Первым делом он остановился перед зеркалом над полками стеллажа и внимательно осмотрел собственное отражение. Бороду сбрить не заставили: он ее подстриг, причесан был вполне аккуратно, одет по моде середины двадцатого века: странный воротник, пальто, туфли из настоящей кожи, в карманах деньги, соответствующие эпохе… Вот, пожалуй, и все, что сейчас важно. Больше ему не требовалось ничего.

Ничего, кроме его мастерства, его особого охотничьего чутья… Только подобным образом Конгер его никогда прежде к делу не применял.

Снова выйдя наружу, он спустился к дороге и направился в городок.

Первым, что бросилось ему в глаза, оказались газеты на стендах. 5 апреля, год 1961-й. Выходит, промахнулся он не намного. Оглядевшись, Конгер обнаружил поблизости бензоколонку, авторемонтную мастерскую, несколько кабачков и магазинчик «Любой товар за 10 центов». Дальше по улице виднелась вывеска бакалейной лавки и какие-то общественные учреждения.

Спустя пару минут он поднялся по лестнице и вошел в тепло натопленный зал крохотной публичной библиотеки.

Библиотекарша с улыбкой подняла на него взгляд.

– Добрый день, – сказала она.

Конгер, улыбнувшись в ответ, предпочел промолчать: вероятнее всего, его манера выражаться, да и акцент покажутся библиотекарше необычными. Присев к столу, он принялся просматривать разложенные на нем журналы, но вскоре вскочил на ноги, пересек зал и с бешено бьющимся сердцем подошел к широкому стеллажу у стены.

Газеты, собранные по неделям! Он отнес к столу целую кипу подшивок и начал быстро листать страницы. Шрифт казался странным, непривычно причудливым, а некоторые слова – незнакомыми.

Отложив просмотренные газеты, Конгер продолжил поиски и наконец нашел, что искал. Вернувшись к столу, он развернул номер «Черривуд Газетт» и прочел именно то, что требовалось:

ЗАКЛЮЧЕННЫЙ ПОВЕСИЛСЯ В КАМЕРЕ

Сегодня утром неопознанный человек, задержанный службой окружного шерифа по подозрению в преступном синдикализме и содержавшийся под арестом, обнаружен в камере мертвым…

Дочитанная до конца, статья оказалась туманной, лишенной всякой конкретики. Конечно, этого было мало. Вернув подшивку «Газетт» на полку, Конгер не без колебаний подошел к библиотекарше.

– А еще? – спросил он. – Еще газеты? Старые?

Библиотекарша сдвинула брови.

– Какие газеты? Насколько старые?

– Месяц… давности. И… и раньше.

– Если вы про «Газетт», то это все, что у нас есть. А что вам, собственно, нужно? Что вы хотите найти? Может быть, я смогу помочь?

Но Конгер молчал.

– Старые номера «Газетт» можно найти в их редакции, – сняв очки, посоветовала библиотекарша. – Отчего бы вам не заглянуть туда? Но если вы объясните, в чем дело, возможно, я сумею…

Конгер, храня молчание, вышел из библиотеки.

Редакция «Газетт» находилась на боковой улочке, покрытой растрескавшимся, давно не чиненным асфальтом. Отыскав нужный дом, Конгер вошел внутрь. В углу небольшой приемной мерцал электрический обогреватель. К стойке для посетителей, неторопливо поднявшись из-за стола, подошел коренастый, грузно сложенный человек.

– Вам что, мистер? – спросил он.

– Старые газеты. Месяц. Или больше.

– Купить? Вы хотите купить их?

– Да.

С этим Конгер протянул коренастому часть имевшихся при нем денег. Тот в изумлении вытаращил глаза.

– Да-да, конечно, – пробормотал он. – Конечно. Минутку.

Поспешно выйдя из комнаты, коренастый вскоре вернулся – раскрасневшийся, покачивающийся под тяжестью целой охапки газет.

– Вот кое-что, – прокряхтел он. – Принес все, что сумел отыскать. За целый год, номер к номеру. Если понадобятся еще…

Конгер вынес газеты наружу, присел на обочине тротуара и вновь взялся за поиски.

То, что его интересовало, обнаружилось в одном из декабрьских, четырехмесячной давности номеров. Заметка оказалась совсем крохотной – настолько короткой, что он едва не проглядел ее. Дрожащими пальцами листая карманный словарик в поисках кое-каких архаизмов, Конгер прочел:

АРЕСТОВАН ЗА НЕСАНКЦИОНИРОВАННУЮ ДЕМОНСТРАЦИЮ

В Купер-крик специальными агентами службы шерифа взят под арест неизвестный, отказавшийся назвать свое имя. Как сообщил нам шериф Дафф, в наших краях неизвестный был замечен недавно и находился под постоянным наблюдением. Случилось это…

Купер-крик, декабрь 1960-го! Все, что ему требовалось знать!

