Цитаты из книги «Такие разные миры»

– Я понял! Мне нужно унижаться перед тобой, чтобы ты улыбалась. Я правильно понимаю? Тебе доставляет удовольствие меня унижать. – Если честно… да. – Ну класс!

– Что у тебя сейчас? – спросил он. – Биология. – У меня тоже. Пойдем вместе? Я опустила взгляд на его руку. Карандашик голубоватого цвета. Все тот же. Он мне его протягивал. – Ну, давай, – взмолился Элиас, улыбаясь. – Возьмемся за «руки»? Как и договаривались. – Зачем? Смешно, наверное, я выглядела со стороны, но мне очень-очень хотелось немного поприкалываться над ним. Так же, как он это делал со мной. – В смысле зачем? Потому что мы будем выглядеть, как милая парочка. – Зачем нам выглядеть, как милая парочка? – Ламия, блин! Он уже убрал карандаш от отчаяния и почти взвыл. Я случайно усмехнулась. Элиас заинтересованно взглянул на меня.

– А как я должна это понять? – Достаточно было бы прикоснуться к моей груди, чтобы ощутить стук сердца. – Он помолчал несколько секунд, затем фыркнул и развел руками. – Вот блин, что ты со мной творишь? Я уже разговаривать начал цитатами из книг. Я едва сдержалась, чтобы не засмеяться. – Вот увидишь, я докажу тебе, – продолжил Элиас. – А то ты меня уже бесить начинаешь своим недоверием.

– И прекращай. – Что прекращать? – в недоумении спросил он. – Это. Я понадеялась, что он сам догадается о продолжении. Но Элиас настоял на том, чтобы я договорила. – А подробнее? – Прекращай вести себя так, словно тебе не плевать на меня. Я лицемерие ужасно не люблю. – А я не люблю, когда человек, который мне нравится, игнорирует мои чувства. – Он ухмыльнулся и добавил: – Но я же все еще стою здесь и терплю. – Это все неправда. Я снова почувствовала себя настолько уязвимой, что, казалось, любое слово может разбить меня вдребезги. – Ламия, – произнес Элиас. Третий раз за наше знакомство он назвал меня по имени, и я была готова позволить улыбке растянуться на губах, но сдержалась. – Когда ты уже поймешь, что я не тот идиот, которого ты встретила в первые дни?

– Привет, – кивнул он, но глаз от меня не отвел. – Чего это я только что услышал? Ты реально не придешь на выпускной? – Подслушивать некрасиво. – Не соскакивай с темы, восточная красавица. Я тяжело вздохнула, чувствуя себя засранкой, отчитывающейся перед родителями за какой-то нехороший проступок. – Да, не приду я на ваш идиотский выпускной. В чем проблема? С чего это мое присутствие так вас волнует? Элиас закрыл мой шкафчик, который разделял нас, подошел ближе. У меня ноги подкосились. – Ты дурочка, – сказал он вдруг, улыбнувшись. – Как, блин, можно пропускать выпускной? – Вот так! – громко произнесла я. – Представь себе, можно… И сам ты дурак! Услышав, как хихикнула Руби, я бросила на нее гневный взгляд, и она замолчала, пожимая плечами и извиняясь. – Вы, ребята, просто очень милые, – призналась она. – Не сдержалась. Вопреки стараниям не выдавать себя, я повернулась в сторону Элиаса и увидела в его глазах радость от услышанного. А я снова начала втихаря фантазировать, представлять нас парой. Но быстро прекратила этот абсурд, тряхнув головой.

– Ты не придешь на выпускной? Я не ожидала услышать голос Элиаса, поэтому, едва он раздался, у меня внутри все завибрировало. Это такое странное, непонятное, стремное, в общем, чувство. Я повернулась к нему лицом, потому что стоять спиной еще опаснее и страшнее. – Привет, Элиас, – улыбнулась Руби.

– Но почему так делают только девушки? Почему не заставить мужчин не глазеть? Я будто ждала этого вопроса, поэтому смогла с уверенностью ответить: – «Скажи верующим мужчинам, чтобы они опускали свои взоры». Это отрывок из Корана. Как видишь, безнаказанно пялиться у мужчин не получится. Каждый взгляд на любую женщину, даже если он не подразумевает восторг или… похоть, греховен. Элиас улыбнулся, как будто я что-то веселое сказала, потом наклонился, слишком пронзительно глядя мне в глаза. Я снова почувствовала желание спрятаться под кровать. – Я тогда, наверное, самый большой грешник на всей планете, потому что не смотреть на тебя просто невозможно, – произнес он после недолгой паузы. – Особенно в эти глаза.

И тогда Элиас снова решил попытать удачу, потянулся к моей руке и остановился в нескольких сантиметрах. Я опустила взгляд и поняла, что он протягивал мне карандаш. За один конец тремя пальцами держался он, а другой предлагал мне. – Это теперь наш способ контактировать друг с другом, – воодушевленно сообщил мне он. – Раз я не могу к тебе прикасаться, ведь это чревато отсечением моей прелестной головы, позволишь ли чувствовать тебя хотя бы таким способом? Улыбка. На этот раз с моей стороны. И вполне искренняя.

– Мне хочется окунуться в твой мир с головой. Понять тебя, Ламия. – Снова он произнес мое имя, и мне снова стало приятно на душе. – Поэтому я стараюсь изучать твою религию. – Зачем тебе это? Мой вопрос удивил его, и вместе с тем он будто его и ожидал услышать. – Я же уже говорил. – Повтори это еще раз. В ужасе от собственных слов я закрыла лицо, смущаясь и сгорая от стыда. Как я могла ляпнуть нечто подобное? К моим рукам что-то прикоснулось, и то была не рука Элиаса. Что-то другое. Я убрала ладони от лица и взглянула на то, что он держал, но Элиас вдруг снова потянулся в мою сторону. Я дернулась. Он улыбнулся. – Да брось. Я не собираюсь к тебе прикасаться. Слушай, это уже даже не смешно. Я что, по-твоему, маньяк какой-то? – А что ты собираешься делать? – Мои глаза сузились в недоверии.

Элиас, к моему удивлению, на меня не смотрел. Его голова, показавшаяся за окном, была отвернута в сторону, а глаза, похоже, закрыты. – Ты сейчас в своем дурацком шарфе? – спросил он. – Я могу повернуться? Этот жест заставил меня слабо улыбнуться, но я почти сразу же мысленно дала себе пощечину, ибо нечего улыбаться, как идиотка, в подобной ситуации.