежде всего, дело в кодексе. Мы освещаем все важное, что происходит на Пангее. А этот случай, я бы сказала, важнее важного. К тому же вопросов и домыслов будет больше, если мы никак не отреагируем. Мы – единственные, кто говорит о жизни на острове, поэтому предлагаю рассказать о случившемся и параллельно продемонстрировать модернизацию капсулы, – первая свою позицию изложила Нола и подмигнула мне.

Телепатия точно существует: мы с Хови пришли с этой же идеей.

– Как насчет того, чтобы совершить путешествие в прошлое? – спросил Родитель.

Мы переглянулись и кивнули в знак согласия.

– До Великого разрушения люди проводили засекреченные исследования, включая разработку способов продления жизни человека. Искали методы сделать его сильнее, умнее, – Родитель начал свой рассказ. – Иными словами, стояла задача создать неуязвимого. Для чего это было нужно? Увеличение продолжительности жизни важно для эволюции человечества, так как передача опыта от поколения к поколению более эффективна. Для этого в тело человека внедрили чип и маленькую капсулу. В случае заболевания, например, болезни сердца, чип передавал алгоритму информацию о сбое в функционировании организма, после чего активировалась капсула с лекарством, которое впрыскивалось в кровь, начиная лечение. Вещество капсулы было создано раньше и уже протестировано. Эта методика, под названием «Амброзия», принесла результаты, которых не ожидал никто: большинство болезней удалось блокировать в первые три месяца. Это была победа. Однако на этом не остановились, решив, что полного исцеления от болезней недостаточно, – их необходимо предотвращать. Когда началось заселение Пангеи, фокусировались на здоровых и умных людей, которые могли дать такое же потомство. Более слабые заселили два других острова, это Средние и Низшие. Продолжительность жизни первого поколения у нас составляла примерно пятьдесят – шестьдесят лет. Это было связано с тем, что сразу после Великой катастрофы люди выживали, состояние здоровья большинства было подорвано многими факторами прошлого – прежде всего, плохой экологией и постоянным стрессом. Законченности были частым явлением, так как алгоритм оздоровления до конца еще не был создан. На Пангею заселились семь тысяч человек, а законченных в год было чуть более тысячи. Колебания рождаемости грозили вымиранием. К тому же роды в то время сильно изнашивали женщин, что тоже увеличивало количество законченностей. В связи с этим было принято решение использовать родильные капсулы для поддержания численности населения…

– Вы перешли на родильные капсулы, сами не зная, что из этого выйдет, – озвучила я свою мысль.

– Капсула вначале не была идеальной. Сейчас она ежедневно собирает и анализирует данные о биопроцессах в организме человека, и при малейшем подозрении на заболевание алгоритм незамедлительно начинает профилактику для его предотвращения. Раньше болезни лечили, а теперь мы предупреждаем их появление. Повторюсь, первая партия капсул действительно не была идеальной…

– И в первом потоке эмбрионов произошел сбой. А спустя много лет случился и повторный. Но почему вы не отсоединили их от питания? – спросила я Родителя.

– Потому что, Ария, каждый имеет право на жизнь. Каждый имеет право на завтра, – медленно произнес он, выделяя каждое слово, а затем продолжил чуть быстрее: – Важно помнить: не все, что мы делаем, – правильно. Эго размером с Юпитер нам не свойственно. «Прошлое, прожитое нами, очень ценно, если уметь извлекать из него пользу» – так говорил мой создатель.

– Последний сбой был сорок лет назад? – спросила Нола.

– Да. Это коснулось нескольких эмбрионов. Все они на контроле у алгоритма.

– Мои создатели рассказали мне об этом. А можно узнать их имена? – спросила я.

– Это не зона твоей ответственности, – ответил Родитель ласково.

– Эти люди знают об этом? – задал вопрос Хови.

– Безусловно. Главные принципы построения общества на Пангее – честность и истина. Я ценю истину, в какую бы форму ее ни обличили, – ответил Родитель.

Мы слушали Родителя, затаив дыхание. Он обладает всеми качествами, чтобы вдохновлять общество функционировать как единый механизм. Он умеет направлять людей туда, где они могут улучшать себя. Мы многому учимся у него, многое узнаем. Мы так внимательно слушали, что забыли, зачем пришли и что хотели обсудить и согласовать.

– Родитель, ты часто говоришь о болезнях. Но мы не знаем, что это такое, нам не с чем сравнить, – сказал Хови.