Сердце Конгера вновь бешено застучало в груди. Поднявшись на ноги, он отряхнулся, потопал ногами, согревая озябшие ступни. Солнце, пройдя по небу, коснулось верхушек холмов. Конгер заулыбался. Дня не прошло, а точное время и место ему уже известно. Теперь оставалось только вернуться немного назад – скажем, в ноябрь, в Купер-крик, и…

Направляясь обратно через центр городка, он миновал библиотеку и бакалейную лавку. Дальше все будет проще: самое сложное позади. Он отправится туда, снимет комнату, приготовится и подождет появления нужного человека.

С этими мыслями Конгер свернул за угол. Тут навстречу ему из дверей лавки вышла женщина, нагруженная свертками. Конгер отступил в сторону, позволяя ей пройти. Мельком взглянув на него, женщина вдруг побледнела, округлила глаза, в изумлении разинула рот.

Конгер поспешил дальше, на ходу оглянулся. Да что на нее нашло? Женщина, уронив наземь свертки, во все глаза глядела ему вслед. Ускорив шаг, он снова свернул за угол, на боковую улочку и оглянулся еще раз. Женщина, подойдя к перекрестку, провожала его взглядом. Секунду спустя к ней присоединился какой-то человек, и оба бегом бросились следом за Конгером.

Оторвавшись от них, Конгер покинул городок, быстрым шагом, легко, поднялся на холмы вокруг и только у клетки остановился. Что же случилось? Может, с одеждой, с костюмом что-то не так?

Конгер надолго задумался. С заходом солнца он вошел в клетку, сел за штурвал, чуть подождал, едва касаясь пульта управления, а после, внимательно следя за показаниями приборов, слегка повернул штурвал.

Все вокруг снова окуталось серым туманом.

Но на сей раз ненадолго.

Хозяин дома критически оглядел его.

– Войдите-ка лучше внутрь, – сказал он. – Холодно нынче.

– Благодарю.

С радостью переступив порог, Конгер оказался в гостиной – изрядно душной, зато от небольшой керосинки в углу приятно веяло жаром. Огромная бесформенная толстуха в цветастом платье, вышедшая из кухни, критически уставилась на Конгера вместе с хозяином.

– Комната неплохая, – сказала толстуха. – Я – миссис Эпплтон. Жарковато у нас, это правда, но тепло в такое время года не помешает.

– Да, – согласно кивнул Конгер, оглядываясь вокруг.

– Столоваться будете с нами?

– Э-э… что?

– Столоваться с нами будете или как? – Брови хозяина съехались к переносице. – Вы, мистер, не иностранец ли случаем?

– Нет, – с улыбкой заверил его Конгер. – Родился я здесь, в этой стране. Только далеко отсюда, на западе.

– Калифорния?

– Нет, – Конгер слегка запнулся. – Орегон.

– И каково там живется? – спросила миссис Эпплтон. – Я слышала, там много деревьев, да и вообще всякой зелени, а здесь – сплошь пустоши. Я ж и сама из Чикаго.

– То есть со Среднего Запада, – сказал ей хозяин дома. – Не иностранка какая.

– Орегон тоже не за рубежом, – заметил Конгер. – Орегон – часть Соединенных Штатов.

Хозяин дома рассеянно кивнул: теперь он разглядывал костюм Конгера.

– Занятный костюмчик у вас, мистер, – заметил он. – Где раздобыли такой?

Опешивший Конгер неловко переступил с ноги на ногу.

– А что? Вполне хороший костюм, – сказал он. – Но если вы не хотите сдавать мне комнату, я, наверное, пойду, поищу еще что-нибудь.

Оба протестующе вскинули руки.

– Нам просто нужно держать ухо востро, красных высматривать, – улыбнувшись Конгеру, пояснила толстуха. – Вы ж знаете, правительство на их счет постоянно предупреждает.

– Красных? – озадаченно переспросил Конгер.

– Ну да. В правительстве говорят, они везде, везде. Потому, дескать, мы и должны докладывать обо всем странном или необычном, обо всяком, кто держится не как все.

– Вроде меня?

Оба смущенно потупились.

– Ну, вы-то на красного, сдается мне, не похожи, – сказал хозяин дома, – но осторожность не повредит. Вот в «Трибьюн» пишут…

Но дальше Конгер слушал его разве что вполуха. Все выходило куда проще, чем он ожидал. Как только Основатель объявится, он узнает об этом сразу. С таким подозрением относящиеся к любому, хоть чем-то на них не похожему, горожане немедля заговорят о нем, взволнуются, загудят, и слух разнесется по городу в считаные минуты. Таким образом, Конгеру остается только затаиться, ждать да прислушиваться к разговорам – допустим, в универсальном магазине, или даже прямо здесь, в меблированных комнатах миссис Эпплтон.

– Могу я взглянуть на комнату? – спросил он.

– Конечно. Я вам с радостью все покажу.

Миссис Эпплтон двинулась к лестнице, и Конгер следом за нею взошел наверх. На втором этаже оказалось заметно холоднее, но далеко не так холодно, как снаружи. И уж тем более не так, как по ночам в марсианских пустынях. Живи да радуйся.

Неторопливо обходя лавку, Конгер разглядывал банки с овощными консервами, блестящие, чистенькие упаковки мороженой рыбы и мяса на полках открытых охлаждаемых витрин. Вскоре к нему подошел Эд Дэвис.

– Чем могу вам помочь? – спросил он.

Мало того что незнакомец был чуточку странно одет, так еще и борода! Оглядев его, Эд невольно заулыбался.

– Нет, помощь не требуется, – с довольно забавным акцентом отвечал незнакомец. – Просто осматриваюсь.

– Как пожелаете, – сказал Эд, поспешив за прилавок.

К кассе подкатила тележку миссис Хаккет.

– Кто это? – прошептала она, чуть повернувшись узким, худощавым лицом в сторону незнакомца и шевельнув носом, будто принюхивается. – Никогда его раньше не видела.

– Не знаю.

– По-моему, чудной он какой-то. Зачем, к примеру, бороду отрастил, когда никто другой бороды не носит? Должно быть, с ним что-то неладно.

– Может, ему просто нравится ходить с бородой. Вот у меня был дядюшка…

– Погодите-ка! – Миссис Хаккет подобралась, будто гончая. – А вот у этого… как бишь его? У того красного, старого такого? У него бороды разве не было? Маркс! Он носил бороду!

Эд рассмеялся.

– Нет, этот – не Карл Маркс. Маркса я как-то раз на фотографии видел.

Миссис Хаккет округлила глаза.

– Вот как?

– Ну да, – слегка порозовев, подтвердил Эд. – А что в этом такого?

– Хотелось бы мне разузнать об этом человеке побольше, – вместо ответа сказала миссис Хаккет. – По-моему, мы просто обязаны выяснить, кто он и чем дышит. Для нашего же собственного блага.

– Эй, мистер! Вас подвезти?

Поспешив обернуться, Конгер коснулся пояса, но тут же расслабился. Пара ребятишек в машине, парень с девчонкой…

– Подвезти? Не откажусь, – с улыбкой ответил он.

Усевшись в машину, Конгер захлопнул дверцу, Билл Уиллет дал газу, и машина с ревом помчалась по шоссе.

– Ваше приглашение очень кстати, – осторожно продолжил Конгер. – Я решил прогуляться от городка к городку, но не думал, что это так далеко.

– А вы откуда? – спросила Лора Хант.

Темноволосая, небольшого роста, в желтом свитере и синей юбке, она выглядела просто красавицей.

– Из Купер-крик.

– Из Купер-крик? – нахмурившись, переспросил Билл. – Чудно как-то. Почему я тогда вас раньше не видел?

– Так вы, значит, оттуда?

– Я там родился и всех там знаю.

– А я приехал только на днях. Из Орегона.

– Из Орегона? Вот не знал, что у орегонцев свой говор.

– Говор… то есть акцент? Разве я говорю с акцентом?

– Выговор у вас чудной.

– А именно?

– Ну, не знаю… скажи, Лора?

– Слова вы глотаете, – пояснила Лора, взглянув на Конгера и сверкнув белозубой улыбкой так, что у него сжалось сердце. – А скажите еще что-нибудь? Я интересуюсь местными диалектами.

– У меня просто дефект речи.

– О-о! – округлив глаза, ахнула девушка. – Прошу прощения.

Пока машина, урча мотором, неслась вперед, оба с интересом разглядывали Конгера, а Конгер лихорадочно размышлял, как бы расспросить их о предмете поисков, не возбуждая излишнего любопытства.

– Наверное, люди из других городов… чужие сюда приезжают нечасто, – сказал он.

– Да уж, – кивнул Билл. – Чужих у нас редко встретишь.

– И наверное, до меня здесь приезжих не бывало давно.

– Вроде того.

Конгер ненадолго задумался.

– Возможно, сюда заглянет проездом мой друг. Один мой знакомый. Как по-вашему, где я могу… – Но тут он осекся на полуслове. – Кто из горожан наверняка увидит его? Кого о нем можно будет спросить, убедиться, что я его не пропущу, если приедет?

Попутчики недоуменно пожали плечами.

– Да вы просто поглядывайте по сторонам. Купер-крик – городок не такой уж большой.

– Небольшой, это верно.

Дальше ехали молча. В пути Конгер разглядывал профиль девушки. Вероятно, она – любовница этого парня. А может, пробная жена… или пробных браков сейчас, в прошлом, еще не изобрели? Этого Конгер не припоминал, однако такая привлекательная девушка в ее возрасте – ей ведь, судя по виду, около шестнадцати – наверняка с кем-нибудь да живет. Если они когда-либо еще встретятся, надо будет спросить.

На следующий день Конгер отправился прогуляться по единственной главной улице Купер-крик. Миновав универсальный магазин, две заправочные станции и почту, он остановился возле кафе-мороженого на углу.

Внутри, за разговором с клерком, сидела Лора. Заливисто хохоча, девушка раскачивалась взад-вперед.

Конгер, толчком распахнув двери, вошел в кафе. Навстречу ему волной хлынул теплый воздух. Стоило ему взобраться на соседний табурет, Лора, которая пила горячий шоколад со взбитыми сливками, вздрогнула от неожиданности и подняла на него взгляд. Огромные глаза ее были темны.

– Прошу прощения, – заговорил Конгер. – Не помешаю?

– Нет, – покачав головой, ответила Лора. – Нисколько.

– Что вам угодно? – спросил подошедший клерк.

Конгер взглянул на чашку с шоколадом, стоявшую перед Лорой.

– Вот это же самое.

Лора, скрестила руки, опершись локтями о стойку, оглядела его и улыбнулась.

– Кстати, вы ведь не знаете моего имени. Я – Лора Хант.

С этим она подала Конгеру руку, а Конгер, не зная, как тут быть, неловко принял ее.

– А мое имя – Конгер, – пробормотал он.

– Конгер? Это – первое имя или последнее?

– Первое или последнее? – Конгер слегка замялся. – Да, последнее. Последнее. Омар Конгер.

– Омар? – Лора вновь рассмеялась. – Совсем как у того поэта, Омара Хайяма!

– Я такого не знаю. Я о поэтах вообще не знаю почти ничего. Произведений искусства у нас восстановлено не так много. Кроме Церкви, этим почти никто не интересуется…

Заметив изумленный взгляд Лоры, Конгер осекся на полуслове.

– Ну, там, откуда я прибыл, – не слишком-то складно закончил он.

– Кроме церкви? Какой церкви?

– Э-э… Церкви, – в замешательстве ответил Конгер.

К счастью, тут ему подали шоколад, и он с радостью поднес к губам чашку. Лора слегка нахмурилась, не сводя с него взгляда.

– Необычный вы человек, – сказала она. – Правда, Биллу пришлись не по душе, но он вообще не любит ничего необычного. Он так… так прозаичен. Как вы думаете, становясь старше, человек должен… шире смотреть на жизнь?

Конгер согласно кивнул.

– Вот. А Билл говорит, что чужим следует сидеть дома и не совать носа к нам. Нет, вы-то не такой уж чужой. Это он о тех, об иностранцах с востока, понимаете?

Конгер снова кивнул.

Стеклянные двери за их спиной распахнулись.

– Так-так, – сказал вошедший в зал Билл, уставившись на них обоих.

– Хелло, – обернувшись, откликнулся Конгер.

– Так-так, – повторил Билл, усаживаясь на табурет и не сводя глаз с Конгера. – Привет, Лора. Не ожидал тебя здесь увидеть.

Почувствовав неприязнь парня, Конгер насторожился.

– А что же в этом плохого?

– Нет, ничего. Ничего.

Все трое умолкли. Внезапно Билл повернулся к Лоре.

– Вставай, поехали! Поехали!

– «Поехали»? – опешив, переспросила девушка. – Куда? С чего бы?

– Просто едем! Едем отсюда! – прорычал Билл, схватив ее за руку. – Едем! Машина снаружи.

– Ну и ну, Билл Уиллет, – проговорила Лора. – Уж не ревнуешь ли ты?

– Кто этот тип? – вместо ответа спросил ее Билл. – Ты про него хоть что-нибудь знаешь? Ты только глянь на него! Одна борода чего стоит…

Лора отчаянно покраснела.

– И что из этого? Что из того, что он не гоняет на «паккарде» и в нашей школе не учится?

Конгер смерил парнишку оценивающим взглядом. Рослый, плечистый, крепкий… Вполне вероятно, в каком-нибудь добровольном обществе охраны правопорядка состоит…

– Прошу прощения, – сказал он. – Я пойду.

– А чем это вы занимаетесь у нас в городе? – спросил Билл. – Что здесь, у нас, делаете? Что вам от Лоры нужно?

Конгер, взглянув на девушку, недоуменно пожал плечами.

– Ничего особенного. До свидания.